Прелестная лгунья - Коултер Кэтрин

Пододвинув стул к кровати, он сел и забарабанил по спинке пальцами.

– Что ж, теперь кое-что мне стало понятно, мадемуазель, – задумчиво проговорил Ричард. – Например, ваше неожиданное появление в замке, ваше зависимое положение, ваше непреодолимое желание во что бы то ни стало остаться в Чеслее. Даже ваше лживое вдовство. Да, если бы вы появились здесь как невинная девушка, правила приличия потребовали бы отвезти вас к какой-нибудь женщине, которая стала бы за вами присматривать. И в таком случае ваш замысел не удался бы. – Он помолчал, вспомнив, как Эванжелина переживала из-за смерти миссис Нидл. – Я уверен, что вы невиновны и смерти миссис Нидл. Больше того, – он нахмурился, – ее смерть сильно огорчила вас. Но ведь вы знаете, кто убил се, не правда ли, Эванжелина? Не приди мне в голову пригласить полицейского, ты бы так и продолжала обманывать меня!

– Да, – ответила девушка.

Ричард припомнил, с какой настойчивостью Эванжелина рвалась в военное министерство.

– Ага, вот еще что, – продолжал он. – Ты ходила в министерство. Это ведь не было обычным дамским капризом?

– Нет, мне было приказано оставить конверт в кабинете лорда Петтигрю на второй полке книжного шкафа. Я не знаю, что было в том конверте.

– Знаешь, по-моему, настало время рассказать мне все, Эванжелина. – Увидев боль в се глазах, он замолчал. Но выбора не было: он должен был узнать все с самого начала до конца.

Девушка молчала.

– Что ж, в таком случае я буду считать тебя презренной предательницей, которой удалось обвести меня и всю мою семью вокруг пальца.

– Нет, – тихим голосом промолвила Эванжелина. – Все обстоит иначе. Прошу вас поверить мне, ваша светлость, у меня не было выбора.

– Так расскажи правду, нечего ходить вокруг да около! Доверься мне, Эванжелина, скажи, почему ты так поступила?

– Мой отец не умер. Его захватил некий Хоучард, живущий в Париже. – И девушка поведала герцогу о том, как в одну страшную ночь к ним в дом ворвались преступники, как они похитили ее с отцом, как она встретилась с Хоучардом. – Он знал все о моей и твоей семьях. Ты должен был стать моей первой жертвой, а если бы я не выполнила его требований, он грозил убить отца и выставить его предателем. Лишь одному Линксу была известна правда.

– А кто такой Линкс?

– Джон Эджертон, – последовал лаконичный ответ. Ричард устремил вперед невидящий взор.

– Сущий дьявол… – пробормотал он.

– Именно дьяволом он мне и казался. Он и один из его людей убили бедную миссис Нидл. В первую же мою встречу с ним я убеждала его, что не смогу работать на них. И я намекнула, что кое-кто из обитателей замка что-то заподозрил. Моя вина в том, что я упомянула при нем ее имя. Господи, он убил ее! Это послужило мне страшным уроком. Эджертон сказал, что если я хоть словом обмолвлюсь тебе о том, что знаю, и попрошу о помощи, то это приведет к непереносимым для меня последствиям. – Она вздохнула, вспоминая ужасные мгновения. – Но я хотела рассказать тебе правду. Видимо, Эджертон догадался об этом, потому что он пригрозил убить Эдмунда, если ты узнаешь хоть что-то. И я молчала… До этого дня… – Она согнула ноги в коленях, прикрываясь одеялом. – Выслушайте меня, ваша светлость. Вы должны непременно поймать Эджертона, иначе жизнь Эдмунда будет в опасности.

– И если бы не угроза Эдмунду, ты бы все мне рассказала?

– Да, поверь, Эджертон не безумец. Он готов пойти на что угодно, готов убить невинного ребенка и беспомощную старуху для достижения своей цели, и все, что его волнует, – это успех Наполеона.

– Я знаю Джона с восемнадцати лет. Я только приехал в Лондон, а он уже был светским львом тридцати лет. Его любят, его везде принимают. У него есть доступ ко многим людям, он может влиять на важные решения. В это так трудно поверить! Надеюсь, ты не бонапартистка?

– Если бы все дело было только во мне, то я с радостью пошла бы на смерть, только бы не предавать свою страну или тебя.

Герцог подумал о превратностях судьбы, которые привели к нему эту женщину, занявшую такое важное место в его жизни. Он еще раз спросил Эванжелину:

– Ты точно поведала бы мне правду, если бы Эджертон не угрожал Эдмунду?

– Он не только угрожал, он очень красочно описал, что сделает с мальчиком. Эджертон сказал, что мой отец и твой сын будут похоронены вместе. И тогда я поняла, что он выиграл, но ведь я уже всем сердцем полюбила Эдмунда. Ничто не стоило его жизни!

Ричард опустил голову на ее руку.

– Никто не причинит вреда Эдмунду, – наконец проговорил он. – Но твой отец… Что, по-твоему, произойдет? Эванжелина судорожно сглотнула.

– Не знаю… Очень скоро Эджертону станет известно о случившемся. Он вернется в Париж, а потом мой отец умрет. Впрочем, возможно, сначала Эджертон заедет сюда, чтобы убить Эдмунда, ну и меня, разумеется.

– Я подумаю, что можно сделать для твоего отца. И позабочусь о том, чтобы ты и Эдмунд были под защитой.

– Да, вот что я забыла сказать! Дрю так волновался из-за шпионов, которые уже проникли на территорию Англии. Я записывала их имена и их связи в Лондоне в специальную тетрадь. Она спрятана под накидкой кресла, стоящего у окна. Ты помнишь Конана де Витта, которого мы встретили на балу у Сандерсонов? Так вот, он – один из них. В ту ночь он угрожал мне. Он очень опасный человек, вероятно, даже более опасный, чем сэр Джон.

– Господи Иисусе! – простонал Ричард, пораженный размахом этого дела.

– Одним из людей, прибывших прошлой ночью, был Поль Трейсон. Он должен стать помощником Ротшильда. Ричард усмехнулся:

– Господи, мне-то казалось, что вокруг все так обыденно! Как бы мне хотелось рассказать обо всем маме! Думаю, она бы не поверила, но, увы, придется держать язык за зубами. – Вздохнув, он обратился к Эванжелине:

– Вот еще о чем я хочу тебя спросить. Почему ты спала со мной?

Она впервые улыбнулась.

– Потому что не могла удержаться, – ответила девушка, и Ричард поверил ей.

– Ты пришла ко мне потому, что не видела для нас будущего?

– У нас не было будущего. У меня оставалась всего одна ночь, а я так хотела тебя. Я не знала, что мужчина может определить, девственна его партнерша или нет.

– Меня это удивило, – кивнул герцог. – Очень удивило, впрочем, сейчас это уже не важно. – Он поцеловал ее пальцы. – Если ты еще хоть раз вздумаешь что-то скрыть от меня, я тебя поколочу.

– Но будущего все равно нет, – промолвила она, закрывая глаза. – Я не выполнила задания, но миссис Нидл погибла, а теперь умрет и мой отец.

Он лег рядом с Эванжелиной и обнял ее. Нашептывая ей на ухо нежные слова, Ричард осторожно вынул шпильки из ее волос. Эванжелина долго плакала, уткнувшись лицом ему в плечо.

– Шшш, – успокаивал он, – а то как бы тебе не стало хуже. Теперь, когда ты все мне рассказала, я позабочусь о том, чтобы твой отец выжил. Да и ты тоже. Я не хочу, чтобы твое имя было замешано в скандале, потому что ты должна стать моей герцогиней. Отныне ты должна говорить не “я”, а “мы”, и нам вдвоем по плечу справиться с любыми невзгодами.

К удовлетворению герцога, она записывала каждое случайно оброненное слово, описывала каждую, даже мельчайшую, подробность. Они листали тетрадь Эванжелины с записями. Ричард отправил Дрю записку с просьбой немедленно приехать в Чеслей, полицейскому с Боу-стрит было велено ни на шаг не отходить от лорда Эдмунда.

– Эджертон скоро узнает, что Поль Трейсон так и не приехал в Лондон, – вымолвил герцог. – Я не знаю, сколько у нас времени, но думаю, что очень мало. Ну день, самое большее – два. Черт возьми, где же Дрю?

Эванжелина, вставшая с кровати, несмотря на возражения Ричарда, ходила перед ним взад-вперед.

– Я должна поехать в Париж, иного выхода нет. Я должна сама увидеться с Хоучардом и молить его о спасении жизни отца. Полагаю, теперь, когда Наполеон вернулся в Париж и все пришло в движение, Хоучарду ни к чему лишать отца жизни. Я не виновата в том, что все раскрыто. Напротив, это Эджертону не следовало убивать миссис Нидл. Уверена, что Хоучард выслушает меня.