Лицо его омрачилось.
— Она знала Джека… в Вене. И я… мне хотелось слушать ее рассказы о нем… Это стало какой-то навязчивой идеей, я просто не мог думать ни о чем другом…
— О, Дики! Теперь понимаю! Как же глупа я была! Ведь именно поэтому ты стал так холоден и рассеян, и я подумала, что… О!..
Он снова привлек ее к себе.
— Бедная моя малышка! Миссис Фэншо — добрейшая и милейшая дама, но чтоб влюбиться в нее!.. — он страстно приник губами к ее руке. — Я люблю… и всегда любил… совсем другое существо: капризную, своевольную, очаровательную девочку, которая…
Леди Лавиния крепко обняла его за шею.
— О, Дики, я только теперь поняла, как была невыносима! Нет-нет, не спорь, просто отвратительна и…
— И снова будешь такой же… — с улыбкой заметил он.
— Нет-нет! Я постараюсь… изо всех сил постараюсь быть хорошей!
— Но я вовсе не хочу, чтоб ты была хорошей! — уверил ее Ричард. — Я хочу, чтоб ты была сама собой!..
С торжествующим видом леди Лавиния высвободилась из его объятий и встала.
— Как это прекрасно — снова жить в мире и согласии! — наивно заметила она. — Подумать только, всего полчаса тому назад мне хотелось умереть!.. — и она направилась к зеркалу и стала поправлять растрепавшиеся локоны.
Ричард с тревогой следил за ней.
— Лавиния… Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что я… должен сказать всем правду? Я собираюсь сделать это в пятницу…
— О да, конечно, понимаю! И хоть это ужасно некрасиво с твоей стороны, думаю, ты все равно расскажешь. Остается надеяться, что общество от нас не отвернется.
— От тебя в любом случае не отвернется, дорогая.
Лавиния просияла.
— Правда? Ты так думаешь? Ну, тогда, наверное, все действительно не так уж страшно… И ты… ты собираешься пригласить Джека жить с нами? Ну, да, конечно, я в этом нисколько не сомневаюсь. Ах, я просто уверена, все мы заживем так дружно и славно!..
Герцог Андоверский поднялся еще на рассвете и вышел на улицу необычайно рано. Кликнул портшез и велел доставить себя в Стрэнд, где проживал некий полковник Шеферд. С ним он провел примерно полчаса, а когда, наконец, вышел из дома, на губах его играла довольная улыбка. На этот раз портшеза он брать не стал, а дошел пешком до Сент-Джеймс-сквер, где у входа в парк столкнулся с мистером Дэром, в доме которого семь лет тому назад состоялась та памятная карточная игра.
Дэр был явно заинтригован приглашением Ричарда.
— Вы хоть имеете понятие, Бельмануар, для чего он собирает нас? — спросил Дэр. — Он ведь и вам прислал приглашение, если не ошибаюсь?
— Да, кажется, я действительно получил какую-то записку от Карстерса. Помнится, ее принес Эндрю.
— Но что все это означает? Он позвал Фортескью с Дейвенантом. Страшно любопытно!..
— Дэр, дорогой, я не являюсь конфидентом Ричарда. Придет время, и мы все узнаем. Все эти тайны мало меня волнуют. Однако, славная подбирается компания… Фортескью и Дейвенант, вы сказали? Странно. Я слышал, что Эванс и Милворд тоже получили приглашения. Очень интересно…
— Да, безумно любопытно! — подхватил Дэр. — И никто и понятия не имеет, что он затеял.
— Вот как? — тонкие губы герцога скривились.
Примерно в полдень он вошел в Уинчем-хаус, где его тут же провели в библиотеку.
Ричард сидел за столом и писал. Но при виде гостя поднялся и направился к нему.
Трейси удивило, что Ричард выглядит совершенно счастливым.
— Я вижу, вы в прекрасном настроении, Ричард?
— Да, — улыбнулся Карстерс.
— Рад слышать. Я виделся с Шефердом.
— Шефердом? — переспросил Карстерс.
— Полковником Лавлейса, мой дорогой Ричард, — объяснил герцог. — Так что могу успокоить вас: в течение сорока восьми часов капитан Гарольд покинет город и отправится исполнять одно важное поручение.
— Я думаю, что капитан Гарольд покинет нас в куда более скором времени, Трейси, — ответил Карстерс и подмигнул родственнику.
Герцог вздрогнул.
— Так она все-таки бежала? — прошипел он.
— Бежала? Нет, что вы. Она в гостиной, с Лавлейсом.
— С Лавлейсом? И вы это допустили? И можете сидеть здесь спокойно, в то время, как другой мужчина…
— Прощается с моей женой, — спокойно закончил Карстерс. — Я решил предоставить им эту возможность.
Гневный блеск в глазах Трейси угас.
— Прощаются? Так вы что же, хотите сказать, что наконец пришли в чувство?
— Мы поняли, что заблуждались, — коротко ответил Карстерс.
— Счастлив слышать это. Надеюсь, что дальнейшим вашим шагом будет удерживать Лавинию в рамках.
— Вы считаете?
— Да, именно. Однако, смею надеяться, что и мои старания не пропали даром. Будет лучше, если хотя бы на время Лавлейс исчезнет из города.
— Что ж, не возражаю, — поклонился Ричард.
Его светлость кивнул и взял шляпу.
— Итак, этот вопрос можно считать решенным, — затем он окинул Карстерса испытующим взором. — Так она его не любит?
Ричард еле слышно вздохнул, глаза его мягко светились.
— Она любит меня.
Тяжелые веки опустились.
— Не могу не выразить своего удовлетворения. Если Лавиния действительно любит вас, тогда беспокоиться не о чем. С вами она в безопасности… Порой мне казалось, она никогда этого не поймет. Прошу передать ей мои наилучшие пожелания, — он уже было взялся за ручку двери, потом вдруг вспомнил: — Я так понимаю, мое присутствие в Уинчеме в пятницу не столь уж обязательно? — в голосе его сквозила ирония.
Ричард покраснел.
— Не обязательно.
— Тогда, надеюсь, вы простите мое отсутствие. У меня есть одно куда более важное и неотложное дело… Однако, буду сожалеть, что пропустил столь… значительное событие, — язвительно добавил он и усмехнулся. — Au revoir, мой добрый Ричард!
Ричард отвесил ему почтительный поклон.
Вскоре он услышал, как входная дверь отворилась, а затем захлопнулась и, выглянув в окно, увидел, как шагает через площадь капитан Гарольд Лавлейс.
Теперь Карстерс ждал мистера Вобертона, которого несколько дней тому назад отправил на поиски Джона. Пора бы уже ему и быть, наверное, где-то задержался… Ричарду не терпелось услышать о брате, увидеть его снова. И в то же время он страшился этой встречи, содрогался при одной только мысли о том, что придется посмотреть в глаза Джека — такие холодные, укоризненные. Ему казалось невозможным, чтоб Джек не испытывал к нему отвращения.
— Мистер Вобертон, сэр.
Карстерс отвернулся от окна и торопливо направился навстречу.
— Ну, что?
Мистер Вобертон горестно развел руками.
— Увы, мистер Карстерс!..
Ричард схватил его за руку.
— Что вы хотите сказать? Он… он мертв?
— Не знаю, сэр.
— Так вы его не нашли? Ну же! Говорите!
— Увы, нет, сэр.
— Но он же говорил, что в «Чекерс»… Ведь там наверняка должны знать?
— Ничего, мистер Карстерс, — на свет Божий появилась табакерка Вобертона. Он аккуратно взял понюшку табака, стряхнул лишние крошки с кончиков пальцев. — Хозяин, Чэдбер… честнейший человек, хотя и абсолютно лишен чувства юмора… так вот, последний раз хозяин видел его месяцев шесть тому назад. Точнее, не видел с тех самых пор, как приезжал я, уведомить милорда о смерти графа.
— Но, Вобертон, он ведь не может быть где-то далеко, верно? Он ведь не умер? О, только не это!..
— Нет-нет, мастер Дик, — успокоил его адвокат. — Мы бы узнали, если б он погиб. Однако боюсь, как бы он снова не отправился за границу.
— За границу?.. Боже, не позволяй мне больше терять его! — взмолился Карстерс и, бессильно упав в кресло, обхватил голову руками.
— Ну, ну… Прошу вас, мистер Карстерс, не отчаивайтесь так! Пока у нас нет доказательств, что он покинул страну. Надеюсь, что очень скоро мы его найдем. Да и Чэдбер считает, что рано или поздно он заглянет к нему… Ну, успокойтесь же, мастер Дик! — и Вобертон подошел к Ричарду и положил руку на его вздрагивающее плечо. — Мы его отыщем, не сомневайтесь. И не надо так… он ведь и сам огорчился бы, видя, как вы убиваетесь! Прошу вас, мастер Дик, не надо!
