Опасный маркиз - Спенсер Минерва

Голос маркиза впервые прозвучал скептически, и винить его за это было трудно. Сказка, сочиненная отцом Мии, была не слишком правдоподобна.

– Да, я покинула монастырь всего несколько месяцев назад.

Маркиз задумчиво взглянул на кроваво-красную жидкость в хрустальном бокале и спросил:

– У вас не возникло сложностей, когда остров захватили французы?

Мия замерла с поднесенным к губам бокалом («Французы захватывали Мальту?»), поморщилась и сделала большой глоток, чтобы скрыть растерянность. Она повторяла эту дурацкую историю бог знает сколько раз последние несколько недель, и никто не мог даже показать Мальту на карте, не говоря уже о том, чтобы разбираться в ее политике и истории, – никто, кроме мужчины, сидевшего рядом с ней.

Мия мысленно пожала плечами. Пришло время отступить от сказки, придуманной ее отцом, и сочинить продолжение самостоятельно.

– Я свободно говорю на итальянском и французском, так что мне не составило труда выдать себя за дочь из бедной, но набожной семьи из Турина.

– Понятно. А когда мы завоевали остров в тысяча восьмисотом году, почему вы не попросили помочь вам вернуться в Англию?

Мия еле сдерживала смех: похоже, это никогда не кончится.

– Это было непростое время, и лишь немногие из подданных его величества остались на Мальте. Большинство из них были из низших слоев общества и скорее продали бы дочь герцога или запросили за нее выкуп, чем помогли мне.

– Так вы прятались в монастыре семнадцать лет?

– Когда я присоединилась к сестрам, мне больше незачем стало прятаться.

Маркиз широко распахнул глаза:

– Так вы сделались монахиней.

Это был не вопрос, а утверждение.

– Да.

– Разве четырнадцать лет не слишком юный возраст для принятия обета?

Разумеется, о монахинях Мие тоже ничего не было известно.

– Вовсе нет. В нашем монастыре было полно девушек моложе меня. – Мия отпила еще вина и погрузилась чуть глубже в зыбучие пески этого разговора. – Дорогой сестре Женевьеве было тринадцать, когда она приняла постриг. Можно сказать, мы стали друг другу роднее, чем сестры. Как я по ней скучаю! – Для пущей достоверности Мия тяжело вздохнула.

Уголок неулыбчивого рта маркиза дрогнул.

– Звучит так… идиллически. Как вы заставили себя отказаться от таких благоприятных условий?

Подле Мии возник лакей с чем-то похожим на вареную курятину в густом сливочном соусе. Мия лихорадочно соображала, накладывая угощение в тарелку. Никто, кроме маркиза, не пытался копнуть ее выдуманную историю поглубже. Что еще она может ему сказать?

Она рассеянно отрезала кусочек курицы и положила в рот. На вкус блюдо оказалось вовсе не таким мерзким, как на вид. Прожевав и проглотив еду, она отпила еще вина, и тут на нее снизошло вдохновение.

– Крокодилы!

Руки маркиза с ножом и вилкой замерли над тарелкой.

– Прошу прощения?

– Мне пришлось срочно уехать из-за крокодилов. Мы каждый год отправлялись в джунгли в глубине острова, чтобы заботиться о прокаженных. В этом году разыгралась трагедия: наша барка опрокинулась, и многих из нашего ордена съели крокодилы, прежде чем они успели переплыть реку и выбраться на берег. – Для особо драматического эффекта Мия помолчала. – Съели даже мою дорогую сестру Женевьеву.

Маркиз долго жевал, прежде чем ответить:

– Не знал, что на Мальте есть джунгли. Не говоря уж о крокодилах.

Черт, черт, черт!

– Боюсь, что ваши сведения не соответствуют действительности, лорд Эксли. Остров ими кишмя кишит. Крокодилами, конечно, а не джунглями.

Маркиз поднес уголок салфетки к губам и закашлялся.

– Мия, что случилось? – Чемберс положил влажную руку ей на плечо.

– Минуточку, – процедила Мия сквозь зубы.

Маркиз все еще вытирал губы салфеткой, но плечи его чуть вздрагивали.

Мия наклонилась к нему:

– С вами все в порядке, милорд?

Эксли кашлянул в последний раз, но его необычные глаза блестели от слез.

– Просто кусочек перца попался, – сказал он хрипло.

– Мия? – прозвучал голос Чемберса, но уже на пол-октавы выше.

– Прошу меня извинить, милорд.

– Разумеется, – сказал маркиз, прикрывая рот салфеткой и как раз вовремя: приближался очередной приступ кашля.

Адам начинал беспокоиться, как бы не задохнуться. Ему не бывало так весело с тех пор, как… что ж, очень долгое время и определенно не во время нудных светских мероприятий.

Он наблюдал краем глаза, как Юфимия хихикает и флиртует с самодовольным Чемберсом. Тучный лорд прихорашивался и надувался, как и пристало похотливому индюку. Неужели он сам выглядел так же глупо, когда она рассказывала ему свою невероятную по своей глупости историю?

Маркиз усмехнулся: похоже на то.

Он ел, пил и наблюдал, как Юфимия очаровывает Чемберса. Она напоминала хамелеона: угадывала, что человеку по душе, и подстраивалась под каждого. Это слегка пугало. Какова же она на самом деле? И почему ему вообще есть до этого дело?

Адам взглянул на Карлайла, первого пэра за десяток лет, который по доброй воле был готов стать его тестем. В то же мгновение герцог Карлайл тоже поднял глаза и встретился с ним взглядом, чуть приподняв бокал, прежде чем сделать глоток.

Адам не ответил на жест герцога и опять повернулся к его дочери. Она кивала и жеманничала, а Чемберс, старый осел, все нудил о какой-то лошади.

Впервые за очень долгое время Адама кто-то заинтересовал. Сегодня он явился сюда скорее из любопытства, чем всерьез намереваясь отыскать новую жену. Он уже много лет как перестал думать о женитьбе, поняв, что даже самый отчаявшийся отец семейства не решится отдать дочь за маркиза-убийцу.

И тут Юфимия Марлингтон посмотрела на Адама честно и открыто, без страха и осуждения, и его железный самоконтроль дал слабину. Он смотрел на ее прекрасный профиль и чувствовал, как его одолевают незнакомые, неуютные и непрошеные чувства.

Что же она натворила такого, что отец готов отдать ее человеку, который, по всеобщему мнению, убил даже не одну, а двух жен? И, что еще важнее, как далеко он сам готов зайти, чтобы получить ответы на свои вопросы?

Глава 5

Во все время десерта Чемберс держал Мию мертвой хваткой, не давая ей ни малейшего шанса поговорить с лордом Эксли. Она надеялась переброситься с ним парой слов, когда мужчины закончат пить портвейн, но Киан возник из ниоткуда и потащил ее туда, где герцог встречал гостей, точно он нарочно пытался не пустить ее к загадочному маркизу.

Мия стояла рядом с отцом и братом, приветствуя сотни богато разодетых и изысканно причесанных незнакомцев. Улыбаясь гостям и повторяя приветственные слова, Мия наблюдала, как огромный бальный зал все больше наполняется людьми. Маркиза Эксли всегда было легко найти. Где бы он ни стоял, его всегда окружало несколько футов пустоты. Она еще ни разу такого не видела.

Лишь виконт Денфорт – привлекательный джентльмен лет на десять младше маркиза – сам подошел к нему. Они оба являли собой идеальный пример мужской красоты: один солнечный и светловолосый, а второй мрачный и темный. Похоже, появление Денфорта смягчило Эксли: во время их разговора лицо маркиза больше не выглядело таким презрительным, как раньше.

К тому времени как отец посчитал, что Мия и Киан выполнили свои обязанности, она светилась от приятного волнения в ожидании своего первого танца.

– Мия, я должен тебе кое-что сказать, – шепнул Киан, взяв ее за руку, увел в небольшой альков, прежде чем она присоединится к танцующим, и нервно огляделся. – Речь идет об Эксли.

– Да? – подбодрила его Мия, когда он замолчал.

– Дело в том, что… – нахмурившись, Киан опять умолк.

Мия выждала, давая ему закончить фразу; веселье боролось в ней с раздражением.

– Ну-ну, и в чем же дело?

– Не позволяй ему оскорблять тебя предложением руки и сердца.

Мия рассмеялась от неожиданности:

– Он не делал мне предложения, Киан.

– Сделает.

Мия растерянно моргнула. Что мог знать ее брат из того, что было неизвестно ей?