Лицом на ветер (СИ) - Турлякова Александра Николаевна

И сколько ещё так? Еда уже почти вся вышла, чистая вода тоже заканчивается, тянут остатки по глотку. Сколько ещё это будет вот так, без изменений? Неужели римлянин был прав, и им не стоило соваться на болота? Рианн начала себя ругать за принятое решение. Корила, что поддалась мгновению страха, а может, и зря, может, Крикса они бы и не встретили? Почему она решила, что он именно в крепости, может, ушёл ещё куда-то? Он же бывает и в другие посёлки ходит…

Так прошёл ещё один день и ещё одна ночь. Рианн уже спокойнее приняла тот факт, что центурион ночевал с ней бок о бок, что пытался приобнять, подавал руку, помогая подняться на ноги, и пытался задержать в руке её ладонь. Они вдвоём были сейчас такими замученными, такими уставшими, что на многое смотрели уже по-другому.

Рианн глядела ему в лицо, задерживала взгляд дольше обычного и думала, что, наверное, смогла бы жить с ним. Ведь прожила же всю зиму и весну с ним, переживала за него, ухаживала, старалась помочь, оставить ему из еды что повкуснее и получше, сама зарабатывала деньги на хлеб и уголь, пусть немного, но эти деньги были подспорьем.

И сейчас за эти дни, проведённые на болоте, он стал словно ближе, понятнее. Ей было жаль его, когда она видела, как он мучается с одной рукой. Она была безмерно благодарна ему за то, что он спас её, не послушался требования бросить. И Рианн невольно старалась оставить ему кусок хлеба побольше, а потом замечала, что он сам оставлял его ей, выбирая из двух меньший, и думал, что Рианн этого не видит. Она, к концу дня обессиленная, валилась с ног, а он старался найти место получше, наломать каких-нибудь веток на землю, если была возможность, сам старался найти что сухое для костра. Разве это была не забота с его стороны? А что это тогда?

Подобную заботу и внимание Рианн видела раньше только от Галена, тот старался, чем мог помочь ей, но ведь он любил её и не скрывал своих чувств. А что же римлянин? Почему он это делал? Какими его чувствами могут быть оправданы его действия?

Если бы он знал о ребёнке в её животе, то всё было бы ясно, он заботился бы о нём, ведь получается, что других детей у него нет, кроме того, что носит она под сердцем. А так… Зачем тогда вся эта забота, внимание, интерес?

Весь следующий день Рианн невольно сворачивала на восток всё больше и больше, и в душе снова рождался страх: она заблудилась! Она ходит кругами, она ведёт их не туда, и они никогда не выйдут из этих гиблых мест. Будут ходить до тех пор, пока не ослабнут от голода и жажды, и не сгинут тут, в этих топях.

Неужели она что-то перепутала? Неужели забыла всё, что показывал отец? Неужели она так и не найдёт знакомой тропы и не выведет этого центуриона к его крепости?

Уже после обеда следующего дня они вышли ещё на один остров, и Рианн, уставшая вконец, прислонилась к стволу корявой берёзы и прикрыла глаза, отдыхая. Только что они преодолели тяжёлый участок, обойдя топь по краю, а тут и этот остров оказался. Странное дело, тут же рядом зыбко и глубоко, трясина непроходимая, и тут же этот остров, и даже эта корявая берёза. Странное место, чего только не встретишь на болоте!

— Отдохнём? — первым заговорил римлянин и предложил спутнице мех с водой.

Буквально вчера центурион с помощью Рианн смог развести костёр и даже вскипятил кружку воды, и теперь вода эта, залитая в мех, погано пахла тиной и болотом, но другой воды у них уже не было. Центурион сказал, что если воду вскипятить, то её можно пить, живот болеть не будет, так у них принято, в их римских войсках. Может, оно так и можно делать, но вода всё равно нехорошая, и выпила Рианн всего три глотка, еле-еле преодолевая тошноту.

— Может, огонь попробуем развести? — Центурион оглядывался по сторонам, ища валежник для растопки.

Рианн глядела ему в лицо и думала, что он смирился, перестал донимать вопросами: долго ли ещё? Когда станет легче? А не заблудилась ли она? Если бы сейчас он спросил её об этом, она бы на все-все вопросы ответила одним ответом — «я не знаю…»

— Огонь? — переспросила, думая о своём. — Огонь, это хорошо… Надо отдохнуть и попить горячего. По-моему, осталось ещё немного малины, можно заварить её и попить, может, не будет так вонять тиной…

И тут из-за кустов молодой ивы они услышали чужой голос и обернулись вдвоём в удивлённом изумлении.

— Ну вот и вы, ребятки, я так и знал, что рано или поздно мы должны встретиться…

Крикс! О, Донар всемогущий! За что? Это был Крикс… Нет! Только не это! Только не так!

Он шёл с другой стороны острова и на ходу, чуть согнув лук сильными руками, натягивал тетиву. Смотрел не на центуриона, он смотрел только Рианн в лицо.

«Ну вот и всё…» — подумалось вдруг ей.

Часть 35

«Ну вот и всё…» — подумалось вдруг ей.

— Не надо… — прошептала потерянно и всей спиной вжалась в ствол берёзы.

— Я знал, что ты что-то подобное выкинешь… Я догадывался… — Улыбнулся вдруг в свои седые усы. — Решила любовничка спасти? Так сердцем прикипела, что и не замечаешь, что он — римское отродье? А не эти ли самые римляне лишили тебя матери, да и тебя саму опозорили?

— Крикс… — это римлянин вышел вперёд и закрыл собой Рианн, собирался что-то сказать, но свен резко перебил его, дёрнув подбородком в его сторону:

— Заткнись, я не с тобой разговариваю!

И больше не смотрел в лицо оторопевшего центуриона, снова уставился в глаза Рианн и спросил её с улыбкой:

— Заблудилась немного?

Рианн смотрела на Крикса из-за центуриона, хрипло дышала, чувствуя, что её, как и в прошлые моменты, сковало так, что и с места не сойти. Боги, как же она боялась его, ненавидела и боялась. Почему это всё случилось? Почему это сейчас происходит?

А центурион метнулся к вещам в стороне, начал одной рукой искать в мешке нож, а когда выпрямился, Крикс уже наложил стрелу на лук и натянул тетиву угрожающе. Смотрел исподлобья холодно и опасно.

— Ты, центурион, нож-то брось, где взял, а то я не промахнусь, не надейся… И стой там, где стоишь. Хорошо? Стрел у меня много, на вас двоих хватит с лихвой… — Снова перевёл взгляд на лицо Рианн и заговорил уже с ней:- Я домой вернулся, а тебя нет, и его — тоже… — Дёрнул подбородком в сторону центуриона, а взгляда от лица Рианн так и не отвёл. — Я сразу понял, что ты болотом пойдёшь, испугаешься со мной встретиться… Дурочка-Рианн… — Холодно улыбнулся. — Но я так и подумал, что ты заблудишься, хорошо эту дорогу у нас мало кто знает… Вот отец твой знал, а ты нет… Я успел до крепости обернуться, а тебя всё нет, и я тебе навстречу пошёл… А вот и ты!

— Я… — выдавила она из себя шёпотом, голос её вообще лишился звука. — Я заплатила вам… Гален должен был передать вам деньги… Я согласна… Я всё отдам вам… Всё-всё… Дом… землю… себя… Я бы вернулась, честное слово, вернулась…

— Нет! — это центурион снова подал голос и даже дёрнулся навстречу свену. — Нет! Она не вернётся!

— Стой, где стоишь! — Крикс предупредил его выстрелом, и охотничья стрела пролетела у самой головы, аж щеку ветром обдало, ушла куда-то в землю или в болото. Центурион замер, но говорить не перестал:

— Я куплю её у тебя… Снова куплю! Назови только цену… Я найду деньги…

И Крикс вдруг рассмеялся на его предложение, потом добавил, медленно накладывая на лук новую стрелу:

— Что, центурион, тебе тоже свеночка в душу запала? Как и ты ей? Слишком жаркие ночи покоя не дают? Из головы не можешь выбросить?

— Я куплю её, Крикс! Скажи цену, давай встретимся, я заплачу… Сколько ты хочешь?

Крикс какое-то время молчал. О чём он думал? О своём сыне, погибшем от рук римлян? О той женщине, что любил в молодости, той, что была опозорена и убита римскими легионерами? Какие мысли сейчас бродили в его голове?

— Сейчас она — беглая рабыня…

— Я вернусь… Я вернусь обратно… Крикс! — это снова Рианн приобрела голос, попыталась обратить на себя внимание.

— Даже, если и так, твою свободу, центурион, она купила, ты мне не нужен, встретимся в честном бою… потом… Но она… Она моя… Теперь она моя!