Королева в придачу - Вилар Симона

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126

Через несколько дней из Дувра пришло известие, что море уже немного успокоилась и, возможно, английская флотилия сможет переправиться на континент. Генрих выехал проститься с сестрой и велел Брэндону ехать с ним.

* * *

В Дуврском замке по стенам от сырости сочилась влага, и по-прежнему ветер вгонял в каминные трубы густые клубы дыма. Но море и в самом деле если не было спокойным, то, по крайней мере, не штормило, как ранее.

Об этом и заявил громогласно Генрих, входя в полутемный зал, где его сестра и придворные, кутаясь в шали и накидки, уныло сидели возле огня. Генрих, как всегда, принес с собой волну кипучей энергии и веселья: шутил, хлопал по плечам вельмож, ласково трепал за щечки хорошеньких леди, подмигнул синеокой Мэри Болейн. Но сам краем глаза внимательно следил за сестрой. Она стояла, замерев, сжимая у горла мех накидки, и во все глаза глядела на идущего за королем Чарльза Брэндона. Потом принцесса опомнилась и поспешила склониться в реверансе перед братом. Он поднял ее, ласково поцеловал в лоб.

– Я вижу, вы здесь совсем приуныли, – оглянулся король. – Эй, велите позвать музыкантов, внесите побольше огней, отставьте кресла к стенам. Я желаю, чтобы мой последний вечер с сестрой прошел в веселье.

Уже ведя Мэри во главе шеренги танцующих, он сообщил, что с рассветом она отбудет, ибо ветер стихает и им надлежит воспользоваться затишьем.

– Как прикажете, ваше величество, – спокойно ответила принцесса.

– Ну же, малышка, приободрись, – обвел её в танце вокруг себя Генрих. – Дерзкая девчонка! Я не хочу, чтобы ты появлялась во Франции со столь унылой физиономией. Что подумают о тебе твои новые подданные?

Мэри очень хотелось оглянуться туда, где в середине шеренги танцевал с Лизи Грэй Брэндон. Слова Генриха она воспринимала как нечто отстраненное, лишь мимоходом заметив Генриху, что не стоит обзывать «дерзкой девчонкой» королеву Франции. Генрих довольно расхохотался:

– Видишь, Мэри, твое положение супруги Людовика уже приносит свои выгоды. А сейчас, мисс зануда, выше нос! Или я пожалею, что привез с собой милорда Брэндона.

Она бросила на него быстрый взгляд. Но в это время они разошлись – шеренга кавалеров, исполняя поклон с притопом, шеренга дам – вращение с поднятыми руками и поклон. Дымные факелы заметались, бросая красноватые отсветы на танцующих, и в этот миг Мэри встретилась глазами с Чарльзом, даже найдя в себе силы улыбнуться, когда он ей подмигнул. Да, Генрих добился своего, – у неё стало улучшаться настроение.

Леди и кавалеры меняли партнеров, скользя друг против друга и касаясь ладонями. В какой-то миг Мэри оказалась рядом с Брэндоном. Мгновение – и пальцы их сплелись в легком пожатии. Мэри прерывисто вздохнула. Они все же увиделись! Её брат позволил им проститься...

К концу танца она уже улыбалась.

Генрих все это время наблюдал за ней. Когда внесли угощения, король перекусывал на ходу, болтая с Мэри Болейн.

– Вы рады отправиться во Францию?

– Мне это любопытно. Ведь там меня ждет встреча с отцом и младшей сестрой.

– Кажется, её зовут Анна?

– О, ваше величество так внимателен. Моя младшая сестра была фрейлиной при дворе регентши Маргариты. Сейчас она вместе с отцом подготавливает все к приезду новой королевы. Она всегда была такой разумницей, наша Анна.

– Что ж, я буду только рад, если и она войдет в штат моей сестры.

Он на какое-то время отвлекся от Мэри и Брэндона, любуясь Мэри Болейн, которая сейчас с восторгом глядела на своего короля. Какая белая кожа, а глаза – чистые сапфиры! Генрих опустил взгляд туда, где над вырезом корсажа вздымались полушария её груди, и у него неожиданно пересохло в горле. Король с жадностью допил вино в бокале. Черт знает что такое! Он богобоязненный и нравственный человек. Его вожделение смущало его, он поспешил отвернуться и увидел сестру, беседующую с Брэндоном, но даже не разгневался. Мэри держалась с достоинством, к тому же они были не одни, рядом стояли герцогиня Норфолк, леди Гилфорд, маркиз Дорсет. Но главное, Мэри улыбалась. Чертовка, все, что ей нужно – это её Чарльз. Однако им не следует забываться...

Генрих подошел к ним и Мэри, улыбаясь брату, нежно взяла его под руку.

– О, ваше высочество, вы так давно не услаждали наш слух пением! Доставьте мне напоследок такое удовольствие.

Генрих согласился и велел принести лютню или рэбек. Он любил эти мгновения, когда его окружали придворные, и он пел. Ибо пел он действительно очень хорошо. Не обязательно быть королем с таким голосом и слухом. Но Генрих от природы был очень музыкален, сочиненные им песни распевали и во дворцах, и в домах простых людей. Для него же это была возможность самовыражения.

Звуки лютни казались особо мелодичными и изысканными в этом холодном зале с грубыми стенами.

Генрих запел:

– Всех птиц без труда побеждает орел, А жаркий огонь расплавляет металл. И блеск самых ярких и нежных очей Не может затмить блеска солнца лучей. Есть средства, способные камень пробить, Но смелому рыцарю принцем не быть!

Мэри вздрогнула и невольно поглядела туда, где, облокотись о стену, стоял Брэндон. Да и не только она – множество взглядов было приковано к нему. Даже дивно, что он остался столь невозмутимым.

– Кажется, дождь прекратился, – заметил Генрих, чтобы как-то разрядить наступившую тишину. – Мэри, сестрица, не желаете ли вы подняться со мной на башню, чтобы поглядеть на море?

Среди толстых стен старого замка мелькали отблески света и тени. Из помещения, которое они покинули, ещё доносились звуки музыки, а здесь кругом царила предотъездная суета. Слуги носили сундуки и баулы, бегали писцы и учетчики, клерки и горничные.

– Вы выйдете в море ещё затемно, – сказал Генрих, когда они поднялись на стену.

Ветер растрепал выбивавшиеся из-под чепца пряди волос Мэри. Даже за высоким парапетом из мощных каменных зубьев их обдало ветром и запахом морской соли.

– Безрадостная картина, – сказал король, указывая на водное пространство, покрытое барашками пены, слабо белевшими в ночи.

– Уж какое безрадостное, – грустно поддержала Мэри. – Я никогда ранее не видела моря, но для меня теперь оно всегда будет символом разлуки и печали.

Ему бы следовало ещё раз переговорить с ней о высокой чести её долга, но все было сказано уже не раз, и король молчал. Он видел, как сестра во мраке смотрит на него.

– Генрих, – слабо окликнула его она. – Я обещаю, что сделаю все, что от меня требуется... и для тебя, и для Англии. Я пройду через все с честью, не уронив имени Тюдоров. Я покорюсь своей судьбе. Но, Бога ради, не лишай меня последней надежды. Ведь ты поклялся, если Людовик умрет...

– Я помню, – сухо оборвал её король. – Но Валуа ещё жив. А пути Господни неисповедимы.

Она поникла, и ему стало так жаль ее, что на глаза навернулись слезы. По сути, Генрих был очень сентиментальным человеком.

Неожиданно он заметил, что зря не захватил теплой накидки и заявил, что сходит за ней, а Мэри пусть его подождет. Она была несколько удивлена – ему ведь стоило только крикнуть приказ, и любой из вертевшихся внизу слуг с радостью выполнил бы это поручение. А так... Она продолжала глядеть на море, приникнув к мощному зубцу стены, и когда сзади раздались торопливые шаги, даже не оглянулась.

– Мэри!

Она почти испугалась.

– О Боже, Чарльз! Сейчас вернется Генрих, и... Неожиданное счастье волной нахлынуло на неё. Он здесь, вопреки всему! Они вместе! И когда он опустился перед ней на колени, сжав её руки, покрывая их поцелуями, она не выдержала и тоже упала перед ним на колени, обняла.

– Чарльз, давай убежим! Сейчас, ещё есть время. В этой суматохе нас никто не хватится... А когда хватятся – мы будем уже далеко. Здесь море, мы сможем сесть на любое рыбацкое суденышко, мы уедем, мы будем вместе...

Она целовала его и он, как безумный, отвечал на её поцелуи, боясь слышать её шальные, безумные слова. В какой-то миг он и в самом деле едва не поддался порыву. Но Мэри так молода и по-юношески безрассудна, Брэндон же был человеком взрослым и реалистом. Ему стоило немалого труда отстраниться от неё, сжав её предплечья, чтобы удержать на расстоянии.

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126