Непристойное предложение - Лукьянова Виктория

– Ладно. Когда съемка была?

Элла взглянула на экран и по тайм-коду назвала мне дату.

– Двадцатого.

– Хмм, – протянула я, скрестив руки на груди. – Филипп двадцатого был на выездной съемке совсем в другом месте. Он не мог быть и в отеле, и на работе. Хочешь, я могу у него узнать? Прямо сейчас позвоню и спрошу.

Губы у подруги нервно дрогнули.

Она вздохнула и, упершись плечом в стену, медленно покачала головой.

– Ничего не нужно узнавать. Я просто думала… Черт! Чувствую себя такой дурой! Прости меня. Я не знаю, что творю…

– Ничего страшного не произошло, – спокойно ответила я, продолжая лучиться той мягкой улыбкой, которая, как говорят, любого врага обезоружит.

Может быть, я и не умела спорить, но всегда разрешала напряженные ситуации иначе: без вил и факелов. Моя стратегия заключалась в урегулировании конфликта словами и положительными эмоциями. И похоже, в этот раз удалось даже переубедить Эллу, ту, кого казалось бы вообще не трогали мои улыбки и слова.

– Прости меня, пожалуйста. Я тут вся на нервах. Да еще это, – и она нервно ткнула пальцем в сторону мониторов. – Ты же знаешь, канал продали. Дошли слухи, что кое-кто пойдет под сокращение. Новый босс намеревается перекроить всю сетку вещания. Даже будет закрывать передачи, которые он считает нерентабельными или устаревшими.

Я приблизилась к подруге и приобняла ее за плечи.

– Кажется, и я вылечу. Новый владелец намеревается сменить шоураннеров. А у меня, как ты знаешь, уже три провальных шоу за два года.

– Элла, он будет последним идиотом, если посмеет вышвырнуть тебя из команды. Потому что у тебя как минимум десять программ, которые били рейтинги. А те три… Не такие они уж и провальные. Не накручивай себя, пожалуйста. – Я погладила подругу по плечу. – А если он посмеет разорвать с тобой контракт, то я тоже уйду. Пусть ищет новую ведущую. Посмотрим, как у него получится заменить меня.

Подруга улыбнулась, вот только губы ее дрожали.

– Спасибо, Мариан. Что я без твоей поддержки делала бы?

– Наверное, повесила бы нос, – усмехнулась, легонечко ткнув пальчиков в острый носик подруги.

Элла рассмеялась, и тоненькая сеточка морщинок в уголках глаз вмиг разгладилась, вернув моей подруге ее очарование и озорство.

С Эллой я была знакома еще со временем моих первых попыток пробиться на телевидение. Именно благодаря ей я получила свое первое шоу, а потом попала и на утреннюю передачу, став главным лицом программы. В итоге «Доброе утро с Марианной Литовой» стало визитной карточкой нашего телеканала. Поэтому я и не переживала, что новое начальство тронет мое шоу. Я даже об этом почти не думала, так как голова была забита совсем другими мыслями.

– Не расстраивайся, Эл. Все в порядке. И да, я тебя прекрасно понимаю.

– И все-таки я себя накрутила.

– А знаешь что, – чуть звонче, чем стоило, произнесла, хлопая в ладошки, – давай на неделе выберемся в какой-нибудь ресторанчик? Перекусим, поболтаем за бокальчиком вина.

– Хорошая идея, – улыбнулась подруга, чуть-чуть приободрившись. Если честно, я впервые видела ее такой: то на нерве, то едва не рыдающая по пустякам.

– Или в спа сходим. Давно хочу вырваться куда-нибудь, немного отдохнуть.

– Одобряю оба варианта, – поддержала Элла и как-то так, за разговорами об ужине мы выбрались из монтажной.

Продолжая щебетать о предстоящем и заслуженным для нас обеих отдыхе, добрались до моей гримерки. Элла шагнула вперед и крепко сжала меня в объятиях.

– Ой, ты чего это?

– И все равно прости меня.

– Да мы ж вроде всё уже решили, – пробормотала я, но Элла, похлопав меня по плечу, улыбнулась и попрощавшись, отправилась по своим делам.

Я же, проводив подругу взглядом, вернулась в свою гримерку. Внутри никого не было. Закрыв за собой дверь, прижалась к холодному металлическому полотну и, закрыв глаза, выдохнула.

Оказывается, врать тяжело.

Надеюсь, Элла простит меня.

Сглотнув подступивший к горлу комок, я отринула прочь ненужные мысли. Подумаю обо всем потом, когда наконец-то выберусь из душного павильона и окажусь у себя дома, в прохладной ванне, в окружении благоухания ароматических свечей и с бокалом белого полусладкого.

Диана вернулась в гримерку, когда я уже сменила рабочий костюм на спортивный, а туфельки на удобные слипоны. Оставалось лишь забрать сумку и, махнув команде на прощание рукой, отправиться домой. Новые съемки послезавтра. И я надеюсь, что к тому времени тут хоть как-нибудь решат вопрос с кондиционерами.

– С Валеевой договорились. Вопросы отправит завтра. Я их перешлю тебе, – с гордостью заявила моя помощница и опять потянулась к телефону, который в этот самый момент зазвонил.

– Тогда до завтра, – махнув на прощание, закинула на плечо сумку и направилась прочь подальше от павильона, который превратился в баню.

Лишь на парковке, ощутив легкое дуновение ветерка, смогла выдохнуть. Наконец-то всё осталось позади.

Забравшись в салон автомобиля, врубила кондиционер на максимум и пока машина охлаждалась после простоя на испепеляющем солнце, я словно в замедленной съемке прокручивала кадры в голове.

Вот Элла склонилась над консолью. Включила запись.

Лицо ведущей, рассказывающей о новом гостиничном комплексе.

Элла указывает на фигуру позади репортера, выходящую в компании какой-то блондинки из главных дверей отеля.

Блондинка так и льнет к мужчине, а он, словно ничего не стесняясь, держит девушку за руку.

Они куда-то уходят за пределы кадра.

Элла утверждает, что это Филипп.

Я же утверждаю, что он там просто физически не мог быть в тот самый день, когда и шла запись.

Но кого я обманываю?

– К черту, – вспыхнув, я раскрыла глаза и ударила ладонями по рулю.

Не хотела думать о том, что Элла, возможно, была права.

– Да пошло оно все, – зарычав то ли от бессилия, то ли от злости на саму себя, я вдавила педаль газа, и автомобиль сорвался с места, вырываясь на подъездную к павильону дорогу.

И в этот же самый миг навстречу мне выехал из-за поворота другой автомобиль. Черный гелендваген резко ударил по тормозам за секунду до того, как это сделала я. Казалось, вот-вот случится непоправимое…

Засвистели тормоза по раскаленному асфальту.

Автомобиль дернулся и замер на месте. А вот мое сердце едва не выскочило из груди.

Вцепившись в руль, как в спасательный круг, я смотрела на то, как у другого автомобиля медленно открылась дверь. Из-за тонированных стекол я не видела водителя и могла лишь предположить, что он испугался так же, как я. Или, наоборот, очень разозлился.

Но стоило мне увидеть мужчину, который неспешно приближался к моему автомобилю, я удивленно захлопала ресницами. Его лицо… Оно не выражало абсолютно ничего. И в то же время меня пробрал озноб.

Это всё нервы.

Я просто испугалась возможного столкновения.

У меня ни одной аварии за десять лет водительского стажа.

Успокаивая себя, что ничего дурного не случилось, я опустила стекло.

Мужчина остановился в полуметре от машины.

Улыбнулась.

Никакой реакции. Только взгляд такой пустой, что ли, но цепкий, от которого хотелось обнять себя за плечи и превратиться в песчинку.

Но ведь я ничего плохого не сделала, да и не столкнулись мы. Вовремя затормозила, как и он успел отреагировать.

– Извините. Я вас не заметила, – прощебетала звонким, взволнованным голосом, продолжая улыбаться. Обычно это действовало, но на незнакомца не произвело ровным счетом никакого эффекта.

Он лишь голову чуть вбок склонил и посмотрел на меня вновь, но уже под другим углом.

Мне показалось угадывание в его глазах, хотя сделать это было сложно – спортивный костюм, ни грамма косметики, даже волосы стянуты во взлохмаченную гульку на затылке. Сейчас я не выглядела как телеведущая утреннего шоу. Сейчас я была обычной женщиной средних лет, уставшей, напряженной и дико извиняющейся за едва не случившееся по ее вине ДТП.