Драгоценности Медичи - Бенцони Жюльетта

Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89

– С удовольствием, дорогой князь...

Для Альдо это было чуть ли не единственным развлечением на балу, который казался ему довольно скучным. С Полиной они танцевали несколько раз, и их пара заметно выделялась на фоне других. Гибкая и легкая, она сегодня вечером излучала обаяние, к которому он не остался равнодушен. Возможно, причиной тому был ее наряд или же едва уловимый мускусный запах неизвестных ему духов... Обычно она использовала другие, хорошо ему знакомые – «Арпеж» Ланвена, которыми одно время увлекалась Лиза. Сейчас аромат был иным. Более восточный? В любом случае, дьявольски чувственный, и он сделал ей комплимент по этому поводу.

– Могу я позволить себе одно желание? – прошептала она, теснее прижимаясь к нему. – Сегодня вечером я хочу соблазнить вас! И не говорите мне о Вобрене! Я так хочу! – добавила она с раздражением.

– Почему же именно сегодня вечером?

– Потому что я жалею, что пригласила Риччи и всю его компанию в надежде доставить вам удовольствие. Они... Я их боюсь!

– Боитесь? Вы, которая не боится ни бога, ни дьявола?

– С чего вы взяли? Я боюсь бога, а дьявола опасаюсь. И мне кажется, что сегодня дьявол вошел в наш дом. Возможно, в двух обличьях, ибо нежная невеста нравится мне ничуть не больше, чем этот мерзкий хищник. Что вы собираетесь делать?

– В самое ближайшее время? Пригласить мисс Форсайт на танец. Она меня еще не заметила, и я очень надеюсь на эффект неожиданности. Сверх того, мне хотелось бы расстроить эту свадьбу...

– Если она ничем не лучше, чем он, пусть они убивают друг друга! Вы дорожите этой женщиной?

– Ею дорожил Адальбер, а вы говорите глупости! Я приехал, чтобы свести счеты с Риччи и положить конец его злодеяниям. Пусть в данном случае речь идет о девке, я сделаю все возможное, чтобы спасти ей жизнь!

– Она слишком красива, чтобы я могла сохранить душевный покой!

– Зато моему душевному покою ничто не угрожает! Не терзайте себя!

Их лица сблизились, и он прикоснулся губами к виску Полины. Танец заканчивался. Он взял ее под руку и повел к одному из буфетов, где шампанское лилось рекой.

– Давайте выпьем по бокалу! Для нас обоих это будет благотворно...

Затем они расстались, поскольку ее – под предлогом разговора о важном деле – увлекла в сторону очередная внушительная копия Людовика XIV. «И этот тоже не умеет читать римские цифры», – подумал Альдо. Он огляделся в поисках Риччи и его невесты. Это оказалось непростым делом. Празднество набирало обороты. Когда оркестр делал паузу, тишина взрывалась взрывами смеха и мелодичным звоном бокалов. Наконец он увидел их: они сидели у водопада из роз, в центре группы, состоявшей из супругов Швоб и еще трех человек, совершенно ему незнакомых. Впрочем, он мало кого знал в Ньюпорте. Риччи говорил без умолку и пылко жестикулировал, но его невеста, казалось, смертельно скучала и уделяла внимание только большому алмазу на безымянном пальце – должно быть, это было ее обручальное кольцо. Когда оркестр заиграл бостон, Альдо решительно двинулся к группе и склонился перед молодой женщиной:

– Могу ли я просить вас об одолжении потанцевать со мной, мадемуазель? Вы позволите, сэр? – добавил он, едва взглянув на Алоизия Чезаре.

И тут же протянул руку в перчатке, чтобы Мэри вложила в нее свою. Она сделала это почти без колебаний, слегка порозовев от удивления и широко раскрыв глаза, и уже поднималась с места, когда Риччи, смерив Морозини злобным взглядом, спросил:

– Кто вы такой, сэр?

Альдо улыбнулся самой дерзкой из своих улыбок:

– Да ведь мы же знакомы! Вспомните Вандомскую площадь, обед с Болдини и вашей...

– Ах да! – вскричал Риччи, оскалившись в подобии улыбки и внезапно став многоречивым. – Я вас не забыл, но ведь и вы появились так неожиданно! Значит, перебрались на другую сторону Атлантики?

Не дожидаясь очевидного ответа на вопрос, он добавил:

– Мэри, dear, [41] позвольте представить вам князя Мозорини из... Венеции. Помнится, я даже пригласил его посмотреть мою коллекцию драгоценностей.

– Морозини! – поправил Альдо, не сомневаясь, что фамилия была искажена нарочно. – К несчастью, мне пришлось тогда отклонить это приглашение. Что касается мисс Форсайт, мы однажды встретились в Лондоне. Три или четыре года назад. Кажется, в Британском музее.

– Как это мило! – воскликнула миссис Швоб. – Может быть, вы присядете и мы немного поболтаем? У вас еще будет время потанцевать и...

– Нет, – отрезала мисс Форсайт без лишних церемоний. – Я хочу танцевать сейчас...

И именно она повлекла Альдо в бальный зал, где обняла его с такой непринужденностью, словно это было для нее самым привычным делом.

– Невероятно, что мы встретились здесь! – промолвила она светским тоном. – Вы снова идете по следу какой-нибудь баснословной драгоценности?

– Возможно... Но прежде всего по следу убийцы. Вы действительно собираетесь выйти за него замуж?

Хилари, убрав руку с плеча партнера, почти ткнула ему в нос кольцом на пальце:

– А вы как думаете?

– Я заметил. Жаль, что оно всего лишь дано взаймы. И на очень короткое время!

– Что это значит?

– А то, что в конце месяца оно покинет ваш прелестный пальчик. Одновременно, быть может, с вашей испорченной душонкой или чуть позже! Вы, может быть, не знаете, что все жены этой американо-сицилийской Синей Бороды завершили свой медовый месяц в морге. И в очень скверном состоянии!

Он почувствовал, как она напряглась и слегка отпрянула назад, однако лицо ее оставалось спокойным. На нем появилось даже подобие улыбки.

– Неужели? – небрежно бросила она. – Скажите, какая страшная история! Заметьте, что ваше сочувствие меня весьма тронуло, тем более что у вас нет причин обожать меня. Как поживает ваша супруга?

– Оставьте ее в покое, пожалуйста! Она поживает прекрасно, и мне не терпится вернуться к ней.

– Вы прекрасный супруг! Что ж вы не мчитесь домой и тратите свое драгоценное время на болтовню со мной в этой копии французского замка? Кстати, коль скоро мы заговорили о Франции, как поживает наш дорогой Адальбер?

– Неплохо. Полагаю, вы сможете убедиться в этом сами. Он слишком галантный человек, чтобы не пригласить вас на танец.

– Он здесь?

На сей раз изумление женщины было искренним и полным. Она машинально повернула голову, и перья на ее ошеломляющей шляпке едва не проткнули глаз Морозини, который все же успел откинуть голову назад.

– Осторожнее, прошу вас! – со смехом сказал он. – Должно быть, Адальбер в другом зале или просто вышел. Он вдохновился костюмом «Шута» Ватто. Неожиданный выбор, но ему очень идет... Это же мечтатель, вы сами знаете!

Танец закончился, но многие пары оставались в центре зала и аплодировали. Альдо и Хилари приняли участие в овации. Оркестр заиграл мелодию на «бис», и они вновь стали танцевать, однако Альдо выбрал направление в сторону одного из окон-дверей, выходивших на террасу, и наконец увлек туда свою партнершу. Две или три пары – главным образом влюбленные – уже целовались в нежном свете венецианских фонариков и не обращали внимания ни на кого. На террасе стояли апельсиновые деревья в кадках из старинного фаянса, а между ними располагались канапе, обитые бело-зеленой парчой. Выбрав одно из них, Альдо усадил Хилари и, предложив ей сигарету, занял место рядом.

– Поговорим серьезно, прошу вас! – произнес он. – Времени у нас немного, а мне нужно рассказать вам о важных вещах: делайте что хотите, но уезжайте из Ньюпорта, пока не слишком поздно. Этот алмаз станет достаточным возмещением за ваши труды.

Она ответила не сразу, пуская голубые колечки дыма и вглядываясь в красивое лицо своего собеседника:

– Ей-богу, ведь вы и в самом деле тревожитесь? Тревожитесь за меня?

– Как я тревожился бы за любую другую женщину, угодившую в эту ужасную ловушку. Как я тревожился за Жаклин Оже, которую убили в самом центре Лондона за то, что она пыталась ускользнуть от вашего жениха. Поверьте мне, Хилари, вам грозит страшная опасность. Если бы вы знали...