Колдунья моя - Смолл Бертрис

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112

— Милорды, миледи, я вручаю вам Матильду, королеву Англии! — Затем архиепископ повторил все то же по-французски.

Зрители издали приветственные крики; когда радостные возгласы наконец утихли, Матильда села, чтобы принять присягу от подданных своего мужа. Перед королевой склонились лишь самые влиятельные и знатные дворяне; ведь если бы каждый стал выходить вперед, на это не хватило бы и целого дня.

Затем король и королева возглавили процессию, направившуюся обратно в королевский замок, где предстоял грандиозный пир. Перед замком на зеленых лужайках разбили шатры: погода стояла чудесная, чтобы сидеть взаперти. Слуги вырыли большие ямы для костров и поджаривали на открытом огне быков, овец, свиней и оленей. Повара с раскрасневшимися от жара лицами размеренно поворачивали вертела. Для гостей установили длинные столы на козлах; выше всех поднимался королевский стол. Из подвалов замка выкатили огромные бочки с вином и пивом. Вскоре религиозная торжественность уступила место праздничному веселью. Слуги сновали между кухнями и пиршественными столами, разнося блюда с жареными курами, ласточками и жаворонками, тетеревами, рябчиками, куропатками и вальдшнепами; с кроликами, начиненными голубями, которые, в свою очередь, были фаршированы крупой и сушеными фруктами; с морскими окунями, речной форелью и лососями. На столах стояли блюда с сыром, подносы с хлебом, чаши с горохом, капустой и мелкой свеклой. Украшали стол апельсины из Испании, засахаренные фиалки из Прованса, нормандские вишни и английская клубника.

Менестрели развлекали гостей, распевая сказания о героях и подвигах былых времен. Вильгельм особенно заинтересовался одним из них, сочинившим новую песню, в которой прославлялся благородный король и его любовь к королеве, чье присутствие сделало Англию еще прекраснее. Король щедро вознаградил сообразительного менестреля, подарив ему золотой перстень с мизинца. Кроме певцов, выступали жонглеры и акробаты; музыканты, игравшие на лютнях, арфах, трехструнных скрипках, колесных лирах и цимбалах; актеры, веселившие гостей голосами разнообразных животных. По мере того как веселье разгоралось, кое-кто из гостей даже попытался присоединиться к актерам.

Внезапно вперед выехал всадник в полном рыцарском облачении. Это был сэр Мармион из Фортэнэ. Он трижды бросил собравшимся вызов:

— Если кто-либо отрицает, что наш милостивый повелитель Вильгельм и его прекрасная супруга Матильда являются законными королем и королевой Англии, то он — вероломный предатель и лжец. Посему от имени короля я вызываю его на поединок!

Естественно, этого вызова не принял никто.

Поскольку Жосслен и Мэйрин не входили в число придворных, они собрались домой рано, не желая засиживаться дотемна. Коронация Матильды хорошо им запомнится, они смогут с гордостью рассказывать об этом торжестве своим внукам. Сейчас же их больше всего беспокоило предстоящее путешествие в Эльфлиа. Но перед тем как отправиться домой, им надо было засвидетельствовать свое почтение королю и королеве. Пробравшись к королевскому столу, они скромно подождали, пока их заметят.

— Говори, Жосслен! — Король был сыт и добродушно настроен.

— Нам пора в дорогу, милорд. Мы хотим поблагодарить вас за гостеприимство.

— Как рука леди Мэйрин? — заботливо поинтересовалась королева. — Все в порядке?

— Мне удалось избежать заражения, миледи, — ответила Мэйрин. — Со временем рана заживет окончательно.

— Я буду чувствовать себя спокойно только тогда, когда Бланш де Сен-Бриек окажется на той стороне Ла-Манша, — заметил Жосслен. — Я даже не думал, что она такая опасная женщина.

На мгновение повисла напряженная тишина, а потом король произнес:

— Бланш де Сен-Бриек мертва, Жосслен. Я был уверен, что ты это знаешь!

— Мертва?! — Жосслен де Комбур уставился на короля в откровенном изумлении.

— Мертва? — спросила Мэйрин, делая вид, что тоже удивлена, и испытав легкий укол вины за то, что обманула мужа.

— Да, — подтвердил Вильгельм. — После того как она напала на леди Мэйрин, я приказал запереть ее в маленькой кладовой на чердаке королевского замка. Ей дали кувшин воды и буханку хлеба. Мы рассчитывали продержать ее до возвращения в Нормандию. Дверь заперли снаружи, но не поставили никакой охраны: ведь никому бы не пришло в голову помочь ей бежать. Вчера вечером слуга принес для нее хлеб и кувшин с водой. Он отпер дверь, вошел в кладовую и обнаружил Бланш де Сен-Бриек на полу. Она была мертва. Лежала со сломанной шеей. Мы опросили всех, кто был в замке, но никто не заметил ничего подозрительного. Они не видели незнакомцев и не слышали ничего такого, что могло бы навести нас на след убийцы.

— Очень похоже, — сказала Матильда, — что за нею явился сам дьявол. — Она осенила себя крестным знамением.

— Насколько я ее знала, у нее никогда не было друзей, — медленно проговорила Мэйрин. — Возможно, среди вашей большой свиты есть ее враг. Она приехала в Англию, чтобы женить на себе моего мужа. Когда Бланш поняла, что этот путь для нее закрыт, она могла в своей глупости избрать другую, более опасную дорогу. Она не привыкла отказываться от намеченной цели. Она была моим врагом, но да сжалится Господь над ее душой.

— Да, — согласилась королева. — Пусть Господь простит ее прегрешения.

— Прошу вас, мадам, — сказала Мэйрин, — не рассказывайте моей несчастной сводной сестре о том, какой жестокий конец постиг ее мать. Я уверена, что она любил» леди Бланш, и каковы бы ни были грехи моей мачехи, я думаю, что свою дочь она тоже любила.

— Рано или поздно ей все равно придется узнать о злодеяниях своей матери, миледи Мэйрин, — возразил Вильгельм. — Иначе она не поймет, почему у нее отнимают Ландерно. Мы не сможем объяснить ей этого, не сказав правды, Мэйрин огорченно взглянула на короля.

— Я, конечно, никогда с ней не встречалась, но все же знаю наверняка, что леди Бланшетта совершенно непохожа на свою мать. Сравнивать их — все равно что сравнивать день и ночь, огонь и воду. У леди Бланшетты нежная душа. Боюсь, вы разобьете ее сердце.

— Я скажу ей обо всем сама, — пообещала королева. — Она все еще живет у Монтгомери и пока что останется там. Со смертью матери она перешла под королевскую опеку. Ее будущую судьбу должен решать король, а милорд Вильгельм решил позволить ей удалиться в монастырь Святой Троицы в Казне. Вернувшись в Нормандию, я велю прислать вашу сводную сестру ко мне. Она пробудет в моей свите год, до того как моя собственная дочь, Сесиль, тоже отправится в монастырь Святой Троицы. Они поедут вместе.

Мэйрин опустилась на колени и с благодарностью поцеловала руку королевы.

— Благодарю вас, моя королева! Вы пообещали сделать больше, чем я смела надеяться.

— Возможно, — сказала Матильда, — вы захотите написать вашей сводной сестре, чтобы заверить ее в том, что не питаете к ней дурных чувств. Если вы передадите мне письмо до вашего отъезда домой, я прослежу, чтобы его вручили Бланшетте Сен-Ронан.

Мэйрин кивнула, поднялась с колен и присела в реверансе перед королем и королевой.

Королевская чета ответила благосклонными улыбками, и Вильгельм произнес:

— Ступайте с Богом. Жосслен, держи меня в курсе относительно того, как идет строительство Олдфорда. Защищайте границу хорошо.

— Слушаюсь, мой сеньор. — И Жосслен де Комбур с поклоном удалился, уводя за собой жену.

На следующее утро они пустились в обратный путь. Добравшись до Эльфлив, они обнаружили, что стены замка поднялись высоко. Погода стояла хорошая, дни удлинились, и строители трудились прилежно. Они уже выкопали во внутреннем дворе колодец и обнесли его стеной. Возвели строительные леса с наклонными деревянными настилами, по которым легче было поднимать тяжелые грузы.

Когда поднялись стены внешнего занавеса, начали строить укрепления. Самая высокая секция укреплений представляла собой зубцы на стенах с амбразурами для стрельбы. Каждый зубец венчал острый каменный шпиль. К концу лета строительство внешних стен будет окончено, и можно приниматься за башни, если позволит погода. А когда возведут башни, то уже ничто не сможет остановить дальнейшие работы.

Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 112