Под натиском Града (СИ) - Гаврилова Яна

***

   Я выхожу из душного здания редакции, до краев пропитанного запахом сублимированного кофе, шуршанием бумаг и звуком залипающих клавиш. Проведя в закрытом плохо проветриваемом помещении два бесконечных часа, я чувствую, что меня раздражает каждое движение, совершаемое в радиусе двух метров, и жадно глотаю воздух, стараясь не упустить ни малейшего вдоха. После нашего разговора с Виктором, я получила электронное письмо от выпускающего редактора с просьбой встретиться и обсудить детали нового романа, поэтому закончив уборку, я надела строгий брючный костюм и, поприветствовав господина Вигмана, двинулась в путь.

   Только что прошел дождь и весь асфальт покрылся прозрачными лужами, а в небе над городом яркой дугой нависла радуга. Охватившее меня раздражение мигом улетучивается, и я, прикрыв глаза темными стеклами очков, направляюсь вдоль цветочной аллеи. Вокруг меня снуют люди, в воздухе пахнет цветами, на моем пиджаке дюжина пуговиц, а в голове все время вертятся мысли о Викторе Градове - привлекательном спортсмене, словно старинный сундук доверху набитым тайнами.

   Я бреду до тех пор, пока не замечаю пожилого мужчину, подпирающего спиной стену кирпичного дома. Он стоит, запрокинув голову. Его рот слегка приоткрыт, а глаза наоборот плотно закрыты. И он тяжело дышит. Люди проходят мимо, и никто не обращает внимания на мужчину, чья одежда изношена, ботинки прохудились, а волосы, кажется, давно не знали мыла и теплой воды.

   Но вопреки мнению большинства, я не могу пройти мимо. Я осторожно подхожу к человеку, очевидно нуждающемуся в помощи. Смотрю на его морщинистые руки с глубокими трещинками, на его брюки с огромным количеством заплаток и на рубашку с пятном от горчицы.

   - Извините, - говорю я, настолько громко, чтобы он смог меня услышать, - С вами все в порядке? Я могу вам чем - то помочь?

   Мужчина разлепляет глаза, и я вижу, насколько тяжело ему дается это действие. Его руки дрожат, он пытается что - то сказать, но все, что выходит из его рта - это неразборчивое мычание. В момент, когда я решаю достать телефон, чтобы позвонить в скорую помощь, мужчина начинает медленно сползать по стене, и я кидаюсь к нему. У меня слишком мало сил, чтобы удержать его, а еще я проклинаю чертовы шпильки, которые не позволяют мне стойко стоять на ногах. Тогда я разуваюсь и откидываю туфли в сторону, моля Господа, чтобы он не позволил этому человеку умереть на моих руках. Меня трясет с такой силой, будто я поцеловала трансформатор, но я глубоко дышу, понимая, что лишь от моего упорства зависит жизнь мужчины, который уже полулежа, сидит на земле. Послав все к дьяволу, я сажусь на холодный асфальт, прислоняюсь спиной к стене и кладу голову мужчины себе на колени, пока дрожащими пальцами второй руки пытаюсь набрать службу спасения.

   Дальше все происходит, как в замедленной съемке. До приезда скорой помощи, я глажу незнакомого мне мужчину по голове, жизнь которого за каких - то ничтожные пять минут стала мне невероятно дорога, и молюсь. Плохо, неправильно, так как умею, но молюсь, чтобы он жил. Я не знаю, кто он, есть ли у него семья, дети или просто человек, ожидающий его возвращения, но кто бы он ни был, этот человек не заслуживает умереть под дверью бакалейной лавки.

   Никто не заслуживает.

   Прихожу в себя я лишь в машине скорой помощи, когда в нос ударяет резкий запах нашатыря.

   - Как вы себя чувствуете? - спрашивает женщина в белом халате, пристально вглядываясь в мои глаза.

   - Очевидно, лучше, чем он, - отвечаю я и киваю головой на мужчину, с кислородной маской на лице.

   - Кем он вам приходится?

   - Никем. Я просто проходила мимо и увидела, что ему плохо. Он поправится?

   Женщина тепло улыбается и пожимает мою руку. У нее очень добрые глаза и мягкий голос, а ее прикосновение внушает доверие.

   - Непременно. Благодаря вам, с ним все будет в порядке. Вы спасли его.

   - Хорошо, - с облегчением выдыхаю я и откидываю голову. Должна ли я чувствовать себя героем? Возможно, но я не чувствую. Все, что я ощущаю - это радость и облегчение, что этот человек будет жить, - А что с ним случилось?

   Доктор берет запястье мужчины и проверяет пульс.

   - Инсульт. В его возрасте такое случается. Ему повезло, что вы оказались рядом.

   Мы останавливаемся возле здания городской больницы, и врач просит меня войти внутрь для заполнения необходимых бумаг. Я вспоминаю про свой внешний вид и осматриваю себя. Вся моя одежда грязная, а ноги босые, ведь мои лодочки так и остались у бакалейной лавки.

   Чудесно!

   - Вот, возьмите, - произносит доктор и протягивает мне одноразовые тапочки.

   Я смущенно улыбаюсь:

   - Спасибо.

   После заполнения формальных бумаг и ответов на вопросы меня, наконец, отпускают, но вместо того, чтобы пойти домой, я иду к палате спасенного и, устроившись на жутко неудобном металлическом стуле, ожидаю, когда он очнется. Не знаю, для чего мне это нужно, но я слишком ленива, чтобы искать ответ.

   Проходит, по меньшей мере, час, когда я слышу, как рядом со мной открывается дверь.

   - Виктория? - раздается над моих ухом поразительно знакомый голос. Я поворачиваю голову, и меня едва не хватает удар.

   А что я бы могла занять палату по соседству с человеком, пробуждение которого ожидаю.

   Облаченный в белый медицинский халат, со стетоскопом на шее передо мной стоит Андрей Градов и удивленно хлопает глазами. Внешнее сходство братьев просто поразительно, за исключением того, что Андрей немного старше. Даже их темные волосы одинаково топорщатся в разные стороны, и у обоих есть небольшая родинка на левой щеке.

   - Ты, что врач? - спрашиваю я, выставляя себя полнейшей идиоткой. Андрей усмехается и присаживается рядом.