– Тем более он обязан вести себя как порядочный человек. – Глаза сэра Энтони при взгляде на Кеннета метали громы и молнии. – Не думайте, что вам удастся выкрутиться. Вы скомпрометировали мою дочь и, как честный человек, обязаны на ней жениться. Если вы этого не сделаете, то будь я проклят, если не отхлещу вас кнутом!
Ребекка чуть не прыснула от смеха, представив себе, как худосочный отец замахивается кнутом на человека недюжинной силы и много повидавшего на полях сражений. Ситуация превращалась в трагикомическую.
– Решение выходить замуж или нет будет принимать сама Ребекка, – все так же невозмутимо ответил Кеннет. – Если она будет настаивать, я, разумеется, женюсь, но я не собираюсь силой тащить ее к алтарю. Ни один из нас не имеет права заставлять ее поступать вопреки желаниям, тем более силой. Я, конечно, не подарок и поэтому не виню ее за то, что она предпочитает сгореть в аду, чем выйти за меня замуж.
Ребекке стало стыдно перед Кеннетом за свои слова.
– Вот это совершенно другое дело, – ответил сэр Энтони. – Такой подход мне нравится. В доме есть очень просторная комната, в которой вы можете жить. Очень удобная.
– Побойся Бога, отец! – воскликнула Ребекка. – Я не собираюсь выходить замуж только потому, что тебе нужен хороший секретарь.
Прежде чем сэр Энтони успел ответить, Кеннет примирительно сказал:
– Не лучше ли отложить решение этого вопроса на некоторое время? Сейчас мы все взвинчены.
– Возможно, вы правы. – Сэр Энтони направился к двери. – Но раньше вы обсудите это дело или позже, выход может быть только один. Кеннет, составьте текст объявления в газеты о помолвке.
И сэр Энтони вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Ребекка в изнеможении опустилась на стул и закрыла лицо руками. Она слышала, как к ней приближается Кеннет, и ощутила тепло его рук. Он стал перед ней на колени.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Не беспокойтесь. Мне больше хочется смеяться, чем плакать. – Ребекка подняла голову и невесело улыбнулась. – И надо же ему было выбрать время для своих педагогических пассажей! По-моему, это просто бред.
Кеннет поднялся и, взяв кофейник, налил кофе Ребекке и себе.
– Сэр Энтони делал это довольно неуклюже, – согласился он. – Итак, меня уволят?
– Не думаю. Его злость быстро проходит.
– А ваша? – Кеннет подошел к буфету и, положив себе на тарелку ветчину, тосты и мармелад, сел за стол. – Вы действительно решили уехать и жить одна?
– Боюсь, что я не в силах этого сделать.
– И поступите совершенно правильно. Мне не хотелось бы быть причиной разрыва между вами и вашим отцом.
Прихлебывая кофе, Ребекка вдруг осознала, что не ощущает неловкости в обществе Кеннета. Она вдруг успокоилась, и причиной тому стал нелицеприятный разговор с отцом, в котором она выплеснула все, что накипело у нее на душе.
– Если такое случится, то в этом будет наша вина; вы здесь ни при чем. Вы правда считаете, что я сама должна решать, выходить мне за вас замуж или нет?
– Разумеется, – ответил Кеннет, поддев вилкой кусочек ветчины. – Ни один порядочный джентльмен не позволит себе первым разорвать помолвку. Этого правила еще никто не отменял.
– Я протащу вас через эту помолвку, как наказание за то, что вы затащили меня на бал.
– У меня были наказания и похуже, – ответил Кеннет, смущенно улыбаясь.
Его доверительный тон теплом отозвался в сердце Ребекки. Господи, ведь она действительно может выйти за него замуж. Да, но в таком случае она потеряет его дружбу и уважение, а без этого невозможен ни один счастливый брак.
– Кроме объявления в газетах, что еще мы должны делать, чтобы поддержать нашу мнимую помолвку? – спросила Ребекка, стараясь казаться беззаботной.
– Принять некоторые приглашения, и, думаю, этого будет достаточно. Пройдет всего несколько недель, и все вернется на круги своя.
Возможно, он верил в собственные слова, но Ребекка думала иначе. События вчерашнего вечера совершили переворот в их отношениях. Ей казалось, между ними установилось полное доверие и близость и что у Кеннета то же самое ощущение. Время покажет, какие сдвиги произошли в их отношениях.
* * *
Часом позже, когда сэр Энтони пришел в кабинет, чтобы обсудить с Кеннетом дела, тот встретил его настороженно. Однако художник вел себя как ни в чем не бывало и ни словом не обмолвился о ссоре за завтраком. Когда с делами было покончено, Кеннет протянул ему черновик объявления о помолвке.
Сэр Энтони пробежал глазами общепринятый текст и вернул его обратно.
– Прекрасно, – сказал он, – только добавьте к своему воинскому званию еще и ваш титул. Я хочу, чтобы все знали, что моя девочка сделала достойный выбор, – добавил он с иронией.
Кеннет отложил объявление в сторону, чувствуя угрызения совести.
– Я очень сожалею о том, что случилось, сэр.
– Вы хотите сказать, что сожалеете, что поцеловали мою дочь? – холодным тоном спросил сэр Энтони. – Или сожалеете, что вас поймали с поличным?
Похоже, художник жаждал крови. Решив быть до конца честным, Кеннет ответил:
– Я не жалею, что поцеловал ее. Ребекка на редкость привлекательная девушка, но мне не стоило этого делать. Ставить ее в такое двусмысленное положение непростительно с моей стороны.
– Каковы ваши дальнейшие намерения? – Видя, что Кеннет колеблется, он раздраженно добавил: – Смелее, капитан. Я имею право знать.
– Я этого не отрицаю, сэр. До вчерашнего вечера у меня не было никаких намерений, – честно признался Кеннет. – Я не имею права обзаводиться женой, когда имение, унаследованное мною, на грани разорения.
– Ребекка уже сейчас обладает значительным капиталом, а после моей смерти станет обладательницей богатого наследства.
Кеннет почувствовал приступ негодования.
– Вы хотите убедить меня, чтобы я женился на вашей дочери из-за денег? Если вы это имеете в виду, то оскорбляете меня и Ребекку. Она не заслужила такого обращения, а я не продаюсь.
– Уймите свой пыл, капитан, – сказал сэр Энтони, явно довольный таким ответом. – Я не хотел вас оскорбить. Но если вы действительно решили жениться на моей дочери, вам лучше смирить гордыню. Ее деньги помогут вам спасти имение.
