Укротить Ураган (СИ) - Кофф Натализа

А тем временем Тарас, видя замешательство девушки, злобным шепотом продолжил:

— Мой адвокат спустит всех собак на него, если вздумаешь вырываться!

— Все хорошо, Вов, — пробормотала Иветта громче, чтобы слышал Владимир, — Я разберусь.

Тарас не слишком запомнил расположение помещений ресторана. Зато он четко узнал коридор, через который его вели в самое первое посещение «Барина». В день, когда Вольных приехал отвоевывать свою, как он тогда думал, девушку у огромного мегаполиса. Именно тогда он огреб по физиономии от брата Иветты.

Впихнув Шуховскую в ту самую дверь, Тарас, не замечая ничего вокруг, впился взглядом в расплавленный шоколад глаз, а руками — в густые волосы, которые не смог удержать хвост, рассыпав их по плечам тяжелым одеялом.

— Ведьма! — злобно прошипел Вольных и смял податливые губы своим ртом, выбивая стон возмущения.

Он целовал грубо, словно наказывал девчонку за то, что отвоевала его покой и растоптала размеренную и распланированную жизнь.

Первые мгновение Иветта сопротивлялась, крепко сжимала губы, не позволяя настойчивому языку разомкнуть их. Но ладони, зарывшиеся в ее волосы, огнем опаляли кожу, фиксировали голову, не позволяя увернуться и высвободиться из крепких рук. Мужское дыхание сжигало малейший намек на желание покинуть тепло объятий.

И девчонка сдалась. Отступила в битве, но не в войне. Позже она непременно подумает, как поиздеваться над ним и отомстить за очередное унижение. Но сейчас… Сейчас Иветта с тихим стоном разомкнула губы, сдаваясь на волю победителя. И тут же объятия стали крепче, настойчивее, а горячее тело опалило возбуждением, несмотря на слои одежды.

Тонкие пальцы, тепло которых за эти пять дней казалось парню чем-то далеким и забытым, заскользили по плечам, опустились на затылок, ероша идеальную стрижку. Жгучее желание оказаться ближе, захлестнуло Вольных, и он, выпустив длинные волосы из рук, лихорадочно сжал стройные бедра, надавливая и недвусмысленно показывая девчонке реакцию своего организма на нее.

— Хочу секса с тобой, — хрипло почти простонал Тарас, на мгновение зарывшись лицом в шею девчонке, прикусывая тонкую кожу, — И ты хочешь. Я вижу.

Слова парня подействовали на Ивку словно ледяной душ, опаляя и заглушая все чувства, запирая их на замок. Дернув Тараса за волосы, Иветта впилась в его рот поцелуем. Хриплый стон был ей ответом. А потом раздалось раскатистое шипение, и Вольных ругнулся, чувствуя металлический привкус во рту. Губы еще горели от жаркого прикосновения к желанному телу, а руки не собирались разжиматься. Словно живя отдельно от всего тела и мозга, вопящего о необходимости отпустить строптивую ведьму.

Ведьма смотрела на него дикими, необузданными карими глазами, в глубине которых плескалась страсть, неуемное желание близости с ним и ярость.

В дополнение к причинившему боль укусу, за спиной разнеслось раскатистое: «Какого хрена?!» и крепкая рука оттащила Тараса от манящего тела девчонки. А затем последовал резкий удар в лицо, и отрезвляющая боль накрыла Вольных и на минуту обездвижила с громким звоном в ушах.

— Не смей его бить! — взвизгнула Иветта, вклиниваясь между распластавшимся по стене коридора Тарасом и старшим братом Васькой.

— Отвянь, мелкая! — скомандовал Василий Павлович, — Опять он! Да какого вообще хрена?! Он что, караулит пигалицу? Так я ему ноги вырву и вставлю в ж…

— Он со мной! — завизжала Иветта.

— Чё это?! — не понял Васька, — Эй, задохлик, а ну, пойдем, выйдем!

Тарас уже боле менее пришел в себя и полностью разделял желание Барина уединиться на улице. Он был рад поводу, помахать кулаками, хоть и не любил подобного занятия. Но очень хотелось сбросить разъедавшее его тело возбуждение. А поскольку секса сейчас не получится, то пусть будет хороший мордобой.

— Не смей его бить! — повторила свое требование Иветта.

— С какого перепуга? — взревел Василий, — Отметелю хорошенько, нахрен забудет дорогу к моей жене!

— Вообще-то, уже забыл, — хмыкнул Вольных, — Если ты плохо рассмотрел, Барин, то я только что целовался с твоей сестрой. Как тебе такой расклад?

— Я тебя в асфальт вкатаю! — рычал Васька.

— Жду, не дождусь! — ехидно бросил Тарас, стягивая пиджак, — Но удивительно другое. Спроси у своей сестры, где она была в новогоднюю ночь.

— Ой, придурок, — прикрыла Иветта лицо руками, — Камикадзе.

— Чего? — рычал Василий Павлович, — Быстро на выход!

— С удовольствием! — не менее воинственно отвечал Тарас.

На шум потасовки из кабинета директора вышла невозмутимая Агриппина Ильинична, жена Васьки и подруга Ивы. Оценив ситуацию, Груня коротко скомандовала, оставив дверь за своей спиной открытой:

— Быстро вошли в кабинет!

Каким-то чудом никому не пришло в голову ослушаться. Первым в помещении появился Барин. Заняв свое законное место в директорском кресле, он тут же привлек жену к себе на колени, словно заявляя права на нее.

На лице неудавшегося противника по драке появилась ехидная улыбка. А следом и руки Тараса, оказавшись на талии Шуховский, притянули девушку ближе.

Но Иветта не была настроена на жаркие объятия. И поэтому, коротко размахнувшись, толкнула парня в живот локтем, а сама пошла за льдом на кухню.

Тарас, широко улыбался, несмотря на разбитый нос и рассеченную губу. Огромнейшее удовольствие он испытал от взгляда Барина, сквозившего злобой и недовольством.

И, конечно же, парень не смог сдержаться и позлить Барычинского еще больше.

— Горячая штучка — Иветта Марковна, — широко улыбался Вольных, — Секс с ней — незабываем!

Груня охнула, прищурилась, глядя на бывшего друга детства полным возмущения взглядом. А потом осторожно встала с колен мужа.

— Вася, столик мне очень дорог, — спокойно заметила девушка, — И папину коллекцию виски тоже не трогать.

С этими словами Агриппина Барычинская вышла из директорского кабинета, прикрыв за собой дверь. Мгновенно по ту сторону деревянной преграды раздались звуки драки, глухие удары о стену и звон бьющегося стекла.

В коридор прибежала Иветта, держа в руках пакет со льдом.

— Груня! Зачем ты оставила их наедине?! Они ведь поубивают друг друга!

— Тарас сам спровоцировал Васю, — спокойно заметила девушка, приобнимая подругу за плечи, — И потом, если он тебе нравится, то рано или поздно они подерутся. Мальчишки!

— Грунь, ну Васька же его размажет одной левой! — прошептала Иветта, чувствуя страх за физическое состояние полубога.

— В таком случае подумай, нужен ли тебе такой мужчина, — повела плечом Агриппина.

Когда в кабинете стихли звуки потасовки, девушки приоткрыли двери. Василий Павлович сидел в своем кресле, вытирая кровь платком с разбитой губы. Вольных, словно ничего не случилось, сидел на диване, запрокинув голову и пытаясь остановить кровотечение из носа.

— Идиоты! — пробормотала Иветта, перешагивая обломки мебели и осколки стекла.

Девушка присела на диванчик, рядом с Тарасом.

— Придурок ты, принцесса, — пробормотала Иветта, прикладывая лед к лицу парня.

В ответ Вольных только тихо простонал, потому что девчонка излишне сильно надавила на пакет, травмируя и без того пострадавшее лицо Тараса.

Глава девятая. Начальное

— На Парковой площади, там, где памятник Пушкину, — раздался в телефоне знакомый голос.

Иветта, увидев на экране мобильника незнакомые цифры, сначала не горела желанием отвечать на звонок. А потом предположила, вдруг новый клиент. И ответила. Совсем недавно Иветта Марковна Шуховская стала бизнес-леди. И ее крохотный, пока еще, бизнес, был основан на предоставлении помощи во время ведения строительства, ремонта и прочих трудоемких процессов, в которые не каждый любил и спешил окунуться. Идею подбросил Васька, прекрасно зная о способностях сестры найти любой необходимый товар в сжатые сроки. В подчинении у Иветты находилось целых два (!) сотрудника и одна небольшая комнатушка, именуемая громким словом «Офис». И вот сейчас Ива мчалась на своей юркой машинке, под завязку заполненной коробками, пакетами и прочим хламом, к Ваське на очередную стройку. К слову сказать, Барин был постоянным, не считая Похуткова, единственным клиентом Шуховской. А посему Иветта гоняла по его поручениям вот уже шесть часов к ряду. Устала, замерзла и проголодалась. А здесь еще и голос в телефоне, о владельце которого Иветта Марковна тщательно пытается забыть вот уже второй день.