Венеция улыбнулась в ответ.
— У нас нечто вроде медового месяца? Хэзард осторожно поставил чашку.
— А тебе хочется, чтобы это был медовый месяц? — его голос звучал низко, глуховато.
Венеция молча кивнула.
— Значит, у нас медовый месяц, — выражение глаз Хэзарда Венеция понять не смогла, но его улыбка очаровывала. — Мне бы хотелось кормить тебя, причесывать тебя… и вообще заботиться о тебе.
— Но если все это станешь делать ты, то чем займусь я? — мягко спросила Венеция.
— А ты можешь позаботиться обо мне, красавица, — причем так, как это умеешь только ты. — Его рука ласково коснулась ее щеки.
— И это все? Неужели мне не придется работать?
— Я бы предпочел, чтобы ты употребила свою энергию в других целях…
— Как мило! — Венеция положила его ладонь себе на грудь. — Это мне удается отлично.
— Да, так и есть, — согласился Хэзард, и его глаза вспыхнули огнем желания. — Ты и вправду очень хороша. Но сначала поешь, принцесса, потому что я собираюсь пользоваться твоей одаренностью до вечера.
Они провели в вигваме целый день, и ни разу демон несогласия не нарушил эту идиллию. Венеция была ненасытна, а Хэзард никогда еще не получал такого удовольствия.
Уже ближе к вечеру у порога послышались голоса, и Хэзард вскочил, поспешно натягивая кожаные штаны.
— Как же я забыл! — воскликнул он и, легко поцеловав Венецию в волосы, подошел к пологу, закрывавшему вход.
Приподняв полог, Хэзард что-то сказал на своем языке. Ему отвечали женские голоса и хихиканье.
— Кто там? — спокойно поинтересовалась Венеция, когда Хэзард вернулся к ней. — Это твой гарем?
— С тобой, любовь моя, у меня не остается времени ни на какой гарем, — с улыбкой ответил он.
— Времени или желания? — нахмурилась Венеция: она все еще чувствовала себя не совсем уверенно рядом с ним.
— И желания, — быстро согласился Хэзард. — Этим женщинам я не нужен. Вчера вечером мы договорились, что они принесут тебе платья, а я забыл. Так что пришлось извиняться. Думаю, тебе лучше примерить их прямо сейчас.
— А это чьи платья? — неуверенно спросила Венеция: она прекрасно помнила, что за такое короткое время невозможно сшить ни одного индейского одеяния.
— Не беспокойся. Наши женщины шьют платья, рубашки, мокасины, куртки для продажи. Я приглашу их войти?
— Нет!
Хэзард вздрогнул от неожиданности.
— Нет? Но мне казалось, ты хотела получить новые платья.
— Так и есть. Скажи им, чтобы они все оставили. Я примерю платья позже.
— Дорогая, платья нужно будет подогнать по тебе.
— Я сама это сделаю, — поспешно произнесла Венеция.
Хэзард, прищурившись, посмотрел на нее:
— Ты шьешь?
— Ну… Меня учили, когда я была маленькой… — Венеция замялась. — Я хотела сказать…
Хэзард снова окинул ее оценивающим взглядом.
— Ты не умеешь шить, — констатировал он. Венеция вздохнула и закусила нижнюю губу.
— Нет, — призналась она.
— Тогда нам следует пригласить кого-то, кто сможет подогнать их по твоей фигуре, разве ты со мной не согласна? — миролюбиво заметил он.
Венеция долго смотрела на него, потом угрюмо ответила:
— Вероятно, ты прав. Только позови кого-нибудь, с кем я не знакома. — Она вспомнила недавний визит Маленькой Луны.
— Но ты никого здесь не знаешь, дорогая, — заметил Хэзард.
— Тогда того, кого не знаешь ты!
— А я знаю всех.
— Я говорила не об этом, — мрачно заявила Венеция. — Пригласи какую-нибудь старушку.
Хэзард наконец понял, в чем дело, и рассмеялся:
— Посмотрю, что можно сделать.
Он вышел на улицу, объяснил женщинам, что его жена очень стеснительна, и стал покупать все платья подряд, чтобы никого не обидеть. Потом Хэзард вежливо отослал всех, кроме одной пожилой индеанки.
Когда они вошли в вигвам, Венеция в одной из кожаных рубах Хэзарда стояла возле постели. Молодая женщина казалась совсем юной в рубашке не по размеру и с голыми ногами, но держалась она царственно. Только глаза ее выдавали неуверенность. Хэзард представил ей Серебристую Иву и сказал, что ее знают на северных равнинах как искусную портниху. Потом он внес целую груду вышитых и отделанных бахромой платьев.
— Начни с этого.
Женщины улыбнулись друг другу.
— Ты считаешь, что этого хватит? — пошутила Венеция.
— А ты хочешь еще, красавица? Что ж, я пошлю глашатая объявить об этом.
— Ты слишком экстравагантен.
— Мне ничего не остается: я должен доставить удовольствие экстравагантной женщине, — очень тихо произнес он.
— Ты хочешь доставить мне удовольствие? — усмехнулась Венеция.
— Любым способом, биа-кара, — прошептал Хэзард, — но только после того, как ты примеришь платья.
— Мне их мерить перед Серебристой Ивой? — Венеция замешкалась.
— А дома ты сама одеваешься?
— Иногда.
— В таком случае сделай вид, что ты всегда одеваешься с посторонней помощью. — Хэзард отлично знал, что Венеции помогают одеться целых две горничных. — Ты же можешь исполнить мой каприз?
Венеция состроила гримаску.
— Ну, если ты настаиваешь… Хэзард улыбнулся.
— Да, я настаиваю.
Серебристая Ива не знала английского, но отлично поняла, что Черный Кугуар настаивает, а белая женщина сопротивляется. После того как Хэзард произнес последнюю фразу, она понимающе улыбнулась и сама подошла к Венеции.
— Скажи своей женщине, что рисунок из звезд предназначен для жены вождя, — сказала старуха Хэзарду. — Пусть она примерит сначала это платье.
Хэзард перевел Венеции все, что говорила Серебристая Ива, и протянул ей платье, которое было украшено сложным многоцветным узором в форме звезды.
— Давай, биа, надевай его. И нечего смущаться. Серебристая Ива каждый день видит обнаженное тело. Я сделал то, что ты просила, отослал всех женщин. А теперь ты выполняй свою часть уговора.
Венеция сдалась и примерила первое платье. Серебристая Ива пометила, где его надо убрать в плечах, талии и бедрах, при помощи отточенного кусочка известняка.
— Твоя жена очень красива, — заметила она.
— Спасибо, — Хэзард с улыбкой перевел ее комплимент.
Венеция слышала нечто подобное сотню раз, но почему-то эти слова в устах старой женщины из клана Хэзарда особенно тронули ее. Ей так хотелось стать частью жизни Хэзарда!
