Превратности судьбы - Квик Аманда

– Хорошо, пусть так. Но я клянусь, что в будущем не допущу, чтобы хоть волос упал с вашей головы.

Она погладила его по щеке.

– Правда?

– Конечно. Потому что у меня просто нет выбора. Прошлой ночью, когда я нес вас на руках, вы сказали, что любите меня.

– Да, кажется…

– И я понял, что никогда не говорил вам, что тоже люблю вас. Я полюбил вас с того самого дня, как увидел в гостиной у леди Помрой во время сеанса чтения. И всегда буду вас любить.

Вирджиния возликовала, но тотчас сила воли пришла ей на помощь, и она ничем не выдала своих чувств.

– Романтические ухаживания нам ни к чему, – заявила она. – Узы, которые, по-вашему, нас связывают, именуются физической близостью, и этого вполне достаточно. Пока достаточно.

Оуэн наклонился и поцеловал ее в лоб. Когда же он поднял голову, его глаза горели.

– Для мужчины моего склада физическая связь означает связь любовную. Для меня это одно и то же.

Вирджиния долго всматривалась в его лицо, скрытое в полумраке. Наконец спросила:

– Откуда вы можете это знать?

– Суитуотеры очень серьезно относятся к таким вещам. Это – часть нашего таланта. Так что поверьте мне, пожалуйста.

– Но вы должны понимать, что я не стану любовницей женатого мужчины. Не хочу жить в тени, как моя мать.

– Неужели какой-то женатый мужчина просил вас стать его любовницей? – Глаза Оуэна блеснули мрачным юмором. – Если так, сообщите мне его имя – и он исчезнет.

– Я говорю серьезно.

– Вы глубоко оскорбляете меня, если думаете, что я способен держать на стороне любовницу, являясь мужем другой женщины и отцом ее детей. Понимаю, в высшем обществе так бывает сплошь и рядом, но только не в семье Суитуотеров. – Оуэн лукаво улыбнулся. – Наши дамы такого просто не позволят.

Вирджиния смотрела на него в немом изумлении. Наконец пробормотала:

– Но вы обязаны жениться на женщине своего круга. Ведь это – ваш долг перед семьей.

Оуэн усмехнулся и проговорил:

– Вирджиния, мои родственники охотники на чудовищ. Не на лисиц, оленей или белок. И за свои услуги мы берем деньги, если можем. То есть у нас – семейное предприятие, как я сказал миссис Крофтон. Боюсь, мне не удастся скрыть тот факт, что мы зарабатываем на жизнь собственным трудом. Так какую же ступень общественной лестницы вы нам, Суитуотерам, отводите?

– Подобные соображения мне как-то не приходили в голову, – призналась Вирджиния.

– В том же, что касается выбора жены, Суитуотеры не связаны условностями общества, – продолжал Оуэн. – Мы просто не можем позволить себе такое. Слишком многое зависит от того, найдется ли та, единственная женщина. К счастью, я нашел вас. Вы нужны мне, чтобы преодолеть зов ночи.

– Не понимаю…

– Мужчина рода Суитуотер должен жениться на женщине, которая примет его талант и насущную потребность выходить на охоту. Такая женщина будет ему и любовницей, и соратницей. Мы выбираем женщин, которые умеют хранить семейные тайны и охранять их от любопытства посторонних.

– Да, конечно, я понимаю, насколько важен для Суитуотеров вопрос доверия в браке. Но при чем здесь я?

– Обычного доверия мало, – мягко возразил Оуэн. – Речь идет о выживании.

– О чем вы?..

– Я хочу поведать вам величайшую из тайн нашей семьи. Мужчины моего рода могут выжить на охоте только в том случае, если им повезет найти правильную женщину. Каждый из нас должен найти ту, к которой будет по-настоящему привязан. А тот, кто не сможет создать такой союз, обречен.

– На смерть? – ужаснулась Вирджиния. – Не могу в это поверить!

– Конечно, мы боимся не смерти. В конце концов, мы все умираем. Нам грозит кое-что похуже. Долгое, холодное и пустое существование, которое мы зовем «ночным скитанием». Когда Суитуотер становится ночным скитальцем, жажда охоты отравляет его, и тогда уже для него не существует ничего, кроме охоты, – все прочее теряет значение, и мы чувствуем лишь жажду крови. Это абсолютная одержимость, которую никогда не преодолеть. Вечный мрак становится нашим уделом, и остается только один выход.

– Самоубийство?

– Наверное, можно сказать и так. – Оуэн выпрямился. – Суитуотер, по-настоящему пристрастившийся к «ночным скитаниям», сознательно ищет опасность. Начинает охотиться в одиночку. Снова и снова рыщет по улицам, выискивая жертву. Однажды он допускает просчет. Иногда – намеренно.

Вирджиния содрогнулась.

– В ту ночь, когда на вас напали, один из ваших племянников намекнул, что ваша семья встревожена, – мол, вы начали бродить по улицам по ночам! Теперь я понимаю их тревогу. Неужели страшное наваждение, о котором вы говорите, начинает вас одолевать?

Оуэн улыбнулся.

– Уже нет, ведь я нашел вас. – Он начал расстегивать рубашку. – Осталось только убедить вас выйти за меня замуж.

И ей тотчас стало ясно: это – тот самый мужчина, которому она может доверять. Тот, кого она так долго ждала. И если Оуэн говорит, что любит ее, то так оно и есть.

Вирджиния улыбнулась и проговорила:

– Что ж, принимая во внимание все сказанное вами, я вряд ли смогу отказать.

Его глаза потеплели.

– О, Вирджиния…

– Я люблю вас, Оуэн Суитуотер. Вы единственный мужчина, который может меня понять. Единственный, кого не испугает мой талант. Вы нужны мне не меньше, чем я нужна вам. Я буду любить вас до конца своих дней, и даже после этого, если такое возможно…

Оуэн расплылся в улыбке:

– Так и должно быть.

Он присел на край постели. На пол упал его сапог, затем – второй. Вирджиния смотрела, как он освобождался от кожаного чехла с ножом. Затем он встал, но лишь для того, чтобы сбросить брюки. После чего вернулся к ней, сгорая от любовной лихорадки. Он дотронулся до нее, и Вирджинию пронзила дрожь – обычная реакция на прикосновение его рук. Из самых глубин ее существа поднималось страстное желание.

Она наслаждалась ласками его сильных рук, а ее ласки отозвались в его теле дрожью.

Потом их тела соединились, выбрасывая потоки самой могучей энергии – энергии любви.

Глава 45

– Как вы нас нашли? – спросила миссис Крофтон.

И снова все собрались в крошечной гостиной, так что получилось сущее столпотворение. Вирджиния с Шарлоттой занимали диван, миссис Крофтон присела на один из резных стульев, а четверо Суитуотеров не стали подвергать риску хрупкую мебель; они расхаживали по гостиной, точно огромные хищные кошки, или же подпирали стены.

– Я установил, что единственной наследницей по завещанию леди Холлистер является женщина по имени Альцина Норгейт, – сообщил Оуэн. – Но этот след, казалось, никуда не вел. Тогда я вспомнил обстоятельства дела с самого начала и попытался рассмотреть все под другим углом.

– Под каким же? – спросил Ник.

Оуэн сжал край мраморной каминной полки.

– Мне пришло в голову, что убийца слишком уж уверен в себе. Словно знал наверняка, что никто не помешает его экспериментам над Рэтфорд и Хэкетт. Потом, когда я все-таки ему помешал, он без малейших колебаний оставил в домах покойных смертоносные игрушки.

– Понимаю! – воскликнула Вирджиния. – Вам стало интересно, почему он снова и снова возвращался на места преступлений, ничего не боясь!

– Подобное поведение вообще-то свойственно убийцам, – ответил Оуэн. – Но наш убийца, казалось, совсем ничего не боялся. И можно назвать очевидную причину подобного легкомыслия. Если он – владелец домов, то тогда точно знает, что они будут пустовать столько, сколько ему нужно.

– Ну конечно! – Глаза Ника вспыхнули. – Ему не приходилось бояться того, что туда въедет новый жилец.

Оуэн взглянул на Вирджинию:

– Я нанес визит агенту, который снял для вас этот дом. Пришлось потратить немало времени, но я выяснил: владельцем вашего дома является Уэлч. Еще я узнал, что он владеет также двумя домами, которые арендовали те самые зеркальные гадалки, которых убили.

Тони усмехнулся:

– Как сказал бы мой отец, вот что значит рутинные детективные приемы! Никаких паранормальных талантов не требуется!