Райская сделка - Крэн Бетина

Однако бывали случаи, когда никакие предложения, доводы или негодующие протесты не давали нужных результатов, их всего лишь вежливо выслушивали и выпроваживали вон. Когда подобное произошло в первый раз, Чарли со злостью оглянулся на захлопнувшуюся за ними дверь кабинета, решительно одернул сюртук и проворчал:

— Вижу, с этим типом не обойдешься без сделки на пальцах! Байрон внимательно посмотрел на внешне простодушного деревенского парня, проявившего такую проницательность.

— Сделку на пальцах? Кажется, я знаю, что это такое, Данбер. В ответ на настороженный взгляд Чарли он подмигнул и весело расхохотался.

— Что еще за сделка на пальцах? — ничего не понимая, накинулся на них Гарнер.

— Ну, это такая сделка, — пояснил медленно Чарли, — когда вы получаете что вам нужно, а ваш противник радуется, что сохранил себе пальцы.

В недавно основанной столице нации, успевшей превратиться в котел, где в ожесточенной борьбе за власть бурлили политические скандалы и интриги, «действия Таунсендов» казались малозначительными. Но в некоторых кругах быстро заметили их результаты. В обществе стали циркулировать более благоприятные для участников «водочного бунта» мнения и выводы, распространявшиеся как через официальную прессу, так и благодаря менее бросающимся в глаза личным контактам. Никто не мог понять источников этой кампании по формированию общественного мнения, и вскоре под подозрение попали множество важных участников политической жизни, в том числе государственный секретарь Рэндольф, а также представитель законодательного собрания, делегат от пенсильванских производителей виски Альберт Галлатэн. С каждым днем обвинители, назначенные заниматься делом Блэкстона Дэниелса, испытывали на себе все более сильное давление. И поскольку они рассчитывали заработать себе политический капитал на этом процессе, такое очевидное давление пришлось им не по вкусу и только укрепило их в решимости жестоко расправиться с предводителем этого сброда из приграничных областей.

Когда до суда оставалось всего несколько дней, пригласили Гарнера Таунсенда. Он прибыл в сопровождении военных, которые проводили его в кабинет главного обвинителя, министра Эверхарта, где уже находился Оливер Гаспар. Этот выскочка красовался в военном мундире и встретил Гарнера масленой улыбкой, отчего тот сразу насторожился.

— Рад, что мы снова с вами встретились, майор Таунсенд, — заворковал полковник, бросив заговорщицкий взгляд на строгое лицо обвинителя. — Много воды утекло с нашей последней встречи в Питсбурге. Кажется, за ваши выдающиеся заслуги вас удостоили особой благодарности.

— Как и вас, полковник Гаспар. — Прокурор Эверхарт сухо улыбнулся. — Мне выпала большая честь — записать показания двух таких заслуженных людей по этому трудному делу.

— Показания нас обоих? — удивленно переспросил Гарнер.

— Я буду свидетелем обвинения, — пояснил Гаспар. Гарнер еще не знал, что и его заклятый враг удостоен особой благодарности. Видимо, он приписал себе участие в операции по захвату в плен Блэка Дэниелса, чтобы заработать эту награду, о которой мечтал также страстно, как в свое время и сам Гарнер. Ну и подлец! Когда прокурор предложил Гарнеру сесть, он подавил желание немедленно покинуть этот кабинет и, решив воспользоваться случаем, чтобы как можно больше узнать, опустился в кожаное кресло рядом с Гаспаром.

— Весьма удивлен, полковник, тем, что вы будете выступать свидетелем, точно так же, как и тем, что Блэка Дэниелса обвиняют в измене. Я отлично помню, что арестовал его по обвинению в незаконном производстве виски и в уклонении от уплаты налогов, — спокойно заметил Гарнер, внимательно наблюдая за взглядами, которыми обменялись Гаспар и прокурор.

— В этом деле нас с самого начала преследуют большие трудности, — пояснил Эверхарт. — Прежде всего виски, которое было изъято у преступников в качестве улик, загадочным образом… пропало. Такая же судьба постигла и ваше письменное донесение и остальные документы еще в Питсбурге. Поэтому мы испытали огромное облегчение, когда полковник Гаспар вызвался привести доказательства измены этого человека.

Гарнер лихорадочно размышлял. Пропали улики против Блэка Дэниелса и Чарли Данбера? Так вот почему Чарли выпустили из тюрьмы! И, не имея законных улик, обвинение в отчаянии ухватилось за предложение алчного Гаспара сфабриковать обвинение в измене!

— Вероятно, вы читали в газетах последние статьи, — продолжал Эверхарт. — Мой долг предостеречь вас, что давление на суд оказывается и другими путями. В ход пущены влиятельные силы, которые пытаются помешать проведению суда. Не сомневаюсь, они попытаются отговорить и вас.

Гарнер расправил плечи и прямо посмотрел в глаза прокурора:

— Лично я сомневаюсь, чтобы они стали беспокоиться из-за меня. Мне нечего сказать суду. Я арестовал Блэка Дэниелса за производство и хранение виски, за которое не уплачены налоги, только и всего. Мне неизвестно ни одного факта, который помог бы осудить его как изменника.

Ему доставило некоторое удовольствие видеть, как еще больше вытянулось и посерело лицо прокурора, а жирное лицо Гаспара покраснело, как помидор.

— Пренебрегать законом, открыто выступать против налоговых органов законного правительства, подталкивать людей сопротивляться законным властям и не платить установленные налоги… — Похожий на жабу Гаспар съехал на кончик кресла и яростно размахивал руками. — Он виновен, в этом нет ни малейших сомнений, и ваш долг — помочь обществу избавиться от этой коварной угрозы безопасности нации!

— Мой долг — говорить правду. — Гарнер встретил яростный взгляд Гаспара с холодным спокойствием. — Если я вообще буду говорить.

— Если вы… — Эверхарт вскочил на ноги со смертельно бледным лицом. Он бросил на Гаспара уничтожающий взгляд, и тучный низенький полковник с трудом выкарабкался из кресла. — Но вы будете говорить! Вы вызваны свидетелем, это ваш долг солдата!

— Обвиняемый является моим тестем. — Гарнер с достоинством встал и устремил ледяной взгляд сначала на прокурора, затем на полковника. — Вы не могли об этом не знать, полковник, поскольку присутствовали на моей свадьбе. Блэк Дэниелс — отец моей жены, и я не стану давать против него показания.

Гаспар стал задыхаться от приступа бешенства.

— Черт побери, Таунсенд! Вы будете давать показания! Мы не можем оказаться в дураках. Им нужен вожак повстанцев, и мы нашли им такового! Дэниелс виновен, и мы добьемся того, чтобы его повесили за это…

— Чтобы заработать еще одну благодарность, вы к этому стремитесь, Гаспар? Идите вы к черту!

Гарнер повернулся к двери и столкнулся с Эверхартом, который загородил ему путь.

— О нет, Таунсенд, вы будете давать показания, — прошипел Гаспар, следуя за ним, — потому что в противном случае вы сами окажетесь подсудимым. И по тому же самому обвинению — по обвинению в измене. Да любое жюри согласится, что вы намеренно воздержались от показаний, желая спасти от повешен ни отца своей жены! Вы станете офицером, который предал свой долг и свою страну по личным причинам. — Каждое слово впивалось в мозг Гарнера. — И будете дергаться на веревке рядом со своим предателем-тестем!

Гарнер задрожал от ярости. Они могут это сделать! Обвинят его, чтобы спасти свою карьеру и обеспечить себе пребывание в коридорах власти. И повесят рядом и отца, и мужа Уитни.

Рысьи карие глазки Гаспара впились в лицо ненавистного ему аристократа Гарнера. «Мы поймали его! — мысленно торжествовал Гаспар. — Загнали всемогущего майора Таунсенда в угол!»

— С другой стороны, Таунсенд, если вы станете помогать нам, кто знает, какие награды найдутся для храбрых офицеров, которые привели к суду руководителя «водочного бунта»?

Глаза Гарнера блеснули гневом, но он продолжал хранить молчание.

— Так что вы будете выступать свидетелем, майор, — холодно улыбнулся Гаспар и обратился к Эверхарту: — Майор Таунсенд всегда был законопослушным аристократом. Думаю, мы должны обеспечить ему безопасность. Не предоставить ли ему охрану из числа солдат до окончания суда?