Охваченные страстью - Донован Кейт

«Полли, Полли, Полли, – твердила Эрика с горечью про себя. – Ты же обещала, что больше не станешь делать это. Если бы мы сообразили, что ты можешь соскучиться без нас, что ты можешь разузнать, где мы. Если бы ты только знала, как холодны – очень, очень холодны – и жестоки эти воды. Дэниел поступал правильно, держа тебя на Карибах, где ты была в безопасности. И как мы додумались взять тебя с собой? А теперь тебя нет…»

Эрика вздрогнула в отчаянии и, бросив скорбный взгляд на лицо Дэниела, осторожно выскользнула из постели и крадучись вышла из комнаты. Если бы она осталась, то, в конце концов, непременно расплакалась бы, разбудила Дэниела, а тогда…

Она снова вздрогнула, припомнив выражение его глаз перед тем, как Шон милосердно спас его от самого себя. Иначе он снова кинулся бы в ледяную воду и искал бы до тех пор, пока не погиб. В этом Эрика не сомневалась. Она только молила Бога, чтобы Дэниел спал до тех пор, пока Шон и Майкл не вернутся с леденящим душу, но необходимым известием, что тело девочки обнаружено.

Мэри О'Рурк выскочила из-за стола и бросилась к Эрике, едва та ступила на порог кухни.

– Дэнни проснулся?

– Нет, он крепко спит. – Эрика сочувственно поцеловала экономку в щеку, погладила по плечу Патрика и опустилась на стул. – Я страшусь минуты, когда он проснется и спросит…

– Да. – Мэри налила чашку чая и подала ее Эрике. – В эту минуту он будет нуждаться в вас больше, чем когда-либо. Вы должны постараться отдохнуть.

– Я не могу. Шон приходил? Или Майкл?

– Они теперь остались только вдвоем, – помедлив с ответом, сообщил Патрик. – Остальных Шон отправил по домам. Случай там вышел… – Лицо старого моряка побагровело, и он спрятал его в ладонях. – Они нашли руку…

– Что?!

– Это не рука Полли, – поспешила объяснить Мэри. – Рука взрослого человека. Но им стало ясно, что рука откушена акулой. Откушена начисто и совсем недавно.

– Это не так уж необычно для наших мест, – без всякого выражения в голосе произнес Патрик. – Но они считают, что, если бы такое случилось с маленькой девочкой, искать было бы нечего.

Эрика обхватила себя руками, но согреться так и не смогла.

– Шон думает, что так и было? С Полли? Прошлой ночью, пока мы с Дэниелом…

– Она была хорошим пловцом, – сказал Патрик. – Но привыкла к теплой воде, а не к холодной. Мы можем так никогда и не узнать правды.

Эрика затрясла головой, охваченная новым ужасом и чувством вины.

– Если бы мы сразу пошли домой! Мы должны, должны были понимать, что она захочет увидеть нас – увидеть меня. Мне следовало сообразить…

– Не кляните себя, – перебила ее Мэри, доставая большую зеленую шаль и укутывая ею Эрику. – Мы тоже мысленно прокручиваем весь этот злосчастный день. Если бы мы только догадались проверить, спит ли она, до того, как Полли вылезла из окна. – Вернувшись на место, Мэри прикрыла ладонью покрасневшие глаза и вздохнула. – Бедная, милая девочка! Такая упрямица и такая наша радость!

Эрика прикусила губу.

– Так она вылезла в окно спальни? Мэри кивнула.

– Мы думали, она спит без задних ног.

– И она надела свое красивое платье, чтобы порадовать меня. – Эрика плотнее закутала шалью дрожащие в ознобе плечи. – Она обещала мне, что больше никогда не станет плавать на шхуну, но, обнаружив, что мы ушли из таверны, решила, что мы на «Ночной звезде», и не удержалась от соблазна удивить нас.

– Она была мастерица озоровать, – невесело согласился с Эрикой Патрик. – Все старалась порадовать отца, добиться, чтобы он ею гордился. Хотела стать морским капитаном. Вы об этом знали?

– Да. Да, я об этом знала. – Эрика хотела улыбнуться Патрику, но заметила, что тот смотрит мимо нее, обернулась и вскочила со стула, увидев в дверях Дэниела.

– О, Дэниел! – Эрика бросилась к нему, обхватила обеими руками и изо всех сил стиснула в объятиях. – Дэниел, как ты? Мэри приготовила суп.

Дэниел позволил ей обнять себя, потом осторожно отстранил и обратился к Мэри:

– Я бы съел миску супа и немного хлеба, если он есть. Экономка засуетилась.

– Эрика?

– Да, Дэниел?

– Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделала.

– Все что угодно, – ответила она, обрадованная его разумным тоном.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в дом Райерсона. Попрошу Шона или Майкла проводить тебя туда. Когда я найду Полли, сообщу тебе.

– О, Дэниел… – Она взяла его руку и поцеловала. – Я думаю, уже поздно ее искать. Мне так горько, но перестань мучить себя.

– Это правда, сынок, – поддержал ее Патрик, ковыляя к Дэниелу и протягивая ему руку. – Мы всем сердцем разделяем твое горе. Она была чудесной девочкой.

– Да. – Мэри присоединилась к ним и так же крепко, как это сделала Эрика, обняла его – Простишь ли ты нас когда-нибудь, Дэнни?

Он нежно погладил Мэри по щеке.

– Не надо так говорить. Здесь нет виноватых, разве это не ясно?

Экономка вытерла глаза передником и кивнула.

– Я сейчас подам суп. Эрика, вы поедите хоть немного?

– Поешь перед отъездом, – посоветовал Дэниел. Он подошел следом за Мэри к плите, взял у нее из рук миску, как только она ее наполнила, и сделал большой глоток прямо через край. Повернулся к Эрике и повторил: – Непременно поешь, а потом езжай к Райерсону.

– Я хочу быть с тобой, – возразила она. – Давай поедим, а потом отдохнем.

– Я достаточно отдыхал. Но Полли не будет отдыхать на дне этой проклятой бухты, понятно? Я собираюсь найти ее, пусть это займет даже всю ночь. И я не хочу, чтобы ты тут волновалась, пока меня нет.

– Хорошо, тогда я пойду с тобой.

– Патрик! – загремел Дэниел. – Ты можешь найти Майкла и попросить его проводить Эрику в Бостон?

– Они с Шоном все еще ищут малышку. Лицо Дэниела смягчилось.

– Правда? Им надо отдохнуть. Я пошлю их домой.

– Дэниел… – Эрика почувствовала, что нижняя губа у нее дрожит. – Не отсылай меня, пожалуйста.

Он, казалось, хотел возразить, но потом пожал плечами.

– Тогда оставайся у О'Рурков. Не ходи со мной на берег. Скоро стемнеет и станет холодно. И вряд ли тебе стоит смотреть на нее после того, как она столько времени пробыла в воде. Оставайся здесь.

– Когда ты вернешься?

– Когда найду ее.

Эрика смотрела, как Дэниел снимает тяжелую шерстяную куртку с крючка у двери.

– А… если ты ее не найдешь?

– Я или найду ее, или умру, – ответил он холодно и с такой решимостью, что Эрика поняла: именно этого он хочет – найти девочку или присоединиться к ней на дне бухты навсегда, чтобы ей не было одиноко, а ему не пришлось бы ее оплакивать.

Эрике хотелось то ли накричать на него, то ли обнять так же крепко, как в первый раз, но она только и смогла напомнить ему тоном твердым и любящим:

– У тебя два маленьких сына, они отчаянно нуждаются в тебе. И я в тебе нуждаюсь отчаянно. Помни об этом.

Три дня и три ночи жизнь в Салеме была сплошным кошмаром, сотворенным Дэниелом Маккалемом. Каждый час бодрствования он проводил, обшаривая дно бухты, и возвращался домой только тогда, когда окончательно терял силы. Делал несколько глотков супа и пару глотков бренди, после чего направлялся в спальню и засыпал мертвым сном, едва повалившись на постель. Если он и замечал, что Эрика здесь и ждет его, чтобы лечь с ним рядом, то ничем этого не выдавал. Он спал как в тот первый день – холодное, безжизненное, оцепеневшее тело мужчины, невосприимчивое к теплу и любви, которыми Эрика так страстно хотела одарить его.

Она порой задавалась вопросом, не винит ли он в случившемся ее, но в глубине души понимала, что винит он себя, и это было для нее еще хуже, еще больнее. Ее собственная скорбь о погибшей девочке была велика, но она могла только представлять, какой неимоверной тяжестью эта скорбь придавила отца… Он гордился ее озорными выдумками, поощрял привычку приплывать к нему на шхуну, нежно лелеял ее и любил поддразнивать, но самое главное – он оберегал и защищал ее. Не считал ли он это своим самым важным долгом? Не потому ли так настаивал, чтобы дети росли на острове?