В объятиях любимого - Грэхем Линн

Глава четвертая

Мисти лежала и широко раскрытыми глазами смотрела на лицо Леона. Сейчас оно утратило свое невозмутимое, слегка насмешливое выражение, к которому она уже успела привыкнуть. Внезапно в машине стало темно, потому что Леон нажал на кнопку, и на окна опустились шторки. Послышался шорох, затем легкий стук падающих на пол туфель Мисти. Она вновь почувствовала губы Леона на своих губах. Давление его губ, движения языка вызвали настоящую цепную реакцию в теле девушки, заставляя дрожать каждый мускул и приводя ее в трепет. Затем Мисти почувствовала его ладони на своей талии и без подсказки обхватила его шею руками, отвечая на обжигающие поцелуи, от которых у нее кружилась голова.

Леон оторвал от себя руки Мисти и спустил с ее плеч бретельки платья. Холодный воздух коснулся ее обнаженной груди, немного рассеивая туман в голове. Мисти вспомнила, что они находятся в машине. Шофер, наверное, прекрасно осведомлен, чем занимаются его пассажиры. Это немного привело девушку в чувство, но, когда губы Леона сомкнулись вокруг ее напрягшегося соска, она снова обо всем забыла. Его зубы слегка царапнули ее кожу, заставляя тело содрогаться и выгибаться от удовольствия. Желание росло в ней, оно было подобно снежной лавине, сметающей, все на своем пути.

Словно откуда-то издалека послышалась музыка, и Мисти поняла, что она ей знакома, но пальцы Леона не дали проснуться ее памяти. Когда он коснулся ее сосков, поглаживая их и теребя, она всхлипнула и потерялась в ненасытной жажде своего тела.

– Я заставлю тебя забыть обо всем, – грубым и охрипшим от желания голосом сказал Леон. – А потом, в моей постели, я снова доведу тебя до исступления.

Шок, возбуждение и стыд разом атаковали Мисти. Она внезапно поняла, что на ней нет платья, а она и не заметила, как это произошло. Она лежала перед Леоном совершенно обнаженная. Возбуждение пропало, уступая место жгучему стыду, который подтолкнул ее память. Мисти вспомнила, что песню, которая сейчас звучит в салоне, написал Флэш специально для нее, и она внутренне содрогнулась, удивившись своей слабости, которая охватывала ее каждый раз, когда она была с Леоном. Как она могла так опуститься? Леон всего лишь пользуется ее желанием, не испытывая к ней ничего, кроме похоти. Окажись на ее месте любая другая женщина и предложи ему себя, как только что сделала она, он бы также не преминул этим воспользоваться. Неужели она себя совсем не уважает?

Мисти вырвалась из его объятий, нащупала платье и принялась поспешно натягивать его на себя. Она слышала рядом тяжелое дыхание Леона.

– Что случилось?

Ее рука невольно дернулась. Раздался треск, который заставил ее зажмуриться.

– Ты передумала? – скорее утверждая, чем вопрошая, произнес он. Его дыхание все еще было прерывистым.

– Извини, – пробормотала Мисти. – Мне жаль, что я не сказала об этом раньше, но это… мы… это плохая идея. Как ты сам говорил, будет благоразумнее придерживаться мысли, что наше соглашение исключительно деловое.

– Ты хочешь дополнить его пунктом, открывающим мне доступ к твоему телу?

Она отпрянула как ужаленная, но в следующую секунду, не помня себя от унижения, резко размахнулась и ударила его по щеке так, что ее рука онемела.

– Я не шлюха! – яростно воскликнула Мисти. – И не смей больше говорить со мной в таком тоне!

Сквозь узкие щели шторок пробился свет, придавший красноватый оттенок безупречной оливковой коже Леона.

– И я не подумаю извиняться, – проглотив комок в горле, сказала она, отодвигаясь от него подальше. Она заметила, как сверкнули его глаза, но не собиралась позволять страху взять над ней верх. – Жаль только, что никто не осмелился сделать этого раньше, ты не привык слышать «нет» от женщины.

– Я разве спорил? Я отпустил тебя сразу, – голосом, клокочущим от едва сдерживаемых эмоций, проговорил Леон. – А ты пользуешься тем, что я не могу тебя ударить.

Мисти задрожала и ничего не ответила, сосредоточившись на застегивании молнии.

– Позволь мне, – сквозь зубы процедил он и одним быстрым движением решил ее проблему.

– Спасибо, – не глядя на него, глухо сказала она и надела туфли.

Шторки поднялись, и уличный свет фонарей залил салон. Почти сразу машина остановилась. Шофер открыл дверцу со стороны Мисти, но она не могла заставить себя выйти, зная, что ее платье разорвано до пояса. Что-то тяжелое и теплое легло ей на плечи, и, опустив глаза, она увидела пиджак Леона. Кутаясь в него, она вошла в ярко освещенный холл и направилась к лифту. В гробовом молчании они поднялись на свой этаж. Мисти упорно смотрела в пол, продолжая спрашивать себя, почему Леон едет с ней. Чтобы забрать свой пиджак?

Когда он открыл дверь, она бросила на него осторожный взгляд, но его лицо было невероятно угрюмым. Она проворно стянула с себя пиджак и протянула ему.

– Спокойной ночи, – ничего не выражающим голосом сказал Леон, бросил ключ на столик и зашагал по коридору к спальне.

– Куда ты идешь? – сдавленно спросила Мисти. Он остановился, повернулся и встретился с ней взглядом.

– Принять холодный душ. Что, у тебя такая же проблема?

– Ты останешься на ночь здесь? – чувствуя, как пылают ее щеки, спросила она.

– Не волнуйся, я не страдаю лунатизмом и по ночам не хожу, – сухо ответил Леон.

Мисти лихорадочно соображала.

– Ты остаешься, потому что я твоя предполагаемая любовница? – наконец произнесла она.

– А разве это не так?

Мисти стояла перед ним, забыв о дыре на платье, и думала, как она могла быть такой дурой? Ведь о ее репутации порядочной женщины теперь придется забыть. Люди и так невесть что думают про их отношения с Флэшем. А теперь, когда все уверены, что она стала любовницей Леона, ее будут считать дешевкой, которая ради денег готова спать с любым богатым мужчиной…

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – Мисти скрестила руки на груди. – Если ты будешь ночевать здесь, ни у кого не останется сомнений в моей доступности.

– Я счастлив, что ты не моя любовница, – саркастически заметил он. – Ты уберегла нас обоих от большой опасности. В следующий раз не стесняйся меня ударить, если посчитаешь, что я подошел к тебе слишком близко.

– Ненавижу тебя! – задыхаясь от гнева, прошипела она.

– Это твое право. Лелей это чувство, – со смешком сказал Леон. – Потому что, если ты все-таки решишь, что не прочь со мной переспать, твоя жизнь больше никогда не будет прежней.

– И ты думаешь, после всего этого я все еще не оставила мысли однажды забраться к тебе в постель? – спросила Мисти. Ее голос звенел от бешенства.

Его губы искривила жуткая ухмылка, а затем его лицо разгладилось, в черных глазах появились золотые искорки. Она не могла отвести глаза в сторону, чувствуя, что только одна сила его взгляда лишает ее воли, подчиняет себе. В эту минуту она со страхом подумала, как сможет противостоять ему, если он пустит в ход всю силу своего обаяния. Он улыбнулся так нежно, так ласково, словно для него никого, кроме нее, больше не существовало, и у нее перехватило дыхание.

– Ну как? Ты все еще не оставила мысли, как забраться ко мне в постель? – мурлыча, как сытый, довольный кот, поинтересовался Леон. Затем тон его голоса резко изменился и стал исключительно деловым. – Я уйду завтра рано утром, до того, как ты проснешься. Увидимся в пятницу.

Только когда он скрылся в глубине коридора, Мисти удалось немного прийти в себя. На ватных ногах она дошла до спальни, закрыла дверь и упала на кровать. Ее сердце стучало, как колеса поезда, и не желало успокаиваться. Еще ни один мужчина не обладал над ней такой властью, как Леон Андраччи, даже Филипп, которого, как она думала, она никогда не сможет забыть. Чувства, которые вызывал в ней этот сицилиец, были гораздо глубже и несравненно сильнее тех, что Мисти испытывала к Филиппу. С этой пугающей мыслью она провалилась в сон.

Проснулась Мисти задолго до рассвета от жажды. Когда она проходила мимо столовой на кухню, ее окликнул голос Леона.