Как поцеловать героя - Хингстон Сэнди

Николь и Уоллингфорд пристроились к длинной очереди и медленно двинулись вперед. Она пыталась представить, что может сказать в объяснение, и несмотря на мучительные раздумья так ничего и не придумала. К тому времени, когда они дошли до регента, у нее в голове был настоящий сумбур, смесь желаний и сожалений.

— Уоллингфорд! — радостно воскликнул принц, когда ее жених отвесил поклон. — Замечательная новость о вашей помолвке! Мои самые горячие поздравления! Хотя сожалею о том, что мисс Хейнесуорт будет исключена из списка невест!

Он подмигнул ей и не преминул ущипнуть в тот момент, когда Николь кланялась. Уоллингфорд поблагодарил его и прошествовал туда, где находились три новых кавалера ордена Подвязки.

Лорд Бору был последним. Уоллингфорд, улыбаясь, поклонился ему.

— Нет другого человека, который заслуживал бы этой чести в большей степени, чем вы, — заявил он и подтолкнул Николь вперед. — Вы слышали радостную для нас новость?

Николь заставила себя встретить взгляд голубых глаз Брайана.

— Лорд Бору.

— Мисс Хейнесуорт. — Он торопливо поцеловал ей руку. — Мои поздравления и наилучшие пожелания по случаю вашей помолвки.

— И мои вам тоже, по случаю вашей новой награды.

О Боже, эта удушающая вежливость! Она хотела, она страшно хотела сказать… но толпа уже готова была унести ее от него. Она посмотрела на него через плечо.

— Ваша мама… — начала она.

Эти удивительные голубые глаза снова устремились на нее.

— Да? — почти беззвучно спросил он.

Уоллингфорд крепко сжимал ей локоть. Она видела мать и отца, они находились чуть позади нее, лицо баронессы было напряжено. «Твоя мама говорит, что ты любишь меня, но какое значение имеет то, что сказала мама?»

— …очаровательная женщина, — закончила фразу Николь.

Он улыбнулся ей в последний раз своей широкой, ослепительной улыбкой, которую она так любила.

— Спасибо, Николь.

Тот факт, что он назвал ее по имени, подтолкнул Уоллингфорда к тому, что он резко дернул ее, уводя прочь от Брайана.

Николь была крайне удивлена, когда после того, как они вошли в главный бальный зал, Уоллингфорд тут же исчез.

— Пойду принесу вина, — пробормотал он, запечатлев поцелуй на ее лбу. — Подожди меня здесь.

Ничего другого ей делать не оставалось, и Николь, стоя у мраморной колонны, стала наблюдать за толпой. Пока что спектакль все еще разыгрывался по заранее написанному сценарию, хотя лорд и леди Эштон прилагали все усилия к тому, чтобы организовать танцы. Новоиспеченные кавалеры прошли сквозь толпу, очередь приветствующих рассосалась. Принц восседал на возвышении, рядом с ним находилась его невестка, герцогиня Йоркская. Поднявшись на цыпочки, Николь могла многое разглядеть над головами массы людей. Новоиспеченные кавалеры откровенно игнорировали лорда Бору. Он сидел одинокий и безмолвный в своем позолоченном кресле.

— Николь! — услышала она голос Томми и обрадовалась. Он пробивался к ней, но затем был оттеснен в сторону, когда начались танцы. Николь недоумевала, куда запропастился Уоллингфорд. Это так не похоже на него — оставлять ее одну надолго на публике.

Он внезапно возник возле ее плеча с двумя бокалами в руках.

— Нам нужно поговорить, Николь, — заявил он.

— Я полагаю, что нужно, Энтони.

Он посмотрел на толпу.

— Здесь не место. Выйдем в сад?

Николь благодарно кивнула. Он передал ей один бокал, выпил содержимое своего и поставил его на поднос проходящего официанта. Затем крепко ухватил ее за руку и потащил через толпу к открытым дверям.

Как показалось Николь, он двигался с непривычной для него порывистостью. Когда они оказались на балконе, Николь увидела мельком леди Бору, которая, казалось, выглядела потерянной среди незнакомой ей толпы. Николь задержалась бы, чтобы обменяться с ней несколькими фразами, если бы ее не увел Энтони. Лорды Терлингтон и Бодерингли прогуливались у начала лестницы, ведущей в сад. Николь ожидала, что Энтони задержится для разговора со своими друзьями, однако он едва кивнул им и ступил на ведущую в сад дорожку.

Наконец-то у Николь появилась возможность глотнуть воздуха и шампанского. Уоллингфорд замедлил шаги, раза два или три оглянулся через плечо, словно опасаясь, что их кто-то мог преследовать. Николь представила, сколько времени понадобилось бы Брайану, чтобы одолеть эти каменные ступени.

Уоллингфорд остановился в ивовой рощице. Под кроной деревьев оказалась каменная скамья, и Николь обрадо-ванно села, чтобы не возвышаться над ним, когда ей придется говорить, и тем самым дополнительно не ущемлять его самолюбие. Он стал вышагивать перед скамейкой. На нем были великолепно сшитые панталоны цвета беж и оливкового цвета сюртук, ботфорты были начищены до такого блеска, что отражали лунный свет.

— Итак, Николь, — начал он, — ты хотела мне что-то сказать?

— Энтони, мой дорогой Энтони. — Она судорожно вцепилась в юбку. — Вчера, когда в ответ на твое предложение я дала согласие, я кое-что от тебя утаила. Возможно, тогда ты бы решил все иначе.

— Это кое-что заключается в том, что ты была любовницей Бору?

Николь вскинула голову, подобной реакции она никак не ожидала.

— Ты… знал об этом? — недоверчиво спросила она.

Он сунул руку в карман сюртука.

— Я подозревал. Он столько времени проводил с тобой, обучая фехтованию… Он не из тех, кто готов что-то предложить задаром, разве не так?

— Все обстояло совсем не так! — запротестовала Николь.

— В самом деле? А как же?

А было просто так, что он вдруг возник из тумана обнаженный, освещенный солнечным светом. Что он оказался в трудном положении. Что… Ах, лучше не надо об этом…

— В таком случае, Энтони, — с трудом проговорила она, — я не могу понять, почему ты продолжаешь добиваться меня.

— Как я уже сказал, я лишь подозревал. Сегодня, в Вестминстере, я это понял. Ты смотрела на него, — проговорил он напряженным, дрожащим голосом, — словно он какой-то титан…

— Я не знала, что все настолько ясно читалось на моем лице.

— Да, читалось! — брюзгливым тоном подтвердил Уоллингфорд. — И меня совершенно не устраивает, чтобы моя невеста, о помолвке с которой только что объявлено, так откровенно пялилась на другого мужчину!

— Прости меня. Я должна была сказать тебе об этом раньше.

— Это к делу не относится, — заявил он так энергично, что Николь невольно вздрогнула. — А значение имеет тот факт, что я женюсь на тебе в самое ближайшее время и упрячу тебя от него.

— Но, Энтони… Как раз об этом я хотела с тобой поговорить. Я…

Однако Уоллингфорд сжал ее руки, не дав договорить.

— Послушай меня, — пристально глядя ей в глаза, проговорил он. — Прошлое позади, давай забудем о нем. Мы оба должны смотреть в будущее.

— Но, Энтони…

— Ты не настолько глупа, чтобы вообразить, будто он женится на тебе, разве не так? У него были сотни женщин!

— Нет, — твердо сказала она, — я не строю иллюзий о том, что он на мне женится. Зато я совершенно уверена, что наша женитьба будет большой ошибкой. Не потому, — поспешила добавить она, — что ты плохой, Энтони. Я и раньше говорила, как благодарна тебе за то, что ты для меня сделал, — заметил в Ярлборо, взял под свое покровительство…

— Благодарность — хорошее основание для женитьбы.

— Нет! Я имею в виду — некоторые в самом деле могут так считать. Но ведь брак — это навсегда, Энтони. Для этого требуется любовь!

— Вздор! — возразил Уоллингфорд. — Брак требует, чтобы совпадали интересы обеих сторон. Я отвечаю твоим интересам.

— Это так, — задумчиво проговорила она. — Мама и Томми все время твердят мне об этом. И все же ты не сможешь убедить меня, что хочешь жениться на мне сейчас. Ведь я… — она сглотнула, — подпорченный товар.

— Я тоже не девственник, — заметил он, как ей показалось, с некоторой гордостью. — Ведь тебя это не удерживает от того, чтобы принять мое предложение.

Николь делала отчаянные попытки собрать вместе свои разбегающиеся мысли.