Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
Гарет смотрел на нежную улыбку, играющую в уголках ее губ, и чувствовал, как кровь стынет в его жилах.
— Не смейся надо мной. — В несколько огромных шагов он пересек комнату, подошел к жене и схватил ее за плечи. — Только не над этим, Клара.
— Что вы делаете, милорд? — Улыбка сбежала с ее губ. Клара попыталась вырваться и встать на ноги.
Гарет взял ее за руки, подхватил и поднял над полом так, что глаза ее оказались вровень с его глазами.
— Я уже предупреждал вас, что не нахожу ничего забавного в умных шуточках и озорных каламбурах.
— Клянусь большим пальцем святой Эрмины, я нисколько не шучу, милорд! — Клара ухватилась за его широкие плечи и сердито посмотрела на Гарета. — Немедленно отпустите меня. Именно это я и подразумевала, когда упоминала о сомнительных достоинствах огромных мужчин!
Он не обратил никакого внимания на ее слова.
— Повтори это еще раз.
— Повторяю: у огромных мужчин есть…
— Нет! Не этот вздор! — Он не отрываясь смотрел ей в глаза. — Другое.
— Другой вздор? — слабо пискнула она.
— Адские врата! У меня нет настроения шутить, мадам!
Мечтательная улыбка вновь заиграла в уголках ее губ.
— Я люблю вас.
— Потому что от меня хорошо пахнет?
— Не просто хорошо, — поправила она. — От вас всегда пахло правильно.
— Правильно? Правильно?!
— Я понимаю, вам это кажется странным, милорд, но я очень многие вещи воспринимаю на запах.
— И мужчин тоже?
Клара густо покраснела:
— Наверное, вам это кажется очень вульгарным…
— Это не просто вульгарность. Это наглая, бессовестная ложь! Когда я снял вас со стены и посадил перед собой, я только что закончил тяжелый четырехдневный переход. И все это время я ни разу не мылся — разве что споласкивал лицо и руки. От меня несло потом, лошадью и грязью, мадам.
— Да. Но помимо всего было и кое-что еще… И я сразу почувствовала это.
— Но от меня пахло совсем не как от любимого!
— А чем, по-вашему, пахнут любимые, милорд? — спросила она.
— Откуда я знаю! Розами, гвоздикой и лавандой, наверное… Во всяком случае, не лошадью, потом и грязью.
— Возможно, вы правы относительно других, милорд. — Клара нежно взяла его лицо в свои ладони. — Но для меня существует только ваш запах. Я узнала его с первого дня, еще не догадываясь, что это запах любимого. Я знала лишь одно, что вы пахнете правильно.
— И что же это за запах?
— Запах бури и ветра, запах предрассветного моря. Яростный, волнующий аромат, который оглушил меня и заставил кровь забурлить в жилах.
— Клара. — Он разжал объятия, позволив ей соскользнуть вниз. — Клара… — И прижался губами к ее губам.
Скорее всего, это страсть заставляет ее верить, что она любит его, подумал Гарет. Она до сих пор никак не привыкнет к новым для себя чувствам. Или называет любовью свою склонность давать приют и заботу бездомным.
А может быть…
А может быть, она в самом деле любит его?
Он боялся поверить в это, но не собирался упускать того, что само шло в руки.
Клара обняла его за шею и с готовностью приоткрыла губы. Гарет чувствовал, как ее пальцы запутались в его волосах, — и задрожал от страсти.
Непреодолимое желание охватило его — так было каждый раз, когда он держал в объятиях эту женщину. Но теперь он вдруг почувствовал что-то еще… Он должен защитить ее. Спасти. У него нет ничего дороже Клары.
Он еще крепче обнял ее. И это было уже нечто гораздо большее, чем вожделение. Гарет понимал, что должен беречь Клару гораздо сильнее и ревностней, чем до сих пор берег свой меч.
Окно в Преисподнюю было всего-навсего орудием смерти.
А Клара была жизнью.
— Черт бы побрал этот туман! — проворчал Ранульф. — Боюсь, мы не разглядим сигнальных огней нашего дозора, прочесывающего скалы.
— Да. — Держась обеими руками за перила, Гарет всматривался в мутную ночь. — Но, с другой стороны, надо быть сумасшедшим, чтобы решиться в такую ночку плыть сюда от Сиаберна. Сегодня проще простого сбиться с курса и утонуть.
— Вы правы, милорд, — кивнул Ранульф. — Но кто знает, что на уме у этого колдуна!
Гарет строго посмотрел на него:
— Только не говори мне, что веришь в россказни мальчишки-менестреля! Мы имеем дело не с колдуном, Ранульф. Наш враг всего-навсего очень неглупый малый, готовый идти на все ради своей цели.
— Да, милорд.
— Ты боишься, что мы не справимся с Лукрецием де Валемоном?
— Нет, не боюсь! — Тлеющие угли жаровни бросали неверные, трепещущие тени на юное лицо Ранульфа. — Как сказала наша госпожа, колдун не стоит вашего мизинца!
— Спасибо, Ранульф.
— Но все же я никак не могу избавиться от мысли, что нам было бы сейчас гораздо спокойнее, не пошли мы людей в Лондон с купцом!
— Вот потому-то мне и кажется, что наш колдун очень скоро попытается испытать судьбу! — сказал Гарет.
— Вы думаете, ему известно, что у нас мало людей? — нахмурился Ранульф.
— Да.
— Неужели он так могуществен, что, призвав на помощь черную магию, смог узнать о нас все? — в ужасе спросил юноша.
— Нет, — улыбнулся Гарет. — Он сделал это вполне земным способом. Простым наблюдением. Колдун был на ярмарке в Сиаберне и без труда мог пронюхать о наших планах дать охрану купцу. После этого ему оставалось лишь оценить наши оставшиеся силы.
— Ну конечно! — с облегчением перевел дух Ранульф. — Простите меня, милорд. Кажется, я и впрямь придал слишком большое значение рассказам Даллана. Если верить ему, колдун может появляться в любом месте и так же неожиданно исчезать.
Послышался скрип шагов по деревянной лестнице, ведущей в башню. Гарет обернулся. В проеме появилась Клара, несущая в каждой руке по большой дымящейся кружке. Прячась от холода, она накинула на голову капюшон своего зеленого плаща. Свет от жаровни упал на ее спокойное, сосредоточенное лицо.
— Вам следует погреться горячим питьем, — сказала она.
— Благодарю. — Гарет взял у нее кружку. Он заглянул в глаза жены, и сердце его согрела сияющая в них нежность.
— Благодарю, миледи, — взял кружку Ранульф. — Вы понимаете все тяготы ночного дозора.
