(не) Родная дочурка для мэра (СИ) - Лорен Лена

— С чего бы начать, — произносит он с задумчивым видом, барабаня пальцами по столешнице.

— С сути, — подгоняю его. — Только если вы хотели предупредить меня о том, что вы большая шишка и метите в мэры, то не утруждайте себя. Я сама полчаса назад узнала об этом… Из объявления в троллейбусе.

У Богдана мигом округляются глаза. Он ошеломлен чем-то. На какую-то секунду подвисает и перестает дышать.

— То есть как это узнала только полчаса назад? — вижу, что слова мои даже несколько задели его. — А раньше ты не знала, что я являюсь политиком?

— Нет, ваше лицо мне показалось знакомым, но до сегодняшнего дня я понятия не имела, кто вы есть на самом деле.

— Не обманываешь? — смотрит на меня с сомнением, хмурится, за счет чего складка между бровями углубляется.

— Зачем мне вас обманывать? — возражаю с обидой в голосе, вздернув подбородок. — Я не интересуюсь политикой и не слежу за выборами и их кандидатами. У меня на это нет времени. Так что извиняйте, не признала вас сразу.

Некоторое время Богдан стоит с глубокомысленным выражением лица, глядя, словно сквозь меня, а затем его губы расползаются в торжествующей ухмылке.

— Так это же всё меняет! Да, теперь я уверен на все сто! — восклицает он совершенно неожиданно.

— В чем уверены-то? — моргаю, наблюдая за тем, как он снимает с себя фартук, стягивает со спинки стула кухонное полотенце и вытирает свои руки.

Воспользовавшись моим временным замешательством, Богдан приближается ко мне, а потом деликатно кладет ладонь на мою талию и ведет меня в гостиную.

— Наташ, присядь, пожалуйста, — велит он, указав на угловой диван.

Сомнения гложут меня, но в итоге я подчиняюсь, присаживаясь на краешек. На нервах принимаюсь расправлять несуществующие складки на своей юбке. Тяжко вздохнув, жду. Чего — сама не знаю.

Богдан с воодушевленным видом разглядывает двор из окна, возвышаясь напротив. Я неестественно прочищаю горло. Моргнув, он резко переводит на меня свой проникновенный взгляд, и улыбка его становится еще шире.

— Встретить девушку, которая не знает меня в лицо, да еще такую привлекательную — большая редкость. В нашей области я довольно узнаваема фигура. Признаться, именно по этой причине я и не завожу отношения с девушками, — делится, и очевидно, он не в восторге от своей узнаваемости.

— Но почему? — искренне я не понимаю проблемы. — Многие гонятся за славой и популярностью, чтобы пользоваться вниманием у противоположного пола, а вы будто стыдитесь всего этого.

— Не то чтобы стыжусь, скорее, это тяготит меня и доставляет неудобства. Просто понимаешь, моя известность порой работает не так, как мне хотелось бы. Зачастую девушки видят во мне лишь спонсора для улучшения качества жизни и удовлетворения своих потребностей. Такие не про чувства, такие про расчет, а это не то, чего я хотел бы видеть в своей избраннице.

Похоже, он серьезно подходит к выбору своей второй половинки.

Если честно, никогда бы не подумала, что у него имеются проблемы с девушками.

Обычно мужчинам вроде него достаточно завести красивую содержанку, которая умеет правильно подавать себя в обществе и имеет черный пояс по ублажению в постели, потому что ничего другого они дать мужчине не могут. Но им ничего другого и не нужно.

А вот Богдан, очевидно, не такой. В первую очередь ему важны чувства.

— А ведь знаешь, Нат, еще минуту назад я не был уверен в твоей кандидатуре, но ты смогла меня приятно удивить, — заявляет Богдан, вырывая меня из размышлений.

— Простите? Кандидатуру для чего?

— Значит, так. Не хочется ходить вокруг, да около, — сообщает он, не слыша меня. — Раз ты уже выяснила, что я баллотируюсь в мэры, то будет правильней, если я сразу же посвящу тебя в свои планы.

Не понимаю, зачем мне знать его планы, если меня они никоим образом не должны касаться.

— А что с вашими планами не так, если вы желаете посвятить меня в них? — уточняю я.

Просто вряд ли я смогу ему чем-то помочь. Я не разбираюсь в политике.

— Всё так с моими планами, всё так, — заверяет он незамедлительно. — Но, видишь ли, в гонке за лидерство моя позиция несколько уступает позиции Старовойтова Николая Васильевича. Еще одного кандидата я даже не беру в расчет. Ему никогда не обойти меня, а вот Старовойтов — соперник серьезный, а еще злопамятный очень. Двенадцать лет назад он также участвовал в выборах, но проиграл моему отцу. С тех пор на нашу семью зуб точит.

Покопавшись в памяти, я вспоминаю, как однажды смотрела с бабулей телевизор. Шли новости по местному каналу. Так вот я как сейчас помню, как она кичилась тем, что знакома с неким Ларионом Богдановичем, а тот в то время как раз только-только заступил на должность мэра. Бабуля еще называла его «восьмипалым», потому что у него отсутствовали два пальца на правой руке.

Так получается, моя бабуля знакома с отцом Богдана?

Ничего себе, как тесен мир!

Но об их знакомстве я решаю умолчать.

— Простите, а как всё вышеизложенное поможет вам занять лидерскую позицию? — спрашиваю я, часто моргая.

— Боюсь, что никак, — обреченно жмет плечами. — Большинство депутатов заксобрания сейчас находятся на моей стороне, но это только пока. Старовойтов ушлый тип, и так просто не планирует сдаваться. Ходит слух, что он готовится поднять мятеж против меня, дабы упрочить свои позиции и существенно ослабить мои. До выборов остался всего месяц, и если за этот срок я не смогу найти способ противодействия, не видать мне победы.

Я ерзаю на диване. Места себе найти не могу.

И голова уже распухла от потока информации.

— Богдан Ларионович, я, конечно, сочувствую вам и понимаю ваше негодование, я всегда выступаю за здоровую конкуренцию и честную борьбу, вне зависимости от обстоятельств, но при чем здесь я? Зачем вы мне всё это говорите? — деликатно проговариваю, складывая руки под грудью.

Я невольно засматриваюсь на красивое мужественное лицо Богдана. В его глазах плещется столько азарта и энтузиазма, но среди всего этого буйства я замечаю еще кое-что — интерес. Чисто мужской интерес, способный заставить мои тело и лицо невыносимо печь, а руки — вцепиться в обивку дивана.

Может быть, я и впрямь нравлюсь ему, как женщина? Ну просто не может мужчина так смотреть на женщину, если она ему хоть чуточку не симпатична…

— Нат, ты веришь в судьбу? А в любовь с первого взгляда? — огорошивает меня Богдан нежданными вопросами, из-за чего у меня напрочь пропадает дар речи и сердце ухает вниз.

— Гм, — только и могу булькнуть, задыхаясь от смущения.

Господи, только не это…

— А я вот верю, — заявляет Богдан, медленно надвигаясь на меня и лишая воздуха. — Ты, Наташенька, не просто моя гостья. Ты моя судьба, и сейчас я объясню, почему!

Богдан присаживается на край дивана, прямо возле меня. Это существенно повышает градус в гостиной и заставляет меня визуально уменьшиться в размерах.

— Ты же уже ознакомилась со списком кандидатов? — любопытствует он.

— Немного, — я неуверенно киваю, не совсем понимая, как его вера в судьбу и любовь с первого взгляда относится к сути разговора.

— И тебя наверняка что-нибудь смутило в этом списке?

— Нет, — мотаю головой и тут же осекаюсь. — Ну разве только то, что вы выглядите гораздо моложе своих оппонентов.

— Ну вот, и ты туда же, — усмехается Богдан, стукнув себя по колену. — Все, кому не лень, тычут мне в это. Ну что плохого в том, что я так хорошо сохранился для своих лет?

— Ничего. Скорее всего, эти тыкающие в вас люди просто завидуют вашей успешности, — предполагаю я, как истину в первой инстанции.

— Допускаю такой вариант, — задумчиво произносит. — Ну а больше ты ничего не заметила, что может отличать меня от остальных?

Я закусываю щеку с внутренней стороны, пытаясь визуализировать то самое объявление с фотографиями кандидатов и краткой биографией под ними.

— Остальные мужчины семейные.

— Вот именно! У Старовойтова нет на меня ничего. Единственное, на что он может надавить — это то, что я моложе остальных кандидатов и, в отличие от них, не успел еще обзавестись семьей. По его мнению, за порядок в городе не может отвечать человек, который не устроил порядок в супружеской жизни, — говорит он, а у меня волосы на затылке начинают шевелиться, сердце предчувствует неладное. — Но ведь то, что я не распространяюсь о своей личной жизни, еще не значит, что семьи у меня нет.