Вспомни меня, любовь - Смолл Бертрис

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106

В течение нескольких последующих дней собрание представителей высшего духовенства выслушивало показания свидетелей. Граф Саутгемптон, адмирал Фицуильям и сэр Браун рассказали о мгновенном и полном разочаровании короля при первой же встрече с принцессой Клевской. Кромвель из Тауэра под присягой подтвердил, что король чувствовал себя несчастным и страстно желал избежать женитьбы. Это была последняя услуга верного министра своему господину. Были допрошены также королевские медики. Доктор Чамберс поклялся, что король жаловался им с доктором Батсом на свою неспособность вступить в интимные отношения с леди Анной.

— Король не сомневался, что смог бы осуществить акт с другой женщиной, но леди Анна вызывала в нем такое отвращение, что он не в силах был заставить себя даже попытаться. Я посоветовал ему отказаться от дальнейших попыток, поскольку они могут привести к обессиливанию половых органов и болезни, — заявил доктор Чамберс.

— У короля множество раз случались ночные выделения, когда он был уже женат на леди Анне, — сообщил высокому собранию доктор Бате. — Это, милорды, является неопровержимым доказательством отсутствия нормальных половых сношений. Так что, хотя он и делил ложе с этой дамой, однако она осталась такой же девственницей, как в тот день, когда ступила на английскую землю. Я готов поклясться в этом спасением своей души. — Доктор Бате смиренно сложил толстые руки на намечающемся животике.

В палате лордов также обсуждали эту проблему. Вопрос о возможной помолвке с сыном герцога Лоррейна пришлось снять с повестки дня, поскольку тот благополучно женился на дочери французского короля. Вряд ли это случилось, если бы имела место помолвка с Анной Клевской. И теперь лучше не поднимать этот вопрос, иначе Франция может счесть себя обиженной. Стоит ли по такому поводу лезть на рожон и затевать войну? Доказанное нежелание короля вступать в этот брак и неспособность осуществить его являются вполне весомыми причинами для его расторжения. У Англии есть только один наследник трона мужского пола. А нужно больше. Если Генрих Тюдор не получит этих наследников от Анны Клевской, тогда какой толк от этого супружества? Палата лордов выступила единодушно: этот союз должен быть расторгнут.

Девятого июля собрание духовенства под председательством двух архиепископов — Кентерберийского и Йоркского — постановило признать брак короля с Анной Клевской недействительным и аннулировать его. Обеим сторонам не возбранялось вновь вступать в брак. Архиепископ Кранмер, граф Саутгемптон и герцог Суффолк отправились в Ричмонд, чтобы уведомить королеву о принятом решении.

— Отныне, мадам, вы считаетесь возлюбленной сестрой короля, — объявил герцог Суффолк и перешел к материальной стороне дела. Сообщив о назначенном Анне денежном содержании, он закончил:

— Вам также разрешено оставить себе все украшения, посуду и прочие предметы обихода. Дворец в Ричмонде, замок Хьюэр и поместье Блетчингли теперь принадлежат вам. Только дочери короля и новая королева будут считаться выше вас, мадам. Надеюсь, что вы удовлетворены столь щедрыми и почетными условиями, предложенными вам нашим милостивым повелителем Генрихом Тюдором. Господи, храни короля!

— Я всецело удовлетворена щедростью моего дорогого брата Хендрика, — ответила леди Анна. — В ближайшие дни я напишу ему, что покорно подчиняюсь вынесенному относительно меня решению. Этого достаточно, милорд, как вы считаете? — Анна тепло улыбнулась герцогу.

« Надо же, ее вполне устраивает такое развитие событий! — удивился герцог Суффолк. — Хорошо, что Генрих не видит ее довольной физиономии›.

— Да, мадам, это как раз то, что нужно, — произнес он вслух.

— Ко двору герцога Клевского будет направлен специальный посол сэр Уоттон, — вступил в разговор архиепископ, — чтобы объяснить это деликатное дело вашему брату. Если бы вы могли послать с ним письмо, это очень облегчило бы миссию.

— Вы поможете мне написать его? — спросила Анна. — Мое недостаточное знакомство с английским языком может привести к каким-то недоразумениям или к непониманию со стороны Вильгельма. Он иной раз туго соображает.

Граф Саутгемптон и герцог Суффолк усмехнулись при этом замечании, а архиепископ удивился:

— Разве вы не предпочтете написать своему брату на вашем родном языке, дорогая мадам? Не удивит ли его и не обеспокоит ли, если вы обратитесь к нему на английском?

— Теперь я англичанка, милорды, — ответила Анна, — и, если это вас не затруднит, мы вместе напишем письмо на английском языке, а потом, если сочтете нужным, вы переведете его на язык моей родины. Пошлите Вильгельму оба варианта, чтобы он убедился, что оригинал написан мной собственноручно. Это должно его успокоить, не так ли? — ясно улыбнулась она.

— Не хотите ли передать что-нибудь королю, миледи, — спросил герцог Суффолк, — заверив его в вашем согласии?

— Да, — согласилась Анна, — можете сказать моему брату королю, что отныне и навеки я — самая покорная из его слуг. — Анна склонилась в реверансе.

— Невероятно! — воскликнул граф Саутгемптон, когда они возвращались в Лондон. — Никогда не встречал такой разумной женщины, хотя, с другой стороны, с самой первой встречи в Кале она очень хотела, нет, даже жаждала во всем угождать королю.

— Она наверняка угодила ему сегодня, — со знанием дела заметил архиепископ. — Боюсь, что, потеряв эту королеву, мы лишились выдающегося дипломата. Я никогда не видел лучшего тактика.

— Если вас интересует мое мнение, так она была очень рада избавиться от короля, — хмыкнул герцог Суффолк. — Бедный старина Гэл был бы, наверное, разочарован, узнай, с каким удовольствием она подчинилась его воле. Думаю, я скажу ему, что, услышав новость, Анна упала в обморок и лишь потом вы, Томас, заверили ее в добром отношении короля. Это польстит его тщеславию, вы согласны, милорды?

— Тщеславие короля нынче не нуждается в лести, — вздохнул архиепископ. — Госпожа Говард полностью удовлетворяет его, так что ничто другое уже не интересует его.

— Перестаньте, милорд, — возразил герцог Суффолк, чья четвертая жена была намного моложе его. — Молодая жена — это счастье.

— Сомнения внушает не сама госпожа Говард, а ее ненасытное семейство, — осторожно пробормотал граф. — Герцог Томас грызет удила, настолько ему не терпится вернуться к власти, которая, как он считает, принадлежит ему по праву.

— Тогда, может быть, и вы согласитесь замолвить словечко за Кромвеля? — предложил архиепископ. — Я знаю, он человек нелегкий и всегда был таким, но все мы понимаем, что он не заслужил жестокой кары.

— У вас доброе сердце, милорд, но здравый смысл на сей раз изменил вам, — пожал плечами граф Саутгемптон. — Судьба Кромвеля решена. Он — погибший человек, и никто, даже сам Господь Бог, не в силах спасти его. Король твердо решил жениться на госпоже Говард, и мы должны примириться с тем, что вместе с ней придут и ее родственники. У нас нет выбора.

— Как эта девчонка Говард вдруг вырвалась вперед? — вслух удивился герцог Суффолк. — Ведь король точно так же флиртовал с другой, с этой Уиндхем? Но потом она вдруг скоропалительно вышла замуж за внука Говарда.

Оба его собеседника только пожали плечами. Архиепископ ничего не сказал, а граф Саутгемптон не знал.

Барка скользила вниз по реке, увозя их из Ричмонда, где бывшая королева в это время объясняла своим дамам, что теперь они могут вернуться ко двору либо разъехаться по домам. Большинство дам настроились ехать в Гринвич и пытаться занять должности при новой королеве. Родственницы короля даже не сочли нужным приехать в Ричмонд. Графиня Рутланд оставалась до тех пор, пока ее муж, камергер бывшей королевы, т будет официально освобожден от своих обязанностей. Сэр Томас Дэнни и доктор Кайе поспешили занять места на отплывающих в Лондон барках. С королевой прощались очень вежливо, но она чувствовала, что отныне становится частью прошлого. Будущее — это Кэтрин.

На барках не нашлось места для фрейлин.

— Вы сможете уехать завтра утром, — пообещала графиня Рутланд тем из них, кто собирался ехать.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106