Рискованный маскарад, или Все его маски (СИ) - Лемармот Соня

— Вот так, — он наклонился и перевернул ее. — Не ожидал, что с тобой будут проблемы, но это даже забавно. Кровь Корби сказывается! Придется раздеть тебя и посадить в кресло, пока ты без сознания… Но затем я приведу тебя в чувство, и только тогда начну веселье. Как же хорошо, что я не отдал тебя этому глупцу Рокуэллу!..

80.

Конечно, Гвен знала, где искать Аллейна и Еву. Она быстро вошла в дом и лишь на секунду замешкалась, взглянув на часы, висевшие над каминной полкой в гостиной.

Она добиралась сюда целый час. Если учесть, что ее кучеру придется потратить на дорогу до замка Корби еще час, отыскать виконта Мандервиля и передать ее письмо, то Лайс прибудет сюда не ранее, чем через два часа!

Все пропало…

Ах, если бы только Лайс послушался ее сразу и не затеял это свое дурацкое расследование, он мог бы быть уже здесь!

Но нет, совсем не Генри виновен в том, что все так повернулось. Она во всем виновата! Видимо, она сошла с ума от отчаяния после пыток Аллейна, раз придумала такой рискованный план. И она должна все исправить, просто обязана! Но как?..

Гвен буквально взлетела по лестнице на третий этаж и замерла перед дверью спальни. Прислушалась. Тишина.

Она осторожно толкнула дверь, которая оказалась не заперта, и увидела маркиза, склонившегося над бесчувственным телом Евы. Рядом на ковре валялась кочерга.

От ужаса Гвен даже лишилась голоса. Неужели этот изверг убил несчастную девушку?!!

— Это вы? — удивленно спросил Аллейн, увидев ее, но тут же мерзко усмехнулся и спросил: — Соскучились по нашим милым развлечениям, дорогая?

— Что с ней? — только и смогла сказать обеспокоенная Гвен. Она лишь мельком взглянула на Аллейна и снова опустила глаза на Еву. Баронесса лихорадочно пыталась сообразить, как же ей спасти Еву, но, как назло, ничего путного в голову не приходило.

— Она скоро придет в себя, — уверенно заявил маркиз и с отвратительной ухмылкой добавил: — На вашем любимом кресле, баронесса.

Пум-Пуф, который все это время сидел на руках Гвен тихо, как мышка, почувствовал, видимо, что перед ним — главный враг его хозяйки, и грозно зарычал. Даже шерсть его встала дыбом, что выражало крайнюю степень гнева.

— Зачем вы принесли сюда этого пса? Он совсем не умеет себя вести! Утихомирьте его, или ему не поздоровится, — сказал Аллейн.

— Извините. Не с кем было его оставить. Тихо, Пуфик! Веди себя прилично. — Она чмокнула песика в глянцевый нос, спустила на пол и, надев поводок, привязала к ручке одного из кресел.

Пока Гвен занималась Пуфом, кое-что пришло ей на ум. Аллейн хитрее лиса, но она проведет его!

— Значит, вот как вы платите мне за мою преданность? Променяли меня на молоденькую шлюшку? — резко спросила она, поворачиваясь к нему, скрещивая на груди руки и оскорблено посверкивая глазами.

На секунду на лице маркиза появилось удивление, но он был человеком умным и быстро понял, что она пытается отвлечь его внимание на себя.

— Волнуетесь за вашу очаровательную племянницу, дорогая? И не напрасно. Впрочем, вы и сами можете к нам присоединиться, я буду даже настаивать на этом, — промурлыкал Аллейн. — Не желаете ли первой испробовать кресло? Подать, так сказать, правильный пример этой неопытной девочке.

Гвен напряглась, — оказаться связанной и беспомощной не входило в ее планы.

— Но вы дали обещание не наказывать меня. — Она сбавила тон до просящего и опустила глаза, всем видом демонстрируя покорность.

— Верно, — протянул Аллейн, изучающе рассматривая ее. — И я сдержу свое обещание, если только вы станете сегодня моей помощницей.

У мерзавца масляно заблестели глаза в предвкушении нового развлечения.

Гвен же передернуло от такой перспективы. Сама она готова была даже предложить ему себя, — ее он ничем не мог удивить или ужаснуть. Но помогать ему в его отвратительных извращениях с практически невинной девушкой! Такое мог придумать лишь сумасшедший!

А Аллейн наслаждался, видя ее замешательство, и понимая, в сколь непростую ситуацию он ее ставит.

— Либо же присаживайтесь на кресло. Любящая тетушка обучает племянницу, ну разве это не мило? — погано ухмыляясь, предложил маркиз.

Как же Гвен ненавидела его мерзкие ухмылки! Она ненавидела его всем сердцем и душой!

— Я буду помогать, — кротко сказала она.

Губы маркиза в очередной раз растянулись в улыбке, довольной и многообещающей.

— Я уверен, вам понравится, баронесса, — со значением промолвил он. Затем подошел к бесчувственной Еве и потащил ее к креслу.

Гвен не колебалась более. Она осторожно сделала шаг к валяющейся на ковре кочерге, наклонилась и подняла ее. А потом все так же неспешно, пряча свое оружие в складках пышной юбки, подкралась сзади к пыхтящему от натуги маркизу и ударила его по голове.

Мерзавец издал какой-то хрюкающий звук и упал прямо на Еву. Гвен пришлось приложить немало сил, чтобы столкнуть его с бедной девушки.

…И вот он лежал перед нею на спине, бледный, безмолвный и недвижимый. Как долго она мечтала о таком мгновении полной власти над ним!

Сердце бешено билось в груди молодой женщины. Она должна это сделать. Должна довести дело до конца, избавить мир от этой твари! Другого шанса у нее не будет уже никогда. Она быстро подняла юбки и нащупала выше колена привязанные ножны, из которых извлекла кинжал. Она крепко сжала кинжал в руке, опустилась на колени над телом маркиза, замахнулась…

Она обязана это сделать! За все, что он сотворил! За все его издевательства над ней! Всего один удар, ну, может, несколько, — и она навсегда покончит с этой тварью!..

Но она мешкала. Не могла заставить себя убить его. Ей вдруг стало дурно, голова закружилась. Презирая саму себя за слабость, она обессилено опустила руку с кинжалом. Чуть не заплакала, мотая головой. Она не может, Боже всемогущий, не может!..

…Но не время и не место было предаваться отчаянию.

Баронесса поднялась на ноги и оглядела комнату. Она не может прикончить эту тварь, но Еву и Саймона она должна спасти. И самой тоже хочется выбраться отсюда живой.

И Гвен решительно принялась за дело. Для начала она разорвала на полосы простыню, помогая себе кинжалом. Затем связала их в одну длинную полосу и скрутила бесчувственное тело маркиза этой «веревкой». Она заткнула Аллейну рот кляпом и для надежности обмотала его голову куском ткани от простыни. Если вдруг задохнется, то только к лучшему.

Затем она склонилась над Евой. Лицо бедняжки было совершенно белым. Она едва дышала. На попытки Гвен привести ее в чувство девушка никак не реагировала. Вот этого баронесса никак не ожидала. И что ей теперь делать с Евой?..

Спокойно. Сейчас она пойдет в подвал и выпустит Саймона. Затем они поднимутся сюда, он возьмет Еву на руки, и они все вместе уйдут через потайной ход, благо тот находится прямо в спальне Аллейна.

Приняв решение, Гвен приободрилась. Она ощупала все еще бесчувственного маркиза и нашла у него связку ключей. Наверняка среди них есть ключ от подвала.

Затем она подхватила Еву под мышки и оттащила в соседнюю комнатку, служившую Аллейну чем-то вроде будуара; попасть в нее можно было лишь через спальню. Оставив девушку лежать на ковре, баронесса отвела в будуар и притихшего после всего происшедщего Пум-Пуфа. Решив, что Ева пока в безопасности, Гвен нашла нужный ключ в связке, заперла дверь между комнатами и, крадучись, выскользнула в коридор.

К счастью, по пути в подвал ей никто не встретился, и она благополучно спустилась туда. Здесь тянулся длинный коридор с шестью закрытыми дверьми, скудно освещенный пламенем факела. За первой дверью кто-то скребся, будто пытаясь открыть ее отмычкой.

Молодая женщина, не колеблясь, стала подбирать ключ к замку. Подошел третий, и она легко повернула его. Дверь тут же распахнулась, и на Гвен буквально накинулся Шелтон. Он вдавил ее в противоположную стену и хотел ударить. Но он явно был не готов увидеть женщину. Его кулак замер на полпути к лицу не на шутку испугавшейся Гвен.