Грех во спасение - Мельникова Ирина Александровна

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108

Странно, очень странно все, что с ним происходит! И неудобно! Мешает сосредоточиться на более важных делах, приводит в смятение и отвлекает... Почему вместо того, чтобы серьезно задуматься над тем, что их ждет завтра, он мечтает обнять эту женщину, прижать ее к своей груди и не отпускать до тех пор, пока ее сердце не забьется в унисон с его растревоженным сердцем. И тогда он коснется губами ее нежных губ, таких теплых и податливых...

Митя закрыл глаза, испугавшись, что Маша прочтет его мысли, разбудившие его воображение: оно очень живо воссоздало в памяти вкус ее губ. И запах ее кожи, и тяжесть ее груди в своих ладонях он тоже слишком хорошо помнил... И вынужден был признать, что уже не в состоянии изгнать эти тайные и не совсем благочестивые мысли из головы; как бы ни желал справиться со своими довольно откровенными фантазиями, так и не сумел их одолеть... Или не захотел?

Митя продолжал украдкой рассматривать застывшую в одной позе тонкую женскую фигурку, слегка склоненную головку, изящные пальцы, сцепленные на коленях. Видел ее порозовевшую от духоты щеку, мочку маленького уха, прикрытого пушистой русой прядкой, и небывалое чувство восторга захлестнуло его. Стало так радостно, так хорошо на душе, что он невольно улыбнулся и расправил плечи. Он понял, что никогда и никому, даже лучшему другу, не уступит эту женщину. И пусть впереди их ждут новые испытания, пусть неизвестно будущее, но в эту ночь он понял, что такое счастье! И даже жалкая клетушка, где они отсиживались уже второй день в ожидании Антона и Васены, показалась ему самым чудесным местом на свете.

Он встал с полатей, прошелся туда и обратно, разминая затекшие мышцы. Потом остановился напротив Маши, взял ее руки в свои и тихо спросил:

– Ты не возражаешь, если я посижу рядом?

– Нет. – Маша отодвинулась, освобождая ему место. – Сиди, если хочешь!

Он, продолжая удерживать ее ладони, опустился на полати.

– Я весь день за тобой наблюдаю, дорогая! Ты чем-то расстроена?

– Я беспокоюсь, что слишком долго нет Антона и Васены. Как бы чего не случилось.

– Если бы их схватили, об этом тут же стало бы известно в поселке. А тебе еще час назад Прасковья Тихоновна сказала, что в Терзе все спокойно. Я уверен, они благополучно встретились с Кузевановыми, забрали оружие и припасы и сейчас заняты тем, чтобы спрятать их в надежном месте. Васена – девица умная, смекалки ей не занимать, так что, думаю, наутро они будут здесь. И, даст бог, завтра ночью мы сможем уйти отсюда.

– Только не загадывай наперед. – Маша недовольно поморщилась. – Я уже знаю, стоит мне что-то задумать на день или на два вперед, обязательно получится наоборот.

– А ты, смотрю, суеверной стала?

– Тут и суеверной станешь, и на кого угодно молиться будешь! – Маша прижалась щекой к коленям и тяжело вздохнула. – Ты не представляешь, как я перепугалась, когда казаки на тропе появились и приказали хуваракам поворачивать на другую дорогу. Я думаю, они и стрелять стали бы, если б буряты решились ослушаться.

– Но в оспу они поверили и основательно струсили, иначе бросились бы обыскивать кибитку. Представляешь их удивление: на месте умирающего ламы они вдруг обнаруживают приятный сюрприз – парочку беглецов. А так предпочли все-таки не связываться и позволили объехать Терзю дальней дорогой.

– Я так и думала, что они не решатся на обыск. Любой человек в здравом уме поступил бы так же. Они же не дураки и понимают, что подозрения подозрениями, но оспа – страшнейшая болезнь, и зачем рисковать собственной шкурой?

Митя улыбнулся, придвинулся к Маше и обнял ее за плечи.

– Порой мне кажется, что ты лет на десять старше меня и раза в два мудрее. И, сказать по правде, некоторые твои рассуждения иногда заводят меня в тупик.

– Просто в отличие от тебя я склонна к здравомыслию, а ты слишком импульсивен, самоуверен и с гордыней никак справиться не можешь.

– Маша, дорогая, ты несправедлива! – Митя даже опешил от ее слов. – Возможно, раньше ты могла меня упрекнуть в этом, но сейчас я – совершенно другой человек. И мое отношение к жизни, к людям очень изменилось.

– Ты думаешь, я этого не замечаю? – Маша подняла голову и посмотрела ему в глаза. – Иначе я ни за что не решилась бы идти с тобой к Амуру. Но не пожалеешь ли ты когда-нибудь и не обвинишь ли меня, что я затеяла этот побег, особенно если в дело вмешаются какие-то неожиданные обстоятельства и мы попадем в руки Мордвинова или, того хуже, окажемся на грани смерти?

– Я никогда об этом не пожалею уже потому, что жизнь предстала передо мной в совершенно другом свете. Я научился по-настоящему ценить каждый прожитый день, Машенька. – Митя продолжал серьезно и настойчиво смотреть в ее глаза. – И еще я понял, что наконец обрел то, о чем так долго мечтал и уже не надеялся встретить.

Маша слегка отклонила голову назад и насмешливо сказала:

– С чего это вдруг тебя потянуло на столь пафосные заявления, или это встреча с Васеной на тебя так подействовала?

– Маша, – Митя на мгновение потерял дар речи, – Маша, что ты опять выдумываешь? При чем тут Васена?

– А при том! – Она посмотрела на Митю с явной злостью и попробовала отодвинуться к другому краю полатей.

Но Митя пресек эту попытку, а, наоборот, еще крепче прижал ее к себе и с деланой угрозой прошептал:

– Если ты сейчас же не сознаешься, что ревнуешь меня к Васене, я тебя не отпущу!

– Нет, ты неисправим, – вздохнула Маша и перестала сопротивляться. – При чем тут ревность? Неужели ты не видишь, что Антон и Васена любят друг друга? Ты пристаешь к ней со своими любезностями, а Антон вместо того, чтобы съездить кое-кому по физиономии, места себе не находит, бедняга! А тебе хоть бы хны! Потому что ты эгоист по своей сути. И едва чуть-чуть отдышался, опять взялся за старое.

– Но я не имел в виду ничего дурного. – Митя, похоже, растерялся. – Ты ведь тоже расцеловала Антона на прощанье, но я ни в чем тебя не упрекнул. А что касается Васены, так я поцеловал ее только в щеку, и лишь в благодарность за то, что они с Антоном встретили нас в тайге и проводили до заимки. Или мне следовало поцеловаться с Антоном?

– Конечно, с Васеной куда приятнее...

Маша не договорила. Митя рассмеялся, склонился к ее лицу и принялся покрывать его поцелуями, пока не нашел губы и не приник к ним с жадностью измученного жаждой странника. И, на мгновение отрываясь от них, шептал быстро, задыхаясь, как при крутом подъеме в гору:

– Гораздо милее целоваться с тобой!.. Гораздо слаще!.. Гораздо приятнее!.. – Он перевел дыхание и едва слышно произнес: – И это ты сводишь меня с ума, а не Васена. И, честно сказать, поцеловал я ее для того, чтобы проверить твою реакцию, понять наконец, безразличен я тебе или нет!

– Но это же гадко! – Маша оттолкнула его от себя и отодвинулась на противоположный край полатей. – Как ты смеешь проводить подобные опыты? Или тебе доставляет удовольствие мучить других людей, издеваться над их чувствами? Тебе ничего не стоит разрушить чужую любовь! Неужели ты не понимаешь, насколько подло и низко поступаешь с теми, кто многим пожертвовал ради твоего спасения? Ведь Антон отказался от своей любви, отказался от Васены, и только потому, что дал слово твоим родителям помочь тебе. И слово свое держит. Так неужели он заслуживает подобного обращения?

– Прости меня, Машенька! – Митя отвернулся и глухо произнес: – Я не знал, что у них настолько серьезно, и, честно сказать, думал, Васена тоже уйдет с нами.

– Нет, она остается, и, вероятно, они еще и потому задерживаются, что это их последняя ночь вместе...

Маша не договорила. В дверь тихо постучали. Это был условный стук: два длинных, три коротких удара.

Маша соскочила с полатей, подбежала к дверям и отодвинула засов. На пороге стояла Прасковья Тихоновна, а из-за ее спины выглядывал радостно улыбающийся Антон.

– Ну что, Антоша? Все удачно? – Маша от волнения прижала руки к груди, не заметив, что Митя подошел следом и обнял ее за плечи.

Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108