Не тот маркиз (ЛП) - Лоррет Вивьен

Он сразу же отстранился, затем выпустил воздух с ароматом клевера, застрявший в его легких.

Мисс Пэрриш напротив него тоже с трудом переводила дыхание, на ее лице отразилось замешательство.

Прежде чем она успела спросить, что он собирался сделать, ответ на который поразил его, он быстро поднял руку между ними.

- У вас в волосах была нитка. Я просто убрал ее.

Она моргнула. Переводя взгляд с него на предмет, болтающийся между его большим и указательным пальцами, ее рука рассеянно скользнула по завиткам над мочкой уха в форме сердечка. Затем ее плечи, казалось, опустились с облегчением.

- Серебряная нить. Слава святым, я подумала, что это...

Она сразу замолчала.

Ему стало интересно, что она хотела сказать. Но когда она отвела смущенный взгляд и снова покраснела, он догадался об остальном.

- Вы подумали, что это седина, мисс Пэрриш? - поддразнил он.

Она дала свой ответ, быстро выхватив нитку и бросив ее на траву, прежде чем в сильном волнении отряхнуть ладони.

- Вы находите это забавным, не так ли?

- Безмерно.

- И, без сомнения, вы бы посмеялись над моим неподвижным телом, лежащим на траве после того, как я бы потеряла сознание. Знаете, это почти произошло. И это не из-за нитки, а из-за того, что вы так близко приблизились ко мне, - сказала она, обмахиваясь пальцами перед лицом и прерывисто дыша.

- У меня самая неблагоприятная реакция на ваше присутствие. Я чувствую это по тому, что у меня все еще кружится голова. Моя кожа горячая - явные признаки лихорадки - и ладони под перчатками влажные. Хуже всего то, что мой пульс бьется так сильно, что, вероятно, в любой момент прорвет кожу.

Она указала на это место, и вот он, прыгающий, как кролик. Его собственный пульс прогудел в ответ, затем быстро опустился ниже.

- Я совершенно уверена, что нахожусь на грани сердечного приступа, - прохрипела она, - и все, что вы можете делать, это стоять там с этой сонной ухмылкой на своем самодовольном лице.

Он быстро взял себя в руки.

- Потому что вы ведете себя нелепо. Это признаки не сердечного приступа, а чего-то совершенно другого.

- О? И я полагаю, вы изучали медицину в университете. Нет? Что ж, тогда, я думаю, я лучше знаю, что происходит с моей собственной физиологией.

- На самом деле, я не думаю, что знаете. То, что вы чувствуете, - это физическое влечение, - поделился он знаниями из первых рук, не желая приукрашивать правду ни для кого из них.

Она уставилась на него так, словно у него выросло две головы.

- Поразительно. Вам хотелось бы думать, что причина в этом, только потому, что этого требует ваше тщеславие.

- Это не я из нас двоих тщеславный, вы беспокоились о седом...

- Вам не нужно упоминать об этом снова, - резко сказала она, обрывая его, когда ее щеки снова вспыхнули, в мгновение ока превратившись из фарфоровых в розовые.

Наблюдать за этим было увлекательно.

Он снова бездумно шагнул к ней - казалось, ничего не мог с собой поделать - и она пискнула в ответ, уклоняясь от его досягаемости. Затем она поспешила мимо него.

На краю тропинки она расправила плечи и оглянулась на него со смесью замешательства и раздражения.

- Кстати, основная причина, по которой мы никогда раньше не встречались, заключается в том, что я никогда не хотела, чтобы меня представляли. Как бы вам ни было трудно в это поверить, мои брачные интересы направлены на другого. У меня нет абсолютно никаких видов на вас. И теперь я испытываю жалость к любой женщине, у которой они есть.

Наблюдая, как она уходит, Брэндон почувствовал, что его тоже охватывает странное недомогание. Не совсем сердечный приступ. Но, возможно, что-то столь же смертельное.

Глава 3

“Дебютантке никогда не следует входить в сад одной, потому что в одиночестве она, скорее всего, не останется”.

— Примечание к «Брачным привычкам местного аристократа»

В тот вечер на балу у Истербруков Элли смотрела, как Джордж танцует кадриль. Для нее в бальном зале больше никого не существовало.

Он был таким грациозным танцором, широкоплечим и быстрым. Удовольствие светилось в его темных, как патока, глазах, и, когда он смеялся, он все еще напоминал ей мальчика, каким он когда-то был. Мальчика, который дразнил и очаровывал ее на протяжении всей ее жизни.

Джордж разыгрывал с ней ужасные шутки, например, подкладывал червей в ее коробку для шитья. Но при этом он был ужасно милым, как в тот раз, когда он забрался на каштан, чтобы показать ей гнездо с новорожденными птенцами.

Она помнила каждое мгновение, проведенное с ним, каждое пожатие его руки, каждый совместный танец на деревенских собраниях и каждый поцелуй. Было важно сохранить эти воспоминания близко к сердцу, чтобы рассказать о них своим будущим детям.

Конечно, их сыновья будут закатывать глаза и изображать скуку, когда они будут рассказывать им истории о любви, которая расцвела за десятилетия до их рождения. Но их дочери будут восхищенно слушать с сияющими глазами и вздохами и усвоят ценный урок, что иногда мужчине требуется немного больше времени, чтобы влюбиться, чем женщине.

Элли знала, что однажды так и будет. Желательно, как можно скорее. В конце концов, она не становилась моложе... как тонко подметил лорд Халлуорт.

Натянутый, раздраженный смешок сорвался с ее губ при одной только мысли о нем. В то же время зловещая дрожь пробежала по ее коже и заставила ее беспокойно заерзать.

- Тебе нехорошо, дорогая?

Тетя Мэйв посмотрела на нее с беспокойством. Черты ее лица были такими же резкими, как и ее интеллект, а карие глаза с морщинками были точь-в-точь как у папы. Даже волосы у нее были того же оттенка железно-серого.

Однако прежде чем она успела ответить, младшая из ее тетушек начала суетиться вокруг Элли, теребя воланы на ее рукавах. Тетя Миртл была ходячим лакомством, миниатюрная и слегка пухленькая, с шелковистыми серебристыми волосами и глазами молочно-лавандового цвета бузинного джема, смешанного со взбитыми сливками.

- Возможно, дело в блинчиках с лососем, которые подавали сегодня днем у Бакстонов. Они и близко не были такими вкусными, как о них говорили.

Она в смятении прищелкнула языком.

- Боюсь, шпионаж за этим рецептом был напрасным.

Элли покачала головой.

- Дело не в этом, потому что к тому времени, как мы сели за стол, у меня совсем не было аппетита.

- Тогда ты, должно быть, умираешь с голоду. Вот, у меня как раз то, что нужно. Мы с Мэйв взяли на себя смелость прокрасться в столовую, пока слуги накрывали на стол, и я нашла самые вкусные маленькие... О, где они? Я знаю, что положила немного сюда, на случай, если проголодаюсь по дороге домой.

Но пока тетя Миртл рылась в своем ридикюле, Элли уже знала причину своего недомогания. Виновником был этот грубиян лорд Халлуорт. Она была сама не своя с тех пор, как ушла с чаепития сегодня днем.

Ее возбуждение и симптомы постепенно усиливались по мере того, как приближался вечерний бал у Истербруков.

Она знала, что увидит его снова. Сегодня вечером. Мэг рассказала ей об этом в послании, которое она отправила, еще раз поблагодарив ее за воздушного змея и ее дружбу.

Несмотря на то, что слова были веселыми, Элли почувствовала укол грусти по тому, кто прислал ей это послание. Бедняжке пришлось пережить одинокий сезон без настоящих друзей. И все потому, что половина общества хотела выйти замуж за ее невоспитанного брата.

Элли вздохнула.

Как и ее тетя.

- О боже. Кажется, я уже съела их все.

- Миртл, - сказала тетя Мэйв раздраженно. - Ты обещала оставить один для нашей кухарки. Я никогда не доверяла тебе в том, что касается сыра или грушевых пирогов, если уж на то пошло. Ты так торопились проглотить его, что лакею пришлось прийти тебе на помощь, ударив по спине.