Тайна лорда Кавендиша - Ма Татьяна

– Можете не волноваться, мисс Кавендиш, сегодня я не увидел ничего такого, чего бы не разглядел вчера, – растянулся в улыбке Ричард.

– О чем это вы? – осторожно спросила мисс Маргарет.

– О танцах под луной в совершенно обворожительном наряде, а точнее, без оного, – расхохотался Ричард. – Обещаю, ваша тайная умрет вместе со мной.

– Не понимаю, о чем вы, – фыркнула мисс Маргарет и развернулась к своей лошади, ловко запрыгивая в седло.

Да её прыти любой наездник-мужчина позавидует.

– Знаете, если бы совместить ваш вчерашний «наряд» и сегодняшнюю прогулку верхом, то я бы мог поклясться, что сама леди Годива снова явилась миру.

– Пойдите прочь, граф, – разъяренно крикнула мисс Маргарет. – Не знаю, кто вы и откуда взялись, но вам стоило бы поучиться манерам. Английские джентльмены себя так не ведут.

Она тронула поводья и, развернув лошадь, поспешила прочь.

– Насколько мне известно, ни одна английская леди не бегает ночью голышом! – крикнул ей вслед Ричард и снова разразился смехом.

Ещё вчера вечером он жалел, что принял приглашения Энтони Саммерхилла провести часть лета в Уилтшире, но теперь ему здесь определенно нравилось. Что за чертовка эта мисс Кавендиш? А как хороша! Смущение и невинность в ней смешаны с такой жаждой жизни и таким своевольным характером, каких во всей Британской империи не сыщешь. Да и среди женщин с его настоящей родины, Италии, таких не встретишь.

Ричард забрался на щиплющего траву коня и двинулся в обратный путь, совсем забыв, что намеревался доехать до Стоунхенджа. Мысли его теперь занимала одна лишь мисс Маргарет Кавендиш. Он обдумывал, как бы подстроить их следующую встречу…

Глава шестая, в которой Маргарет клянется больше никогда не разговаривать с графом Ларентисом

Возмущению Маргарет не было предела. Как он посмел! Вот так просто подошел и задрал ее юбку, будто она… будто она… будто она проститутка. Что это за слово Маргарет не знала, но подозревала в нем что-то нехорошее. Вообще-то, это было самое тривиальное из незнакомых ей слов. Оно хотя бы походило на все остальные английские слова, в отличие от тех, что часто возникали в мыслях будто сами собой. Не далее как вчера утром у нее на языке вертелось другое словечко – «мобильник». Что это такое? Когда она спросила у Люси, та сказала, что отродясь такого не слышала. А дядюшка вообще в сердцах заявил, что она думает о всяких глупостях. Но она не думала, слова возникали из ниоткуда. Вот, например, еще одно – «няшка». И таких слов было множество. Маргарет повторяла их про себя, произносила вслух, перекатывая необычное сочетание звуков на языке. Наверное, они приходили к ней из детства, о котором Маргарет ровным счетом ничего не помнила. Дядя рассказывал, что, когда ей было чуть больше десяти, она попала под дождь, в результате которого перенесла страшную лихорадку. Даже думали, что Маргарет не выживет, однако бог был милостив, и после продолжительной болезни она пошла на поправку. Правда, все забыла, даже как правильно говорить на родном английском языке – и то забыла. Пришлось дядюшке и гувернанткам всему учить ее заново.

Мысли Маргарет снова вернулись к графу Ларентису. Ногу до сих пор жгло огнем там, где его ладонь коснулась чулка. Нет, он точно не джентльмен. Разве джентльмен позволил бы себе таким недостойным образом спасать леди? И если бы не проклятая гусеница, которая привела Маргарет в ужас, она бы стеганул этого графа плеткой, что держала в руке, но которой никогда не подгоняла Прудди. Но гусеница! Ничего в этом мире Маргарет не боялась до такого отвращения, как гусениц. До сих пор ей казалось, что по ее ногам ползают сотни этих отвратительных насекомых.

«Можете не волноваться, мисс Кавендиш, сегодня я не увидел ничего такого, чего бы не разглядел вчера», – вспомнила Маргарет слова графа Ларентиса. Так значит, ей не показалось, что за рекой в заброшенной сторожке горел свет и чья-то фигура маячила в окне. Это был граф Ларентис. Он видел, как Маргарет танцевала под луной без одежды.

– Господи, хоть бы он оказался близоруким или вообще слепцом! – с досадой пробормотала Маргарет.

Однако надежды на это не было. Граф не только видел ее ночной ритуал, но и узнал ее сегодня. Еще и не постеснялся сказать об этом.

– Невоспитанный, невыносимый, бестактный иностранец! – осыпала она его проклятиями.

В том, что граф Ларентис не англичанин, она не сомневалась ни секунды. Во-первых, это странное имя. Что-то она не припомнит ни у кого из дядюшкиных знакомых такое вычурное прозвание. Во-вторых, граф говорил по-английски с едва уловимым акцентом, который другие, может быть, и не заметили бы, но только не она. Ведь из самой Маргарет гувернантка, а за ней и миссис Эванс годами вытравляли странные рычащие и шипящие звуки, которые стали примешиваться в ее речь после той страшной лихорадки, что лишила ее памяти. Было еще и в-третьих – только иностранец мог позволить себе столь безнравственное поведение, такие грубые намеки и омерзительный смех. «А еще он не похож ни на одного графа или баронета, что я встретила в Лондоне, когда дядюшка вывозил меня в свет», – думала Маргарет, вспоминая черные, как вороново крыло, волосы графа и такие же черные, лукавые, как у самого дьявола, глаза графа. Нет, Ларентис явно был не из их вечно окутанной туманами страны.

За размышлениями Маргарет не заметила, как приблизилась к поместью. Спешившись, она бросила поводья кучеру и вошла в дом.

– Люси, – крикнула она горничную.

– Да, мисс, – тут же явилась на зов госпожи та.

– Вели наполнить ванну, я хочу помыться.

– Сейчас, мисс?

– Да, сейчас!

Маргарет хотелось смыть себя ощущение ползающих по коже насекомых, а для этого нужно было как следует натереть кожу мылом и облиться водой.

В лондонском особняке лорда Кавендиша был водопровод и полностью оборудованная ванная комната, что Маргарет очень понравилось, а вот в Вестмуре мылись еще по старинке: наполняли ванну ведрами горячей воды, которую приходилось таскать сюда, на второй этаж. Никаких новшеств в старом доме лорд Кавендиш не вводил, если не считать ватерклозета.

К вечеру Маргарет немного отошла от того душевного волнения, в который ее привела встреча с графом Ларентисом. Она решила, что если когда-нибудь еще этот джентльмен встретится на ее пути, то она просто проедет мимо и никогда-никогда не будет с ним разговаривать.

– Милая, надеюсь, ты помнишь, что завтра вечером мы едем на обед к леди Саммерхилл? – спросил лорд Кавендиш за ужином.

– Помню, – вздохнула Маргарет, понимая, что на этот раз ей придется подчиниться и отправиться-таки вместе с дядей.

Как все же хорошо было в Нортхилз, поместье лорда Кавендиша, что разместилось на самой границе Англии и Шотландии. Там было меньше условностей и больше свободы. Там Маргарет была вольна делать что душе угодно. Там она провела большую часть своей жизни, и лишь только в начале этого сезона дядя впервые привез Маргарет в Лондон. Маргарет, как и любая девушка, с трепетом ждала своего первого выхода в свет. Она мечтала о балах, о салонах, озаряемых светом сотен ламп, о красивых нарядах, о театре… Как все это прекрасно было в ее воображении и каким ужасным обернулось в действительности: шепотки за спиной, пересуды, любопытствующие и откровенно обвинительные взгляды… Нет, в Лондон она возвращаться не хотела. Он стал для нее полным разочарованием.

Глава седьмая, в которой Маргарет разочаровывается в Лондоне

Полтора месяца назад

– Вы очаровательны, мисс Маргарет, – восхищенно охала Люси рассматривая свою госпожу.

Для первого бала в Лондоне, который должен был стать для Маргарет и первым настоящим балом в ее жизни, она выбрала бледно-розовое платье, украшенное цветочным рисунком. Пышные кружевные рукава кремового цвета гармонировали с узором на платье, а на задрапированном шифоном лифе красовалась небольшая гирлянда из кружев. Волосы Маргарет были уложены в изящную прическу: легкие локоны вокруг лба собирались на затылке в пучок, в который Люси воткнула длинную шпильку, украшенную сверху невероятной красоты цветами из драгоценных камней.