— И теперь вы считаете, что Лилиан вернулась, чтобы отомстить.
В глазах Блумфилда вспыхнул едва сдерживаемый ужас.
— Это нечестно. Она была обыкновенная девка из таверны, а мы хотели развлечься.
— У девок из таверны тоже есть чувства, как и у всех остальных женщин, — сдавленным голосом сказала Прюденс. — Какое вы имели право силой затащить ее в карету и увезти? — Она замолчала, тихонько вскрикнув — пальцы Себастиана впились ей в плечо. Но она тут же поняла, что для беспокойства нет причин — Блумфилд выложит им все до конца.
Он снова уставился на лампу, вглядываясь в одному ему видимую даль.
— Это нечестно, — пробормотал он. — Эта девка мне уже отомстила. Почему она хочет меня убить? Неужели ей недостаточно того, что она уже сделала?
Прюденс вся подалась вперед:
— Что вы хотите сказать? Как Лилиан уже отомстила вам?
— С той самой ночи я ни разу не спал с женщиной, — признался Блумфилд. На его лице отразилось отчаяние. Похоже, он позабыл о присутствии Прюденс. Он все еще не отрывал глаз от лампы. — Я уже ничего не могу. Той ночью она уничтожила во мне мужчину.
Прюденс хотела объяснить ему, что он сам виноват в том, что последние три года был импотентом, но Себастиан снова предостерегающе сжал ей плечо.
— И теперь вам кажется, что она собирается вас убить? — тихонько подсказал Себастиан.
— Она уже покончила с Оксенхемом и Рингкроссом. — Блумфилд стиснул трясущиеся руки. — Я знаю, ходят слухи, что Рингкросс погиб в результате несчастного случая, а Оксенхем покончил жизнь самоубийством, но это не правда. Вот какую записку я получил. — Он вытащил маленький клочок бумаги и протянул его Прюденс.
Записка была короткой:
«Лилиан будет отомщена».
— Откуда вы это взяли? — спросила Прюденс.
— Нашел вчера на столе. Наверное, она ее туда положила. Я хочу, чтобы вы заставили ее уйти и оставить меня в покое, — устало произнес Блумфилд.
— И как именно? — спросила Прюденс.
— Вызовите ее. Скажите, что я уже заплатил сполна за то, что произошло.
Прюденс взглянула на него:
— Я думаю, нелегко будет убедить ее, что она должна считать себя отомщенной. В конце концов, вы все еще живы, а она мертва.
— Так нечестно, — повторил Блумфилд. — Я уже заплатил за то, что произошло. А ведь я и пальцем до нее не дотронулся.
— Но вы спокойно смотрели, как ее насилуют остальные, — возразила Прюденс. — И дождались бы своей очереди, если бы Лилиан не выпрыгнула из окна и не разбилась.
— Я не заслужил того, чтобы ее дух замучил меня до смерти. Говорю вам, я уже за все заплатил.
— По-моему, — холодно сказал Себастиан, — вам на время следует уехать из города.
— А что толку? — Блумфилд испуганно посмотрел на Себастиана. — Она привидение. До Рингкросса и Оксенхема уже добралась. И до меня доберется, где бы я ни был.
Прюденс перевела глаза на Себастиана и догадалась, что ему зачем-то нужно, чтобы Блумфилд уехал из Лондона. Она задумчиво поджала губы:
— Я, как профессионал, считаю, что у вас будет прекрасный шанс на первое время скрыться от нее, если сегодня же уедете из города, — Никому не говорите, куда вы отправитесь, — подхватил Себастиан. — Абсолютно никому. Даже экономке. Блумфилд беспомощно помотал головой:
— Вы не понимаете. Я хочу, чтобы леди Эйнджелстоун поговорила с духом Лилиан. Сказала бы ей, что та ухе достаточно отомстила.
— Мне потребуется некоторое время, чтобы придумать, как ее вызвать, — заметила Прюденс. — Такие вещи требуют тщательной подготовки и планирования. Эйнджелстоун прав — будет лучше, если вы уедете из города на неопределенное время.
— Но я не люблю никуда ездить, — захныкал Блумфилд. — Я даже из дома редко выхожу. Мне становится от этого не по себе. Я ведь страдаю нервным расстройством.
— У меня сложилось такое впечатление, что если вы как можно скорее не уедете из дома, — сказал Себастиан, — то вам будет грозить более серьезная болезнь, чем нервное расстройство.
У Блумфилда глаза расширились от ужаса.
— Она придет за мной, да?
— Весьма вероятно, — беззаботно отозвался Себастиан.
— По-моему, Эйнджелстоун прав, — быстро проговорила Прюденс. — Конечно, я не могу гарантировать вам полную безопасность, — в конце концов, речь идет о духе. Но я убеждена, что, если вы немедленно покинете город и никому не скажете, куда отправляетесь, может, мне и удастся для вас что-то сделать.
— По крайней мере мы выиграем время, Блумфилд, — сказал Себастиан. — А чутье мне говорит, что время в вашем деле чрезвычайно важно.
Блумфилд взглянул на Прюденс:
— Вы ведь найдете способ вызвать дух Лилиан и потолковать с ним, когда я уеду, правда?
— Если я его встречу, я непременно потолкую с ним обо всем, — пообещала Прюденс.
— Очень хорошо. — Блумфилд с трудом поднялся на ноги. — Я отдам распоряжение немедленно трогаться в путь. Я вам очень признателен, леди Эйнджелстоун, а то ведь представления не имел, к кому мне еще обратиться. Я начал волноваться, когда Рингкросс выпал из окна башни. А уж когда узнал, что Оксенхем тоже умер, начал всерьез опасаться за свою жизнь.
— Вы правильно поступили, что обратились к моей жене за советом, — заметил Себастиан. — Она прекрасно разбирается в таких делах.
— С той ужасной ночи все пошло прахом, — прошептал Блумфилд. — Все.
Себастиан взял Прюденс за руку:
— Думаю, нам пора идти, дорогая. Вам предстоит работа, да и Блумфилд, уверен, хочет отправиться как можно скорее.
Пока Себастиан вел ее по узкому лабиринту, проложенному среди хлама, заполнившего погруженную в полумрак библиотеку, Прюденс не проронила ни слова. Когда добрались до двери, она оглянулась.
Блумфилд стоял за столом, все так же не отрывая взгляда от лампы. В глазах его был смертельный ужас.
Себастиан с Прюденс быстро прошли по холлу к двери. Ни у одного из них не возникло желания подождать экономку. Себастиан открыл дверь, и Прюденс вышла на улицу, озаренную холодными солнечными лучами.
— Скажите, дорогая, — тихо спросил Себастиан, помогая Прюденс сесть в поджидавший их экипаж, — что вы будете говорить духу Лилиан, если вам вдруг удастся вызвать его?
