Бринн бросила взгляд на берег. Там сидел Гейдж на перевернутой рыбацкой лодке, разговаривая с небольшой группой деревенских жителей, собравшихся около него. Он яростно жестикулировал, иногда улыбался, стараясь убедить и перехитрить их. Его волосы отливали густым иссиня-черным цветом. Под серым безрадостным небом ветер безжалостно трепал шевелюру Гейджа. Уж если его ураганные порывы пронизывали Бринн, укрывшуюся возле домика, то у воды он наверняка просто сбивал с ног и резал, как кинжал. Гейдж продрогнет до костей, а если верить Малику, вернется он, похоже, не скоро.
Своим ожиданием на ветру и волнением Гейджу не поможешь, и Бринн быстро зашагала к домику, на который ей показал Малик.
Гейдж вернулся с побережья только с наступлением темноты.
Бринн стояла у очага. Увидев его, заволновалась.
— Ты ужасно выглядишь! Закрывай дверь и иди к огню. — Она поспешила навстречу.
Щеки Гейджа обветрились, а в уголках рта от усталости пролегли глубокие морщины.
— Огонь? А что это такое? — Он пытался улыбнуться, но застывшие губы плохо повиновались. Он потянулся к очагу. Почувствовав тепло, закрыл глаза. — Ага, теперь припоминаю.
Бринн расстегнула его накидку и положила на стул.
— Снимай доспехи.
— Подожди.
— Снимай. Ты просто валишься с ног от усталости. Мне не стащить с тебя эту тяжелую кольчугу.
Он попытался было развязать кожаные ремешки, но пальцы не гнулись.
— Стой спокойно! — Бринн приподнялась на носки и развязала кольчугу на его плечах, а потом расстегнула остальные петли. — Теперь разденься совсем, а я велю принести воды.
— Воды?
— Чтобы ты вымылся. Час назад Лефонт приказал своим солдатам нагреть ее.
Он смотрел на нее непонимающим взглядом.
— Как мило с его стороны! Я не замечал раньше, чтобы Лефонт так заботился обо мне.
— Разденешься — полезай туда. — Бринн кивнула на неглубокий деревянный бочонок, который ей удалось выпросить в деревне. — Он, правда, попахивает вином, но больше мне ничего не удалось найти. Женщины приняли меня за сумасшедшую, когда я сказала, что буду мыться в нем.
— Уж пусть лучше пахнет вином, чем рыбой, которой от меня несет весь день.
Бринн потянула носом. С ним вместе вошел и рыбный дух.
— Тебе пришлось нелегко, — сказала она и, открыв дверь, вышла.
Вернувшись, Бринн застала Гейджа сидящим в бочонке. Он хмурился от нетерпения.
— Давай скорее! — сказал он. — Я чертовски устал и боюсь, что вообще не выберусь из этого корыта, так я окоченел.
— Ничего, на этот случай у нас есть топоры. — Она показала на двух солдат, внесших вслед за ней котлы с водой — из котлов валил густой пар.
Окунувшись в горячую воду, Гейдж через четверть часа со вздохом облегчения привалился к стенке бочонка.
— Согрелся? — Бринн намылила его широкую спину и окатила водой.
— Да, а то я уже и верить перестал, что вообще согреюсь когда-нибудь. Господи, какой жуткий ветер!
— Ты же привык к холоду. Ведь Норвегия не в теплых же краях?
— Верно, но я давно уехал оттуда. В Византии тепло, а в Нормандии вполне сносно. Интересно, и зачем понадобилось Гевальду забираться так далеко на север в поисках своей земли обетованной?
— В Гвинтале не так холодно. Я говорила тебе, что остров защищен высокими скалами. — Бринн поднялась с колен. — Чище мне тебя не вымыть в этом маленьком бочонке. Вставай, я вытру тебя.
Недовольно ворча, Гейдж вылез из бочонка.
— Еле-еле.
— Что ты сказал? — спокойно спросила Бринн, растирая его полотном.
— Еще чуть-чуть, и тебе пришлось бы звать Лефонта с топором.
Она обернула его в большой сухой кусок полотна.
— Хорошо еще, что вообще удалось найти хоть что-то. Не надо было вырастать таким огромным.
— Это наследственное. Хардраада был выше двух метров ростом.
Она покачала головой.
— Поразительно! Посиди у огня. Сейчас солдаты унесут бочонок, а потом я накормлю тебя похлебкой.
Гейдж устроился поближе к очагу и привалился к теплым камням.
— Могу я узнать, с чего это ты так добра ко мне?
— Я отдохнула и согрелась, а ты нет.
— Раньше ты не очень-то думала о нас обоих.
— Как нелегко быть с тобой! Вечно ты стремишься все дотошно выяснить. Даже заботу о себе воспринимаешь подозрительно. Как трудно тебе предлагать свою помощь! — Бринн открыла дверь, чтобы позвать солдат, и в комнату ворвался резкий ветер. — Не снимай полотна. — И она вышла.
Бочонок солдаты унесли. Бринн вернулась встревоженная.
— Малик сидит на пороге у домика Эдвины.
— Знаю. Я подходил к нему, когда шел мимо, но он ответил, что так надо.
— Какая глупость! На улице ледяной холод. Наверное, Эдвина права, я заставлю его пройти в дом.
— Оставь их в покое. Малику не понравится, что ты вмешиваешься.
«Похоже, он прав», — подумала Бринн. Малик обычно знал, что делает.
— Давай ужинать, — поторопил ее Гейдж.
Она наклонилась над огнем, к котлу с кипящей похлебкой.
— Удалось достать лодки?
— Всего четыре. — Гейдж взял у нее из рук деревянную ложку и миску. — И то совсем маленькие. На каждую едва поместится человек восемь, так что придется оставить здесь часть людей Лефонта и всех лошадей.
— В Гвинтале тебе не понадобится армия.
— Надеюсь! — Он доел похлебку, а потом сказал: — Но все в жизни меняется, и Гвинтал, может, уже не тот спокойный остров, каким ты знала его.
— Там все по-прежнему, — поспешила уверить его Бринн. — Гвинтал никогда не изменится. Еще похлебки?
— Нет! — Он поставил миску на пол. — Мне надо кое о чем рассказать тебе.
У Бринн тревожно забилось сердце.
— Что случилось?
Он снял с себя полотно и встал.
— Мне надо показать тебе кое-что. — Гейдж, не одеваясь, подошел к своей одежде, лежавшей на стуле, и достал кожаный кошелек. — Похоже, мы не первые чужестранцы в этой прибрежной деревне. Неделю назад здесь был некто молодой светловолосый и симпатичный.
— Ричард?
— Он не назвался. — Гейдж открыл кошелек. — Но он хотел попасть на остров к северу отсюда. Взял лодку и молодого мужчину в помощь, а заплатил вот этим.
Взглянув на его ладонь, Бринн увидела свой небольшой рубин.
— Твой? — спросил он.
— Да. Делмас, как я и думала, отдал его Ричарду.
— Ты права. — Он вложил рубин ей в руку. — Этот юноша, Уолтер, оставил камень отцу, чтобы тот сохранил рубин до его возвращения. Он будто предчувствовал, что, отправляясь в путь с Ричардом, не стоит брать с собой ничего ценного.
От камня веяло холодом и враждебностью. Совершенно чужой камень. Она носила рубин с самого детства, но сейчас она не могла избавиться от странного ощущения, будто не имеет к нему никакого отношения: он не принадлежит ей после того, как послужил жаждой наживы Делмасу и хитрому коварству Ричарда.
— Этот Уолтер наверняка повез Ричарда в Гвинтал, но он не сумеет пристать к берегу.
— Если Ричарду все же удастся попасть на остров, то нам, возможно, придется столкнуться с неприятной неожиданностью, когда мы окажемся там.
— Он не сумеет найти дорогу! — уверенно повторила она и, подойдя к своей кожаной сумке в углу, положила туда рубин. Вряд ли она сможет надеть его снова на шею. — Гвинтал находится в безопасном месте от него.
И все же, как она ни старалась успокоить Гейджа, возможное появление Ричарда смутило ее. Он шел не вслед за ними, а опередил их и явно готовился к неожиданной встрече.
Взяв в охапку шерстяные одеяла, сваленные в углу, Бринн поднесла их к камину.
— Это наши собственные. Я вытрясла их сегодня днем. На кровати одеяла грязноватые, боюсь, в них могут оказаться насекомые. — Она расстелила их у огня. — Мы отправляемся завтра?
— Да, рано на рассвете.
— Тогда спать. — Она сняла платье и легла. — Ну, что стоишь? Ты ведь устал.
— Ладно. — Гейдж лег и отвернулся от нее. — Спокойной ночи.
Бринн не понимала, что происходит. Он отказался от нее, не может быть. Она устроилась поудобнее, стараясь не дотрагиваться до него.
