Король нищих - Бенцони Жюльетта

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81

В покоях сыновей Анна Австрийская обняла Людовика и нежно поцеловала; потом, отступив назад, склонилась перед мальчиком в глубоком поклоне, прежде чем поцеловать ему ручку.

– Ваше величество, вы видите перед собой вашу мать и верную подданную, – сказала она с волнением, из-за которого был особенно заметен ее испанский акцент...

Затем она гордо выпрямилась и пригласила подойти Франсуа, который склонился в низком поклоне.

– Позвольте представить вам господина герцога де Бофора, вашего кузена и нашего друга, кому я поручаю и вас, и вашего брата. Он будет преданно о вас заботиться: это честнейший человек в королевстве.

Мальчик промолчал, но улыбка, с какой он смотрел на мать, исчезла с его лица, неожиданно сменившись серьезным выражением. Он подал руку Франсуа, который, стоя на коленях, коснулся ее губами. Руки герцога де Бофора при этом дрожали...

Больше ничего сказано не было: от ворвавшейся на парадный двор кавалькады всадников содрогнулись лестницы и даже стены замка. Вслед за Месье и принцем де Конде весь двор, вверив покойника молитвам священников и заботам бальзамировщиков, сломя голову примчался к новому монарху, как это всегда бывает при смене царствования; придворные даже помыслить не могли, что именно этот маленький мальчик, кому не исполнилось и пяти лет, станет Королем-Солнцем и опалит их жаркими лучами...

Это был необыкновенный день, в течение которого звезда Франсуа взошла в зенит славы. В один миг в руках герцога де Бофора сосредоточилась огромная власть: королева полагалась только на него во всех решениях, которые ей предстояло принять. Первым было решение завтра же вернуться в Париж, чтобы представить короля народу, а главное – парламенту, с помощью которого Анна Австрийская намеревалась добиться признания недействительным завещания Людовика XIII: она хотела единоличного регентства, без участия своего деверя и принца де Конде. Это подразумевало, что королеве будет достаточно помощи герцога де Бофора. Франсуа, тщательно соблюдая внешние формы траура, светился счастьем, в безумии своем полагая, что он наконец станет открыто жить с королевой.

В покоях королевы столпился весь двор. Людей было так много, что Анна Австрийская вдруг почувствовала смертельную усталость. Тут Бофор решил проявить себя.

– Господа, прошу всех удалиться! – зычным голосом вскричал он. – Королева желает отдохнуть.

– Кто при мне смеет говорить и отдавать приказы от имени королевы? – обиженно воскликнул принц де Конде.

– Это я, – ответил Франсуа, – и я всегда сумею отлично исполнить любой приказ, который отдаст мне ее величество.

– Неужели? Мне очень приятно знать, что это вы, и научить вас тому уважению, с каким вы обязаны относиться ко мне...

– В присутствии королевы я ничем вам не обязан...

– Господа, господа! – вмешалась Анна Австрийская. – Сегодня не тот день, чтобы ссориться. – Потом, когда де Конде, холодно поклонившись королеве, ушел вместе со своей свитой, она горестно вздохнула: – Господи Боже! Все потеряно! Вот и принц де Конде разгневался.

– Это не имеет значения, ваше величество, и ничего не потеряно! Завтра вся власть будет принадлежать вам, а нужные советы я сумею вам дать.

Ссора с Конде привела Франсуа в восторг. Он радовался, что сбил спесь с этого старого дурака, который посмел отказать ему в руке своей дочери, чтобы не навлекать гнев покойного кардинала...

Толпа визитеров разошлась, и скоро вокруг королевы остались лишь придворные дамы; среди мужчин исключение составляли дежурные офицеры. Только сейчас Франсуа заметил Сильви и неожиданно забыл об этикете.

– Опять вы? Но что вы делаете здесь? – воскликнул он, не затрудняя себя поисками слов.

– Вы сами видите, господин герцог, служу королеве. Я ее чтица... и к тому же даю уроки игры на гитаре королю Людовику XIV!

– Право слово, в вас сидит бес! Последний раз я вас встретил...

– Последний раз вы дали мне понять, что мое настоящее место в монастыре. К сожалению, я не захотела уйти в монастырь, который тоже не особенно желал меня принять. Если вы к этому прибавите, что одна весьма могущественная особа забрала меня из монастыря и бросила в Бастилию, где я, наверное, оставалась бы до сих пор, не окажи мне помощи мои настоящие друзья...

– К ним я, разумеется, не принадлежу?

– Вы прекрасно знаете, что вы мой друг, – устало ответила Сильви. – Вы спасли меня от худшей участи, чем смерть, и спрятали там, где, по-вашему, я была в полной безопасности. Благодаря вам я узнала Бель-Иль, который полюбила всем сердцем, но вы даже не пытались узнать, как я там живу, и лучшее, что вы сочли мне предложить, когда я была вынуждена покинуть остров, это монастырь. И вы обошлись со мной так, словно я бесчестная служанка...

Они отошли в угол просторной комнаты, но их голоса, которые усиливал гнев, перекрывали гул разговоров.

– В чем дело? – подошла к ним королева. – Разве так встречаются старые друзья?

– Мадемуазель сердится, – недовольно проворчал Бофор, – а я всего лишь удивляюсь, что вижу мадемуазель де Лиль воскресшей при дворе.

– Теперь надо говорить не о мадемуазель де Лиль, а о Сильви де Вален... в ожидании другой, более знатной фамилии, – лукаво заметила Анна Австрийская, улыбаясь тому изумлению, в какое она повергла герцога де Бофора.

– Более знатной фамилии?

– Ну да... наша кошечка скоро станет госпожой герцогиней де Фонсом, имеющей право табурета, и будет моей фрейлиной...

– Герцогиней де...

Франсуа в самом деле был удивлен, но при этом испытывал недобрые чувства. Он даже не пытался скрыть своего огорчения, что вызвало усмешку королевы, но она серьезным тоном закончила за Франсуа:

– ...Фонсом! Молодой герцог увлекся Сильви так пылко, что даже помчался в Тараскон, чтобы вырвать у короля приказ об освобождении своей возлюбленной, несправедливо арестованной как соучастница вашего отца в той темной истории с ядом. Он не только добился этого приказа, но и вернул мне Сильви. Отныне она его невеста...

Лицо Франсуа приняло ледяное выражение. Он склонился в таком неуклюжем поклоне, что, казалось, в любую минуту переломится пополам.

– Примите мои поздравления, мадемуазель! – сказал он. – Надеюсь, вы, по крайней мере, попросили разрешения на брак у герцогини Вандомской, моей матери, которая вас вырастила?

– Бесполезно напоминать мне об этом, – тихо ответила Сильви. – Всю жизнь я буду помнить о том, чем обязана госпоже герцогине...

– Это я попросила у герцогини разрешения в первый же день после смерти кардинала, когда она нанесла мне визит. Она была очень рада, и ваша сестра тоже, – сухо перебила Сильви королева.

– Ну что ж, чудесно! Теперь, ваше величество, позвольте мне откланяться! Я должен обойти посты королевских гвардейцев!

Отпустив низкий поклон, Франсуа ушел, даже не взглянув на Сильви, в глазах которой стояли слезы; королева, не заметив этого, отдала себя в руки горничных, которые готовили ее ко сну. Вдруг на плечо девушки легла чья-то рука и знакомый голос шепнул:

– Бывали минуты, когда я считала его глупым, а сейчас нахожу его поведение весьма забавным...

Радостно вскрикнув, Сильви обернулась и попала в объятия еще не снявшей дорожного костюма Мари д'Отфор, которая нежно ей улыбалась.

– Мари, наконец-то! После смерти кардинала я каждый день ждала вашего приезда...

– Король этого не хотел. Признаться, я очень спешила, когда королева прислала за мной карету в замок Ла-Флот. Я надеялась успеть отдать королю последний поклон уважения и любви. К несчастью, дороги не позволяют ездить быстро...

Теперь слезы появились в глазах Мари.

– Вы ведь любили его сильнее, чем сами думали? – спросила Сильви.

– Я поняла это слишком поздно. Наверное, потому, что я смутно это чувствовала, и была с ним, бедным моим королем, очень сурова!

Благодаря своей природной живости Мари скоро отогнала от себя грусть, как будто выбросила поношенный плащ.

– Поговорим о нас! У вас нет поводов приходить в отчаяние от грубостей вашего дорогого Франсуа. Странно, но они очень похожи на ревность.

Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81