– Садись, – торопливо сказала Джанет, показывая на стул. – Я тебе кое-что привезла.
– Тебе не было никакой необходимости делать мне подарки, – заявила Вайолет, усаживаясь на краешек стула.
– Не говори глупостей, – сказала Джанет, роясь в вещах. – Мне просто хотелось тебе что-нибудь подарить. Вот, возьми.
И она протянула сестре маленькую коробочку, перевязанную яркой лентой. Вайолет, поколебавшись, взяла ее и открыла. На бархате лежала резная брошь.
– Камея! Какая красивая!
– Тебе правда нравится?
Вайолет провела подушечкой пальца по вырезанным на овальной камее изображениям крохотных птиц и цветов.
– Да, очень изящная вещица. Она не может не нравиться. Джанет просияла.
– Я знала, что она придется тебе по душе. Я увидела ее в маленьком магазине в Тоскане и сразу же подумала о тебе. Мне едва удалось сторговаться с владельцем магазинчика.
– Спасибо. Это великолепный подарок. – Вайолет обняла сестру.
– Давай примерим брошку, – предложила Джанет и приложила камею к пеньюару Вайолет. – Прекрасно!
Они замолчали. В комнате воцарилась тишина.
– Значит, ты просила меня прийти, чтобы вручить подарок?
Джанет кивнула:
– Конечно. И чтобы поговорить.
– Поговорить?
– Да, ведь мы не виделись почти год. Я хочу поболтать с тобой.
Вайолет удивилась. Сестры уже давно перестали делиться секретами и разговаривать перед сном.
– Ну хорошо, – наконец согласилась она. – А о чем? Может быть, об Италии? Ты так ничего толком и не рассказала о поездке.
Джанет вздохнула:
– Рассказывать в общем-то нечего. Мне не о чем вспомнить, кроме нескольких походов по более или менее сносным магазинам. Мы с тетушкой Агатой путешествовали, осматривая развалины и замки, которые мне изрядно надоели. Мы ели непривычные блюда со странными названиями и полдня изнывали от жары, обмахиваясь веерами и постоянно отряхивая с юбок противную пыльцу, падавшую с оливковых деревьев.
– Однако, судя по твоим письмам, вы прекрасно проводили время. Я думала, что вы в Италии веселитесь на балах и праздниках.
– Так оно и было поначалу. Мне нравилось наше путешествие. Но все новое рано или поздно приедается.
– Неужели за тобой там никто не ухаживал? А как же тот князь, о котором ты упоминала в письме?
Джанет раздраженно махнула рукой.
– У меня было множество ухажеров, даже несмотря на то что я выдавала себя за тебя. Они ходили вокруг меня, как мартовские коты.
– И ты не увлеклась никем из них?
– В такую жару у меня пропала всякая охота заводить романы.
– Значит, ты тосковала по Англии?
– Конечно.
– И это все? Больше не было никаких примечательных событий?
– Что ты имеешь в виду? – прищурившись, спросила Джанет.
– Я знаю, что Тодди Маркем отправился в Италию, чтобы найти тебя. Ему это удалось?
– Прошу тебя, никогда больше не упоминай имя этого подлеца в моем присутствии! – гневно воскликнула Джанет. – Это презренная свинья! Он недостоин целовать следы моих ног! Он… он…
Джанет разрыдалась. Вайолет обняла сестру за плечи.
– Успокойся. Расскажи лучше, чем он обидел тебя. Значит, именно поэтому ты чувствуешь себя несчастной? Я сразу заметила это.
Они сели на кровать.
– Я думала, что он любит меня, – задыхаясь от слез, промолвила Джанет. – Он говорил, что не может жить без меня. – Она вытерла глаза краешком халата. – А потом он встретил графиню де Венетиццо, эту напыщенную итальянскую телку. Они познакомились на маскараде, где была и я, и она соблазнила этого прохвоста.
– Ничего не понимаю… Почему он так внезапно оставил тебя и увлекся этой дамой?
– Не знаю, – простонала Джанет. – Наверное, потому, что он грязное, жестокое, алчное животное. Однажды я упомянула, что, как и ты, я почти бесприданница. Этот негодяй, очевидно, не подозревал, что у нашего отца нет ни гроша за душой. Он рассчитывал зажить на широкую ногу, когда мы поженимся. Но, поняв, что его надежды тщетны, он утратил ко мне интерес и стал искать выгодную партию.
– Бедняжка Джанет… – Вайолет погладила сестру по руке. Джанет высвободилась из ее объятий и встала с кровати.
– Графиня – богатая вдова. Она молода и, как утверждают, красива. Хотя я не нахожу ее привлекательной. У нее густые черные волосы и пышная грудь, похожая на перезрелые дыни. Но мужчинам, наверное, нравятся такие формы.
Она стала в сильном волнении расхаживать из угла в угол.
– Ну и пусть женятся. Я надеюсь, что их брак не будет счастливым, – продолжала Джанет. – Он ей в конце концов надоест, и она выставит его за дверь, и этот негодяй вынужден будет скитаться, как нищий. Боже, как я могла отдаться такому человеку! – Слезы хлынули у нее из глаз.
Подойдя к сестре, Вайолет снова погладила ее по плечу.
– Не плачь, все будет хорошо, вот увидишь. Пройдет время, и ты забудешь этого человека, в твоей жизни появится другой мужчина. Он будет искренне любить тебя, а ты – его.
– Нет, этого никогда не случится, – сказала Джанет и, перестав плакать, высморкалась в носовой платочек. – Именно поэтому я приняла решение исправить былые ошибки.
Вайолет насторожилась.
– Что ты имеешь в виду? – с замиранием сердца спросила она.
– Я натворила много дел – бросила Рейберна накануне церемонии бракосочетания, заставила тебя поменяться со мной местами и играть не свойственную тебе роль герцогини. Все это мои ошибки, эгоистичные поступки незрелой и глупой женщины. Теперь я хочу исправить их. – Джанет расправила плечи. – Я знаю, что тебе было ужасно тяжело все эти месяцы, – продолжала она. – Ты наверняка сильно страдала. Тебе необходимо было следить за домашним хозяйством, ладить с обществом и соответствовать требованиям, предъявляемым к супруге одного из самых влиятельных аристократов Англии. Представляю, каких неимоверных усилий тебе стоило обманывать окружающих! Для тебя это была пытка.
– Ты сгущаешь краски, все обстояло не так уж плохо… – пробормотала Вайолет.
По спине у нее пробежал холодок от дурных предчувствий.
– О, не притворяйся! Со мной ты можешь быть откровенна. Надо признать, что ты на удивление хорошо справлялась с ролью герцогини Рейберн. Но теперь я хочу снять это невыносимое бремя с твоих плеч. Я готова облегчить твою жизнь и принять на себя те обязанности, которые были первоначально возложены именно на меня.
