– Я счёл, что так лучше.
Скрестив руки на груди, Дафна немигающе смотрела на барона:
– В самом деле?
От её холодного, слегка презрительного вопроса тот заёрзал в кресле, но Дафну его замешательство совсем не тронуло.
– Почему тогда вы ещё больше усугубили свой неблаговидный поступок, отказавшись признать меня? Я знаю, батюшка был сиротой, без семьи и связей, но он был хорошим человеком, блестящим учёным, и ваша дочь любила его. Ему пожаловали рыцарское звание. Вы знали, что они поженились. Знали, что я ваша внучка, но всё равно отказались признать меня. Вы стыдились меня и потому обращались со мной таким образом?
Барон нахмурился. Он, казалось, был недоволен сим бурным потоком слов, тем, что подобная тема вообще возникла во время их первого разговора. Но в тоне его недовольство не отразилось. Наоборот, он принял вид спокойный и лишь слегка недоумённо развёл руками:
– Дафна, всё совсем не так, как ты думаешь.
– Разве?
– Отнюдь нет. – Он снова смущенно посмотрел на сэра Эдварда и леди Фицхью, но те молчали. Ждать от них помощи не стоило.
Леди Фицхью вышивала, а сэр Эдвард лениво помешивал кочергой угли в камине. Ни один из них, казалось, не замечал наступившего неловкого молчания. Барон даже кашлянул, но и это не заставило хозяев дома поднять глаза.
С явной неохотой Дюранд повернулся к Дафне, смотревшей на него в каменном молчании.
– Твой отец приехал в Дарем, в местечко неподалёку от моего поместья в Крэмонде. Читал лекции по римской античности для Исторического общества. Одну из лекций и решила посетить моя дочь. После они начали тайно встречаться, а неделю спустя пришли ко мне и объявили о своём намерении пожениться. Излишне говорить, что я не благословил их брак.
– Вы отреклись от неё?
Обвинение это лорд Дюранд сразу же опроверг:
– Нет, нет. Я пришёл в ярость – по нескольким причинам. Твой отец, сирота без каких-либо связей, был почти на двадцать лет старше моей Джейн. И едва ли располагал средствами для содержания семьи. Если бы они выказали желание жить со мной, возможно, я бы и смог принять их брак. Но Уэйд захотел увезти твою мать в какое-то богом забытое место в Средиземноморье. Кроме того, я не думал, что привязанности сроком в неделю довольно для счастливого брака. Мы с дочерью поссорились. Той же ночью твои родители сбежали, а неделю спустя уже плыли из Эдинбурга в Неаполь. И я больше никогда не видел Джейн. Супруга моя умерла, других детей у нас не было. Можешь ли ты понять мои чувства? Ощущение предательства? Горечь?
– Вы говорите, что не отрекались от неё, но всё же сделали это. Вы отреклись от неё в своём сердце. Не ответили ни на одно матушкино письмо. Не ответили и на моё.
Прямота Дафны заставила Дюранда вздрогнуть.
– Я надеюсь, ты сможешь понять.
Дафна откинулась на спинку стула. Понимать чувства деда она отказывалась.
– Нет, я не понимаю ваших действий, сэр. Совсем. Вы поступили несправедливо не только по отношению к своей дочери, но и к внучке. Я писала вам, а получила ответ от вашего поверенного. Рассказать, что содержало его послание?
Дюранд начал что-то говорить, но Дафна его перебила:
– Мне ответили весьма определённо, что я просто не могу быть внучкой лорда Дюранда, и что любая моя попытка получить деньги или связаться с вами – бессмысленна. Мой отец только что умер. Я находилась в самом центре марокканской пустыни. Одна, без семьи, почти без денег. Прошло шесть месяцев, прежде чем я получила от вас весточку. И всё это время я жила в Танжере, тратя последние свои средства, которых едва хватало, чтобы не умереть с голоду. К тому моменту всё, что нашёл батюшка на раскопках в Волюбилисе, было продано или герцогу Тремору, или римским музеям. Большая часть его состояния ушла на погашение долгов и организацию похорон.
Дафна и сама слышала, что голос её начинает дрожать и становится слишком взволнованным, но её это не тревожило. Она хотела, чтобы дед знал, какую тяжелую рану нанесло ей его пренебрежение.
– Мне пришлось продать все батюшкины книги и инструменты – иначе у меня не было бы ни крыши над головой, ни еды. Всё это время я ждала в Танжере, надеясь, что вы, мой дедушка, поможете мне. Но этого не произошло. Вы покинули меня, оставив одну, без денег, без защиты, без каких-либо средств к существованию. Только благодаря герцогу Тремору, кто ещё прежде нанял батюшку и прислал нам билеты на корабль, я смогла добраться до Англии. Приехав в Гэмпшир, я трудилась на герцога, чтобы содержать себя. Вы спрашиваете, понимаю ли я причины ваших поступков? Мой ответ – нет. Не понимаю и не думаю, что смогу простить…
– Для столь юной особы ты слишком решительно высказываешь своё мнение! – перебил Дюранд дрожащим от гнева голосом. – Я пришёл сюда по доброй воле, надеясь исправить причинённое тебе зло.
– Лишь потому, что верите, будто я собираюсь выйти замуж за герцога. Но никакой помолвки нет! Так что…
– Возможно, – перебив Дафну, вступил в разговор сэр Эдвард, – этот вопрос следует обсудить и уладить нам с вами, лорд Дюранд? Женщины – вы наверняка согласитесь с этим – слишком эмоциональные создания. Иногда разум покидает их речи.
Дафна было негодующе фыркнула, но вдруг почувствовала у себя на плече руку леди Фицхью. Обернувшись, Дафна услышала, как хозяйка дома тихонько прошептала:
– Подождите.
– Возможно, вы правы, сэр Эдвард, – согласился Дюранд.
– Превосходно! Пройдём в мой кабинет? – Лорд Фицхью указал на дверь, и мужчины вышли, оставив женщин одних.
Дафна тут же вскочила и заметалась по комнате.
– Это унизительно! Уверена, лишь желание породниться с герцогом побудило барона признать меня внучкой! Ужасный, ужасный человек! И как смеет герцог обсуждать с Дюрандом своё предложение брака? Ведь он знает, что я не выйду за него замуж! Мой отказ был более чем красноречив.
