Измена. Нет прощения - Хол Иден

– Оль, кончай ломать комедию! – и это говорит мне человек, стоящий с розовой драной подушкой у причинного места,

– Ну Оле-е-ег! – недовольна она.

– Идем домой, там будем говорить! – рычит, игнорируя Полину, и дергает меня за руку.

– Да пошел ты! – со всей силы наступаю ему каблуком на голую ногу.

– А-а-а-а-а! – орет, роняет подушку, хватается за ступню, прыгая на одной ноге.

Нет, это точно виагра. Смотрю на него с отвращением и понимаю, что ни минуты здесь больше не задержусь. Хватит с меня!

Отталкиваю Полину от двери и выхожу ураганом из ее квартиры, залетаю в свою, хлопаю дверью и проворачиваю замок, чтобы этот подлец не вошел обратно. Пусть там сидит! Да вообще жить там остается!

Раз у них все так хорошо!

Даже не устал вот, чтобы потрахаться! Полон энергии и мужских сил, что можно стояком доски ломать. Тварь!

Скидываю туфли, иду на кухню, мне дурно, воды надо выпить. Холодной. Встаю у раковины, сердце колотится, в голове ураган мыслей, в котором, как летающие в смерче дома, несутся и разваливаются на части картины нашей счастливой семейной жизни.

Три года замужем за ним! Душа в душу! Счастье без границ!

Ага! Как же!

Смазливая соседка жопой крутанула и все, понеслось!

Включаю кран фильтра и наполняю стакан, руки трясутся, и он с грохотом падает в раковину.

– Оля!– слышу приглушенное из-за входной двери, стучится, дергает ручку.

– Пошел прочь! – кричу в ответ. Знаю, что вряд ли услышит, наша дверь тоже плохо звук пропускает, особенно если стоишь не вплотную к ней.

Мочу руки под холодной водой и прикладываю к щекам. Они горят, будто меня отхлестали. Хочется свернуться комочком и завыть. Ну как так? Ну что за сволочь?!

У нас же все хорошо было, душа в душу. Он работал, я работала, ипотека, планы, детей планировали. Нашим отношениям все знакомые родственники завидовали. Говорили мне, что я нашла талантливого трудолюбивого мужчину, да еще и дома работает, гулять не будет.

Ага!

Сжимаю веки, не давая слезам пробиться на мои щеки, все равно текут. Сердито умываюсь и иду в спальню, кружка с жаропонижающим чаем так и остается стоять нетронутой.

В комнате распахиваю шкаф и начинаю вышвыривать из него вещи в большую кучу. Свои? Не-а! Его!

Раз уж нашел себе развлечение на стороне, а, быть может, и большую светлую любовь, вот пусть там и остается! Я из своего дома ни шагу не ступлю!

Слышу, как щелкает замок входной двери. Это как? Он как открыл? У его Полины даже ключ есть?! Разворачиваюсь.

– Ты что устроила? Это что за бардак? – Олег стоит в своих домашних трениках в дверях, руки в боки, взгляд бешеный. Я опускаю взгляд, виагра все еще в действии.

Фу! Мерзость!

– Помогаю тебе собраться! И переехать! – с грохотом сметаю с полки его коллекцию кожаных ремней, что лежали свернутыми улиточками. Смотрит на меня как на сумасшедшую.

– А ну, прекрати, никуда я не переезжаю! – отбирает у меня футболку с логотипом рок-группы, комкает и кидает обратно на полку. – Прекрати швыряться вещами!

– Катись отсюда! Иди к Полине и живи там! Раз соблазнила тебя, пусть и владеет теперь по полной!

– Хватит! Хватит все на Полину вешать! И мной никто не владеет, я не вещь! А ну, иди сюда, – хватает меня за плечи и толкает спиной в кресло у окна. Я пытаюсь встать и уйти, толкает еще раз, – сидеть, сказал!

От второго падения у меня уже голова кружится. Или это от адреналина, сердце стучит где-то возле горла. Прикладываю руки ко лбу, пытаюсь мыслить рационально, но в голове полный кавардак и муть. Эмоции топят так, что не могу сосредоточиться.

Олег ходит передо мной взад и вперед, тоже взявшись за голову. Я не могу смотреть на его полуголое, местами слишком эрегированное тело. Теперь меня ещё и смех разбирает.

– И давно ты так? – говорю сквозь безумную улыбку.

– Что «так»?

– С «колесами» к соседке бегаешь? – киваю на штаны, – сколько раз вот так, а? Каждый день, пока я на работе была? Или у вас какой-то график? Может, когда ты к Петьке ходишь математику объяснять?

– Я кто по-твоему, чтобы перед ребенком… – осекается.

– А ну, ладно тогда, – пожимаю плечами, – раз ребенок не видел, значит, все нормально.

– Заткнись, Оль! – встает как вкопанный и запускает пальцы в волосы, будто хочет выдрать. – Ну, вот нахрена ты приперлась? Ты же на работе должна была быть до вечера? Какого черта?

– Ой, извини, я не хотела тебе помешать изменять мне! – выплевываю язвительно, – в следующий раз обязательно предупрежу заранее, чтобы успел слезть с нее и лед приложить к вот этому твоему!

– Хватит язвить! Ты не можешь быть серьезной?

Прикрываю глаза рукой. Я все горячей и горячей.

– А ты? – спрашиваю устало. – Я готова тебя выслушать. А потом подаю на развод.

– С чего это сразу развод? – выпрямляется. – Я не согласен.

– С того, что измены я терпеть не стану. Попался? Проваливай!

– Никуда я не пойду, это моя квартира. Я за нее, между прочим, ипотеку плачу!

– Я тоже плачу! А еще коммуналку всю, и еду покупаю, и вещи, которые нужны! Да на мне вообще весь дом держится, пока ты сидишь, свои клавиши жмешь! И уборка, и магазин, все!

– У меня сложная работа! То ты бытовуху сюда приплетаешь!

– Да потому что я у тебя как бесплатная домработница, а ты еще и налево ходишь! Вместо того чтобы на руках меня носить за то, что я с тебя пылинки сдуваю! Кормлю, пою, обстирываю! Прирос к своему креслу! Ни разу, ни в чем мне не помог!

– Потому что это твоя работа! Как женщины! Нечего меня ей попрекать!

– А твоя какая работа? Как мужчины? Покрыть максимум самок?

– Я добытчик! Зарабатываю наши основные деньги! Я вкалываю на наше будущее! Головы не поднимая пашу! Мне даже расслабиться некогда!

Из меня вырывается нервный смех. Откидываю голову на спинку кресла и смотрю в потолок.

– Ты серьезно? Я уже увидела, как ты расслабляешься, добытчик ты мой. Не утомился? Может спинку помассировать?

Я зачем-то именно сейчас вспоминаю, как разминала ему спину после «тяжелых рабочих дней» которые он провел за своим компьютером. Массаж ему делала. Иногда он заканчивался сексом, где я была сверху.

Ничего, что устала и только что с работы, но он ведь у меня такой заботливый, зарабатывает. Творческая личность. А я так… ну подумаешь, ужин еще приготовила и стирку закинула, доставку продуктов на завтра накидала. Это все мелочи.

А он вот так вот «уставал».

– Каждый день к ней ходил? – поднимаю голову, Олег уже сидит на краю кровати.

– Нет! Не каждый! – злится, будто это я ему изменяю. – Это была случайность! Порыв! Я вообще не для этого к ней зашел!

– Ага, а я балерина. Солистка «Большого театра», сейчас будет сольное выступление. Заряжу тебе фуэте с разворота…

– Оля! – вскакивает с кровати. – Ты так и будешь кривляться?! Долго я еще должен это терпеть?

Поднимаю на него утлый взгляд, не было бы мне так хреново сейчас, может и правда подралась бы с ним. Не женственно, я знаю, но подобные ситуации допускают крайние меры.

Я выворачивалась наизнанку ради этого мужчины. Как меня мама всегда учила, что если мужа окружить любовью, заботиться, хвалить, восхищаться, ублажать его желания, даже самые… необычные. То и будет он любить в ответ, на руках носить, в постели радовать.

Радует, но не меня.

У нас секс уже давно превратился в исполнение супружеского долга. Да вообще, будто я коллектор и выбивать его прихожу, силой беру бедняжку моего усталого. Как одолжение делал мне в постели, попыхтит немного и кончит, а потом баиньки. Успела я или не успела, мои проблемы.

Полина вряд ли так обламывалась.

Она явно была до меня. Днем. Пока я работаю, а ему скучно дома одному. Переустанавливал ей винду, наверное, по три раза за заход. А на меня уже и сил не оставалось.

Я. Получала. Объедки. Моего. Мужа.

– Так, все, – я встаю с кресла, – мне нехорош, я пойду спать, а ты иди к черту, Олег!