Одна Особенная Ночь (СИ) - Цеханович Василина

Пока мы молча наслаждались легким перекусом, я нет-нет да и смотрела на Лилию Райтон, а она лишь понимающе улыбалась одними уголками губ и отвечала глазами "позже". Наконец чашки были отставлены в сторону, а вокруг приватной кабинки возведен мощный полог тишины, который не мог не вызвать уважения.

- Ты готова услышать правду, Лисандра? - в голосе тети послышалось предупреждение, словно после ее следующих слов, я уже не смогу воспринимать все как прежде.

Внутренне собралась, выпрямила по привычке спину и слегка кивнула, готовая ко всему.

- Тогда слушай Лисандра и пожалуйста не перебивай. Кроме меня тебе никто этого не расскажет. Розария Райтон..., - положив руки перед собой и скомкав в них салфетку, начала заметно нервничая тетя. - ... Твоя мать входила в число подающих большие надежды магичек. Они с Марвелом Овероем были отличными напарниками и любовниками. Их связь напоминала пожар: громкие ссоры, бурные примирения. Вся академия думала, что после получения дипломов эта пара поженится. Но однажды ночью твоя мама пришла ко мне в комнату вся в слезах и призналась: они с Марвелом расстались, точнее ей пришлось уйти от него. Я удивилась и попыталась утешить сестру, мол все наладится, но Розария лишь упрямо помотала головой. А потом последовала череда странных событий в ее жизни: отказ от многообещающей практики, неожиданно вспыхнувшая любовь к Урфусу Майтону, поспешная свадьба. Розария словно бежала, рвала все связи с высшим обществом. Она даже переехала в разваливающееся фамильное гнездо Майтонов, правда осталась в Рееме, наверно чтобы не лишать своих детей будущего. Сестра сделала все возможное, и от нее отвернусь. Мы не общались несколько лет. У них с Урфусом родился сын, а я между тем встретила своего мужа. Она появилась в спальне ночью накануне моей свадьбы и предупредила, что мне стоит отказаться от этого брака. Мол, в моего будущего мужа сильно влюблена племянница Марвела Овероя. Естественно мы с сестрой поругались. Прошло три года после моей свадьбы, а у нас с Энтони все не было детей, хотя мы очень хотели. К тому же с каждым днем я стала чувствовать себя все хуже и хуже, пока не выяснилось: новая служанка тайком каждый вечер подливала мне в молоко по капле яда. Девушку схватили, и она призналась, что ей заплатила леди Серена Олдом. До суда дело не дошло. Служанка умерла на следующий день, а ее дух так и не смог вызвать ни один некромант. После выявления факта отравления Энтони привел лучших лекарей, и они объявили мне приговор: из-за яда, которым меня поили, я никогда не смогу стать матерью. Эта новость подкосила мужа. Он пропал на два дня, а потом вернулся, и все вроде бы у нас наладилось, пока в один из дней на пороге нашего дома не появилась  беременная Серена Олдом. Муж как раз отсутствовал, и эта леди прямо потребовала бросить Энтони, ведь она носила под сердцем его ребенка. Не помню, как выгнала ее и погрузилась в отчаяние. После возвращения мужа мы с ним откровенно поговорили, но он наотрез отказался разводиться, ведь по-настоящему любил меня. Энтони хотел признать ребенка и поехал на встречу с Сереной. Это ничего не дало, а в наступившее через две недели новозимье он умер, спасая эту Олдом от злого духа-оборотня, который чуть не растерзал ее. Я была там и после того, как сердце моего любимого остановилось, а дух устремился к Серене Олдом, спасла гадюку, но ребенка не смогла. Не представляешь Лисандра, что потом началось. Эта так называемая леди сказала, будто я специально убила ее малыша и Оверои поверили. Меня вызвали на закрытый суд к королю, но так ничего и не доказали. Однако после откуда-то появились слухи, и свет разделился на два лагеря. Я же мечтала лишь о примирении с сестрой, но Розария избегала меня и воспринимала в штыки любую попытку заговорить. Она словно жила в вечном страхе и боялась чего-то, а еще мы с отцом случайно узнали о твоей договорной помолвке. До сих пор не понимаю, зачем сестра так поступила. Ее либо вынудили, либо она от кого-то спасала тебя. Девять лет назад за сутки до того рокового новозимья, Розария написала мне письмо с просьбой встретиться через два дня на нашем месте в парке, но ...

Тетя замолчала, пытаясь справиться с набежавшими слезами. Похоже, она любила маму, пусть по-своему, пусть они ругались, не понимали друг друга, но любила.

- Ты можешь верить мне Лисандра или можешь не верить. Я рассказала все как есть. Тебе решать, захочешь ли ты и дальше общаться со мной... Уже не говорю о том, чтобы навестить родовой особняк и познакомиться с дедушкой. Знаешь, для меня ударом стало то, что в числе моих противников оказался Сэмуэль. Их дружба с Беккетом Овероем... Сын Марвела такой же, как отец: беспринципный, язвительный, наглый. Он любит власть и стремится к ней. Будь с ним осторожна. Беккет Оверой умеет очаровывать женщин, когда хочет. Прости, если лезу не в свое дело Лисандра, но с его стороны вижу к тебе какой-то интерес. Я не хочу своими советами или нравоучениями оттолкнуть тебя.

- Спасибо, - после недолгого молчания произнесла я, глядя на женщину, так похожую на маму: сильную, решительную, импульсивную, но не забывающую о семье. Именно такой видела сейчас перед собой Лилию Райтон, именно такой. - Мне нужно было услышать, чтобы понять для себя чему верить. А теперь если Вам не трудно, я бы хотела поскорее вернуться домой.

- Да конечно, - женщина мягко улыбнулась и велела официанту упаковать для меня корзинку с разными пирожными.

На выходе из кафе к большому удивлению мы столкнулись с Альфусом Ротом. Он шел с небольшой коробкой пирожных в руках и тут же остановился, заметив меня и тетю.

- Леди Райтон, леди Майтон, какая приятная встреча!

- Лорд Рот, - произнесли одновременно, и маг галантно нам поклонился.

Тут неожиданно появился кучер тети. Он самым прискорбным голосом сообщил, что одна из лошадей повредила подкову, и теперь нет возможности  уехать быстро. Судя по лицу Альфуса Рота, эта новость его почему-то обрадовала и маг сразу же предложил подвезти нас. Тетя вопросительно посмотрела на меня и, получив молчаливое согласие, дала дозволение.

- Простите, я оставила перчатки, - было неловко, но лишних затрат мне сейчас крайне не хотелось, - Сейчас схожу за ними...

- Я подожду Вас здесь, леди Лисандра, - и второй по силе маг королевства забрал у меня корзинку из рук, словно для него этот жест был в порядке вещей. Как же. За таких могущественных лордов все делают слуги, но благоразумно не стала спорить.

Альфус Рот отправил тетю в сопровождении слуги к экипажу, а сам остался на крыльце, любуясь снегопадом и наслаждаясь тем, что благодаря уединенному расположению кафе, может делать это спокойно.

Я отсутствовала менее минуты и, нагруженный корзинкой и коробкой маг, все же умудрился галантно подставить для меня локоть. Немного растерялась, но сейчас было бы невежливо отказываться. Посмотрела вперед и поймала понимающую улыбку тети. Слуга между тем уже открыл перед ней дверцу, она поставила ногу на облучок, обернулась еще раз и когда наши взгляды встретились, прогремел взрыв.  

Глава 13

Красное на белом... Наверно никогда не забуду эту картину. Все произошло слишком неожиданно и поэтому застало врасплох даже второго по силе мага Вереемского королевства. Яркая вспышка, серый дым, предсмертное ржание лошадей, а потом некая сила сбивает меня с ног. Когда открываю глаза, вижу прямо над собой лицо Альфуса Рота. Сейчас оно напоминает маску и мне становится страшно. Мой мозг еще не может толком проанализировать случившееся, а маг уже стряхивает засыпавший нас снег и резко встает. Он кидает быстрый взгляд на меня (позволяет себе потратить на это не больше секунды) и берет все эмоции под контроль. Чувствую, как вокруг нас вспыхивает защитное поле, и только тогда поднимаюсь на ноги. Голова кружится, уши заложило, а из-за резкого падения на землю немного болит спина, но это мелочи. Я смотрю туда, где в последний раз видела тетю, и закрываю рот рукой, потому что иначе закричу от ужаса. Мы, боевые маги, будем часто сталкиваться со смертью, когда окончим академию. Нас этому учат, с нами разговаривают и показывают всевозможные трупы, но сейчас я точно знаю: к зрелищу насильственной смерти не подготовиться никогда. Красное на белом... до конца жизни буду помнить эту мертвую картину.