Года — иногда встречались, еще полгода — «снова вместе, но без обязательств».
Идеальный вариант, чтобы проучить мужчину, который однажды решил, что ему можно загулять.
Теперь он боялся меня потерять, ценил каждый миг, когда я была рядом и знал, что он может… и не повториться.
Иногда нужно потерять, чтобы любить без остатка.
— Мам! — дочь Ира врывается в спальню, размахивая конвертом. — Ты не поверишь! Это тебе!
— Что это?
— Письмо.
Конверт самый обыкновенный, простой. Обратный адрес: женская колония.
Внутри — несколько листов, исписанных вручную.
И в самом конце — слова:
«Светлана, я нашла Бога. Прости меня»
Подпись: Мария.
— Ну и? — дочь сверкает глазами. — Что ответишь?
— Она нашла Бога, вот пусть ее Бог и простит, — говорю я и бросаю письмо в корзину. — Ничего отвечать не стану.
В этот момент раздается стук.
— Войдите!
Дверь открывается. Георгий.
В костюме. С тем самым взглядом, от которого у меня до сих пор дрожат колени и в в сердце появляется предательское тепло.
Ира спешит оставить нас вдвоем.
Георгий притягивает меня к себе в объятия, прижимается губами к шее, рассыпая мурашки по моему телу.
— Ты выглядишь роскошно.
— Льстишь?
— Кажется, даже преуменьшаю. Я… — он искренне заглядывает мне в глаза. — Не могу на тебя налюбоваться.
Он целует меня нежно, но горячо, я отвечаю ему, сгорая от любопытства: ведь он пришел не с пустыми руками.
— Кажется, пора остановиться. Или придется снова гладить это платье, потому что я его помну… Дай бог, не порву, снимая с тебя.
— Вот нахал! — отталкиваю его. — Не смей портит мой юбилей! Я кучу гостей позвала.
— Поздравляю, — говорит он и протягивает маленькую коробочку. — Я счастлив, что могу встретить эту дату — с тобой. Спасибо за второй шанс, за всю нашу жизнь.
Я открываю.
Там — обручальное кольцо.
Неприлично дорогое, с крупным бриллиантом.
— В одну реку не войти дважды, — говорю я. — И потом… второй раз замуж за одного и того же мужчину? Вдруг это плохая примета?
Георгий рассмеялся, но чувствуется, что он нервничает.
— Я знаю, что не подарок, но так же знаю, что я не пожалею себя, чтобы сделать тебя счастливой, — он улыбается. — Может, рискнешь?
Я смотрю на этого седеющего мужчину и понимаю:
Да.
Рискну.
— Только если ты будешь загружать посудомойку и приносить завтраки мне в постель, — говорю я, протянув руку, чтобы он надел кольцо.
— На это… я согласен. Почту за честь, — отвечает он, беря мою руку в свои ладони. Люблю тебя. Ты — свет в моей жизни, самое лучшее, что у меня было и есть.
