Тайна Янтарной комнаты - Копыленко Татьяна

«Моя любимая, несравненная красавица», – Ольга прочла первую строчку и задохнулась от волнения, она поняла, что это послание от него.

«Прошу тебя, прости меня за то, что так быстро я покинул тебя – уже дважды за такое короткое время.

Уверяю, что будь на то моя воля, никогда в жизни я не отошел бы от тебя ни на шаг, следя влюбленным взглядом за каждым твоим движением, ловя каждый вздох или улыбку.

Только рядом с тобой моя жизнь наполняется счастьем и теплом, а сердце начинает биться сильнее.

Я вспоминаю те незабываемые часы наслаждения, когда я держал тебя в своих объятиях, и кровь начинает быстрее бежать в моих жилах. Те муки, что я испытываю вдали от тебя, я не могу передать словами, не могу выразить, как тянет меня к тебе, как всё мое тело жаждет пережить снова тот восторг, который уже связал нас однажды навеки.

Снова и снова я хочу любить тебя, я готов перецеловать все твои нежные пальчики, осыпать поцелуями всё твое прекрасное, совершенное тело.

Воспоминания о нашей ночи сводят меня с ума, я ничего не могу с собой поделать: мои губы горят от любовного жара, лоб пылает как лихорадке.

Я хочу снова целовать тебя, гладить атласную кожу, ласкать твою нежную грудь, целовать соски и наслаждаться прекрасным зрелищем – видеть, как под моими губами они поднимаются, распускаются, словно бутоны роз, отвечая на мои ласки.

Я хочу ласкать всё твое тело, чувствовать тебя всю, дарить тебе наслаждение и слушать твои вздохи, твой любовный шепот и стоны.

Моя любимая, милая Ольга, заклинаю тебя всем, что дорого тебе в жизни, – береги себя!

Ты сама не знаешь, какая ты драгоценность, какое сокровище!

Но есть на земле силы, которых угнетает доброта, чистота раздражает и которые стремятся уничтожить всё, что есть прекрасного. Ты – чистая и добрая душа, Ольга, ты – прекрасный цветок.

Пока мне удавалось помешать их планам и защитить тебя. Я трепещу от одной мысли, что попытка потушить лампаду твоей жизни будет предпринята ими еще раз – и, может статься, что меня не будет рядом.

Моя жизнь подчинена другим законам, и не всегда я могу делать то, чего хотел бы больше всего на свете, – быть рядом с тобой.

Поэтому прошу тебя: находись среди людей, не оставайся в одиночестве, особенно будь осторожна в темное время суток и в полнолуние.

Тебе на помощь будет послан друг не только ради защиты – скорее, для того чтобы ты не чувствовала себя одиноко.

И знай, где бы я ни был, в каких краях ни находился, ты – единственная женщина, с которой я разделил свою любовь и которая останется для меня единственной женщиной на все времена.

Миг, когда мы вновь соединимся, будет для меня счастливейшим в жизни, я жду его с нетерпением и верю, что он настанет, ты узнаешь меня среди многих и станешь только моей.

А пока в залог своей любви я оставляю тебе свое имя. Меня зовут Владимир. Янтарный медальон будет охранять тебя, береги его ради нашего будущего счастья».

Ольга сложила письмо. Она была потрясена силой охватившего ее чувства: ее тело, казалось, охватил ответный огонь, оно откликнулось на любовный призыв, под легкой шелковой материей платья соски напряглись, влажные губы раскрылись, прося поцелуя. По всему ее телу пробежала горячая волна и словно накрыла ее с головой, она так хотела любви, что невольно застонала, как тогда, ночью.

Она откинулась в кресле и стала обмахиваться веером, пытаясь успокоиться. Постепенно ей это удалось, дыхание стало ровнее, мысли прояснились, и Ольга стала обдумывать свои дальнейшие действия.

Отец учил ее доверять своему сердцу, но и проверять его головой.

Ее сердце рвалось навстречу Владимиру. Владимир… Теперь она знала его имя. А разум напоминал о его просьбе – быть осторожной. Раз он так сказал, значит, у него есть веские причины, Ольга это понимала.

Поразмыслив над этим еще некоторое время, она решила поехать в Петербург и начать поиски Владимира, но при этом быть осторожной и постараться следовать его совету – находиться среди людей. При одном воспоминании о страшной тени, которая ее преследовала в лесу, Ольгу охватил озноб, и она еще раз сказала себе, что будет осторожной.

Дорога из лесного карельского дома до фамильного дворца в Петербурге шла на удивление гладко и быстро, Ольга приняла это за добрый знак. Ветер легко шел рядом с ее санями, похрапывая и кося карим глазом в сторону хозяйки, время от времени Ольга протягивала ему кусок черного хлеба с солью – Ветер это любил и благодарно кивал ей каждый раз. Вот так, развлекая себя неприхотливыми забавами, они спокойно двигались к Петербургу.

Вдруг на дорогу выскочил заяц и побежал впереди ее саней. Он был очень смешной, маленький, белый, с длинными растопыренными ушами. Заяц бежал лихо, не оглядываясь. Через мгновение послышался стук копыт и веселый смех: молодой человек на великолепном гнедом скакуне, смеясь, гнался за зайцем. Он также выскочил на дорогу, с разгона чуть не врезавшись в сани, на которых ехала Ольга. Митрофан натянул вожжи, лошадь остановилась и коротко заржала, Ветер возмущенно ей ответил, всадник резко осадил своего гнедого и кубарем вылетел из седла.

Всё произошло очень быстро. И вот: Митрофан, подбоченясь, неодобрительно глядел на барахтавшегося в сугробе мужчину, Ольга смеялась, она поняла, что ничего страшного не произошло, и просто от души веселилась, неудачливый всадник пытался вылезти из сугроба, лошади рассматривали друг друга, заяц убежал.

Наконец человеку удалось подняться на ноги, он отряхнул с себя снег, плюхнулся на сугроб, из которого только что вылез, и тоже захохотал.

– Извините, прошу вас, извините меня, – смеясь, обратился он к Ольге. – Я не хотел вас напугать. Этот заяц такой потешный, он так смешно скакал через сугробы, что я не удержался и только ради смеха погнался за ним. Вот уж не ожидал встретить на этой лесной дороге путников, а тем более прекрасную путницу.

Позвольте еще раз принести вам свои извинения и представиться: меня зовут Гавриил Романович Державин, я еду в Петербург.

– Вижу, вы повеселились от души, – отдышавшись от смеха, ответила Ольга. – Да и меня насмешили, вы оба друг друга стоите, кстати, ваш заяц удрал. Меня зовут Ольга Андреевна, княгиня Заозерская, и я также еду в Петербург.

Державин уже несколько минут внимательно смотрел на нее. Выражение веселья на его лице уступило удивлению, а затем восхищению – он увидел, как ослепительно хороша Ольга.

В дорожном костюме из темно-зеленого бархата, в наброшенной на плечи шубе из рыжей лисы и в лисьей шапке, с опускающимся на правое плечо роскошным хвостом, укрытая медвежьим пологом, Ольга непринужденно сидела в резных санях. Ее синие, как небо, глаза сияли таким ярким светом, что на секунду у Державина перехватило дыхание, когда он встретился с нею глазами.

«Вот муза, которую я так ждал, вот та, чья красота вдохновит меня на написание прекрасных стихов. Моя мечта исполнится, я стану великим поэтом», – пронеслось в голове Державина в тот момент, когда Ольга с улыбкой смотрела на него.

– Сударыня, – сказал он охрипшим от нахлынувшего волнения голосом. – Сударыня, окажите мне честь, разрешите проводить вас в Петербург. Прошу вас, не отказывайте мне в просьбе, это будет радостью для меня, я хочу загладить свою вину и быть вам полезным.

– Ну что же, Гавриил Романович, я не против, вы можете проводить меня в Петербург.

«Не тот ли это спутник, которого мне обещал Владимир?» – подумала Ольга.

Митрофан тронул сани с места, и они легко покатились по дороге. Державин взлетел в седло, поднял своего коня на дыбы (не удержался – так захотелось покрасоваться перед Ольгой) и пристроился с правой стороны от саней. Ему хотелось не только лучше рассмотреть свою прекрасную спутницу, но и побеседовать с нею.

Светило солнце, звенел колокольчик под дугой, за разговором наши путники не замечали, как Петербург становился всё ближе, – словом, всё было хорошо.

VIII

Сани остановились у парадного входа дворца Заозерских, слуги радостно приветствовали хозяйку, каждому из них досталась ее улыбка, для каждого нашлось доброе слово.