Сельская учительница или развод по-деревенски - Рин Скай

– Вы сильно ушиблись? – раздается его потрясающий бархатный баритон.

ГЛАВА 3

ЕФРОСИНЬЯ

– Вы сильно ушиблись? – раздается его потрясающий бархатный баритон.

– Нет… – зачем-то говорю я неправду, хотя рассадила себе коленки и локти в кровь.

– Хватайтесь за мою руку! – предлагает незнакомец, продолжая протягивать мне свою ладонь.

Я шарю по гравию, хватаю свою сумку. Затем все же хватаюсь за широкую ладонь мужчины.

Он поднимает меня, точно пушинку. Такой сильный! И такие сильные у него руки! А ладони теплые, и сухие. И я бы сказала, горячие. Или у меня пальцы так заледенели от испуга?

Мужчина выше меня на две головы. Внимательно рассматривает мое заплаканное лицо, царапины на руках и ногах.

– Простите, вы пострадали из-за меня. – просто признает он свою вину, хотя и не виноват. Он не наезжал на меня автомобилем, просто сигналом напугал, а я свалилась. – Давайте я отвезу вас в больницу?

– Нет, какая больница? – удивляюсь я. – У нас тут медпункт, и то, наверно, фельдшер домой ушел.

– Давайте подвезу вас домой! – стоит на своем умопомрачительный мужчина. – У вас царапины, и слезы. Вам больно? Вы от боли плачете?

Мне очень больно. Но это не физическая боль. А та боль, которую ни одним пластырем не залечишь…

– Пойдемте, отвезу!

– Нет! – отступаю я на шаг, и меня озаряет вечернее солнце. Щурюсь.

Как представлю, как меня увидят соседи и односельчане в компании этого незнакомца, выходящую из его шикарного джипа, так и начнут языками чесать. Еще придумают, что это я Шурику изменила, и поэтому он к Анжеле ушел… Незнакомец уедет, а моя репутация будет разрушена на ближайшие лет пятьдесят…

– Я сама дойду, мне не далеко.

– Иван! – снова опускает стекло та самая тетка без возраста. – Ну ты долго еще? Даня устал, ребенку нужно отдохнуть с дороги, а ты с какими-то тупыми доярками общаешься!

Я вздрагиваю. И чего она меня за доярку принимает, не пойму. Одета я в цветастый сарафан, да, так ходила подготавливать класс на первое сентября. Во время занятий конечно же я ношу деловой стиль одежды: юбки ниже колен, брюки и пиджаки с блузками. Но пока можно носить и сарафаны. Свои длинные светлые от природы волосы я заплела в простую косу. Макияжа на мне нет, иначе все растеклось бы от моих слез.

Иван… значит этого умопомрачительного красавца зовут Иван. Очень красивое и мужественное имя. А еще у него есть сын Даня… а это значит… что он женат?

Почему-то от этого мне становится грустно.

А эта тетка… он назвал ее до этого матерью. Значит она не его жена, а его мать!

– Подожди, мама! – произносит ей в ответ Иван. – И Даня потерпит!

Снова окидывает меня внимательным взглядом. В глаза заглядывает так, будто в душу смотрит. А потом переводит взгляд на мою правую руку и на безымянный палец, где все еще красуется обручальное кольцо… Я невольно одергиваю руку и завожу ее за спину. Блин, снять не успела… даже не подумала! Не хочу больше носить это кольцо и быть замужем за предателем!

Иван хмурится. Но все же произносит:

– Давайте поступим так. Вот моя визитка. – он ловко достает из кармана визитницу и протягивает мне лаконичный темный прямоугольник роскошной бархатной бумаги. – Если у вас что-то будет не в порядке со здоровьем после падения, наберите меня!

– Зачем? – только и могу пролепетать я, стискивая его карточку.

– Отвезу вас в больницу в город. – отвечает Иван. – А сейчас я должен идти. Еще раз простите.

Мужчина разворачивается и идет в новых кожаных ботинках прямо по дорожной пыли к своему джипу.

Я прижимаюсь в плотную к соседскому забору и даю проехать джипу мимо меня.

Машину Иван ведет плавно, стараясь не поднять клубы пыли и не испачкать меня. Наши взгляды на мгновение пересекаются, а затем, джип окончательно скрывается за поворотом.

И кто это был? Откуда он взялся?

Я подношу карточку к глазам и вчитываюсь в текст: Иван Орлов. Генеральный директор компании «…» и дальше следует несколько номеров телефонов.

Иван Орлов, значит. И как такого Орла занесло к нам в деревню? А главное, зачем?

ГЛАВА 4

ЕФРОСИНЬЯ

– Ефросинья Петровна! Что за бардак у вас в классе творится? – влетает в мой класс Аглая Семеновна, завуч начальной школы.

– Как это бардак? – удивляюсь я. – Я вырезаю листочки и желуди к первому сентября, чтобы оформить фотозону для первоклашек.

Хотела это сделать накануне вечером, но в итоге весь вечер и всю ночь проревела из-за Шурика и его предательства. Поэтому принесла все поделки в класс.

А сейчас надела очки, просто от зрения, в надежде на то, что завуч не заметит мои опухшие от слез глаза.

– Немедленно все убирайте! – орет на меня Аглая Семеновна. – Сейчас к вам в класс придут!

– Кто придет? – удивляюсь я.

– Вы в каком виде на работу пришли, Ефросинья Петровна?! – вместо ответа на мой вопрос визжит Аглая Семеновна. – Вы в школу пришли или на танцы?

Я оглядываю свой сарафан.

– А что не так? Плечи закрыты, сарафан длинный, до пят. Что вам не нравится?

– Вы учитель, или кто?! – визжит Аглая Семеновна, теряя последние капли самообладания. – К вам сейчас придет семья вашего нового ученика знакомиться, а вы разоделись как на танцы! Вам не стыдно?

– Ко мне новый ученик придет? – удивляюсь, выцепив самую важную мысль из всей тирады завуча.

– Да! И не простой! Там такая семья! Городские! Уважаемые! Отец – генеральный директор! А вы тут нас подставляете!

– Послушайте, но ведь еще конец августа, я просто подготавливаю класс к приходу учеников, я одета в закрытую одежду, и никто меня не предупредил, что надо прийти как-то по-особенному…

– Вы – учитель! Вы всегда должны выглядеть по-деловому, а не в сарафанах! – орет завуч. – Так, немедленно убирайте весь этот мусор! Гости вот-вот приедут!

ГЛАВА 5

ЕФРОСИНЬЯ

Аглая Семеновна уносится на всех парах, а я заторможено уставляюсь на гору резанной цветной бумаги.

Новый ученик. Хм… я и старых-то своих, так сказать еще не очень знаю. Вернее, знаю, конечно, у нас небольшая деревня, но половина класса из соседней деревни ко мне ездить будут. А тут новенький. Из города. Да еще и семья уважаемая. А я совсем не опытный педагог. Это мой третий рабочий год в школе в качестве учителя начнется.

– Аделаидочка Павловна, Иван Георгиевич, Даниил, пожалуйста, проходите сюда, вот в этот класс, будьте осторожны, у нас тут банки из-под краски стоят, не испачкайтесь, да, Аделаидочка Павловна, не переживайте, к первому сентября всё уберем, да, Ефросинья Петровна у нас молодой педагог, но она уберет всё, повыкидывает все банки, это коридор красили, не беспокойтесь… – лебезит перед кем-то Аглая Семеновна.

Не успеваю удивиться, почему после покраски коридора завхозом пустые банки должна убирать я, как в мой класс входят без стука.

В класс, первее всех входит… вчерашняя мегера из джипа Ивана, которая меня дояркой обзывала, и ругалась. Высокая статная стройная женщина без возраста. Ей можно дать от сорока и до семидесяти лет одновременно. Короткие блондинистые волосы, аккуратная стрижка и укладка. На ней платье кремового цвета средней длины, и такие же лодочки на низком каблуке. На руках идеальный маникюр жены миллионера. Безымянные пальцы обоих рук украшают золотые кольца с крупными камнями. На плече у нее брендовая сумочка, и что-то подсказывает мне, что это – оригинальный аксессуар, а не дешевая имитация с рынка. В общем, очень дорого одетая женщина.

Но выражение ее лица…

Она меня узнает и кривится, будто лимоном подавилась.

– А, это вы… – без «здравствуйте» или «доброе утро», смеривает она меня надменным взглядом.

– Да, Аделаидочка Павловна… – лебезит перед ней Аглая Семеновна, – Это – Ефросинья Петровна, наш молодой, но талантливый педагог, а вы уже успели познакомиться?

– Да уж. – морщит нос Аделаида как там ее…