Осколки прошлого (СИ) - Рябинина Юлия Валериевна

— Виталия, Диана, давно вас не было видно, — поздоровался охранник.

Девушки ответили приветствием. С Максом сотрудник поздоровался за руку.

В глубине здания уже бахала музыка.

Кураж охватил девушку. Она отпустила тормоза. Давно не веселилась, давно не выходила за рамки, а так хотелось и хочется. И Вита не стала себе отказывать ни в чем, тем более, можно было и не тормозить себя, ведь рядом была Диана, она, если что, будет ее якорем.

Утро оказалось тяжким, головная боль раскалывала черепушку на две части. Я повернулась еле-еле на бок, не открывая глаз, и наткнулась рукой на что-то мягкое и теплое. Попробовала наощупь. Рука. Диана что, решила прилечь со мной, что ли? Неужели в квартире нет свободных кроватей? Я попыталась перевернуться обратно и поняла, что это сверх моих сил. Тошнота подкатила к горлу. Черт, что за хрень-то такая? Я вдохнула воздух. Почему мои простыни пахнут мужиком?

Неужели я вчера все-таки простила Артема? Не помню ничего.

Нет, все-таки хочется в туалет и придется по любому вставать. Я разлепляю правый глаз, и когда вижу, что на кровати со мной лежит Макс, мой второй глаз просто распахивается сам собой и очень широко. Я резко вскакиваю, от чего меня мутит.

— Что за нахрен? — произношу вслух.

Оглядываюсь и не могу сообразить, где нахожусь, почему голая… не может быть.

Я закрыла рот руками и, раскрыв дверь, кинулась искать туалет, забыв о том, что голая, потому что больше всего боялась, что меня стошнит прямо на пол. Квартира Макса, конечно, планировку я здесь не забыла, вбежала в туалет и закрыла дверь.

Холодная вода. Я умывалась и умывалась, пытаясь вспомнить, как я сюда попала, но в голове зияла пустота, дыра. Хотелось плакать, рыдать, но ни одной слезинки так и не выкатилось из глаз.

В дверь постучали.

— Уходи, — сказала я громко.

Неужели такое возможно? И как только представила, что возможно, меня вывернуло наизнанку. Живот больно скрутил спазм.

Часто дышу, чтобы унять боль. Облокотившись на холодную стену, сажусь на корточки и сжимаю руками колени.

Что же я надела? Что же наделала…

В дверь опять постучали.

— Макс, уходи, говорю.

— Это не Макс.

Меня передернуло. Женский голос. Твою мать, твою мать. Тетя Лена, что ли? А как же, а я же… Господи, меня всю обдало жаром, меня кинуло в пот. Я осмотрелась в поисках полотенца и схватила первое, что висело на крючке. Какой стыд-то.

Открываю защелку. На пороге стоит Дианка.

Я затащила подругу внутрь, и вот теперь она будет моей отдушиной для потока нелесной брани. Но смотрю на нее, и брань сама собой застревает внутри. Ди опустила глаза и с виноватым видом присела на край ванны.

— Ну, что ты на меня так смотришь? — вдруг начала она. — Я даже не знаю, что с тобой вчера было, ты словно с цепи сорвалась, — она посмотрела на дверь и уже тише зашептала: — Я первый раз видела тебя такой. Это скажи еще спасибо Максу, что он нас там не бросил. Что ты устроила?

Я на нее смотрела непонимающим взглядом.

— Тебе вообще противопоказан алкоголь, ты от него дурнеешь настолько, что вчера начала танцевать стриптиз на барной стойке. Все охерели просто.

Она рассказывала, а я представляла уже эту картинку.

— Макс попытался тебя стащить оттуда, — продолжала она, брызжа слюной, а ты начала с ним драться и орать на весь бар, что тебе срасть на фотки, и что ты с ним все равно не будешь, — Диана укоризненно посмотрела на меня. — Знаешь, Вит, мне первый раз за наше с тобой знакомство было стыдно за тебя, — она опять опустила глаза. — А еще, мне кажется, что Макс стал нормальным пацаном. И легли мы спать с ним под утро. Так что не думаю, что у вас что-то было, — она оглядела меня, показывая, что по выражению лица понимает, за что я переживаю. — Так что выдохни спокойно.

Я подошла обратно к раковине. Плеснула холодную воду в лицо. Но почему же у меня такое ощущение между ног, что как будто что-то было?

Вспомнилось вчерашнее утро, и тут же все встало на свои места.

— А почему я голая? — не смогла удержаться от вопроса. — И почему он лег спать со мной?

Брови Ди взметнулись вверх.

— А ты не понимаешь, что ли? — удивилась она.

Я замотала головой.

— Так ты вспомни, как он тебя вчера утешал сидел, когда ты ревела в три ручья по Артему.

Я напрягала память, как могла, но мне так и не пришла ни одна картинка в голову.

— Я ничего не помню, Ди. Ни-че-го, — сказала по слогам. — И это меня пугает.

— Он любит тебя, просил прощения за все, что натворил раньше. И ты знаешь мое отношение к нему, но я почему-то поверила в искренность его слов, — она вздохнула. — А Артем… может, ну его, Вит, а? Может, попробуешь снова с Максом? Вы же вон сколько уже знаете друг друга.

Я упрямо поджала губы.

— Нет, Ди. То, что он меня вчера спас от позора, еще ни о чем не говорит. Я прекрасно помню, что было три года назад, и знаешь, что? — я посмотрела ей прямо в глаза. — Не хотелось бы еще раз искупаться в этом дерьме.

Я резко развернулась, от чего голова пошла кругом, и ухватилась за стену.

— Только в прошлый раз для меня поддержкой был отец, а сейчас его нет.

Я вышла за дверь, громко ею хлопнув. И наткнулась на внимательный взгляд карих глаз Макса. Он стоял, облокотившись плечом о дверной косяк. Спортивные штаны спущены на бедра, по левому боку тянется татуировка взлетающего вверх дракона. Тату было выполнено в превосходной технике. Четкий рисунок в черно-белой гамме лишь каплю разбавлен цветными чернилами. Загорелое тело все состоит из мускулов. Пресс расчерчен на кубики, которые делают и без того шикарную фигуру просто мечтой для любой девушки. И Макс этим всегда пользовался, не пропустил ни одной юбки.

— Привет, — хрипловатым голосом сказал он.

У меня же словно язык прирос к небу, я стояла и пялилась на него не в силах даже просто поздороваться и поблагодарить, а получается, нужно было.

— Как спалось? — с иронией в голосе спросил Макс.

Вот только и нужно было для моего еще не до конца протрезвевшего сознания подлить масла, и огонь тут же вспыхнул. Злость на себя и на него, и на обстоятельства заставили говорить все с ядом в голосе.

— Нормально, представь себе. Но вот если бы еще не ты, было бы совсем хорошо. Ты зачем лег ко мне в кровать? — я осеклась, видя, как его глаза дерзко сверкнули.

— Блу-лу-лу, перемотаем пленку Вита. Это моя кровать, если так, на минуточку. И я как бы сделал одолжение, разрешив спать в ней пьяной девке.

Это он сказал мне? Я девка?

— Разболтанная, расхлябанная потаскушка, — в два шага оказавшись возле меня, зашипел он уже мне в лицо. — Я беру все свои вчерашние предложения назад, я даже не представлял, что ты так изменилась. А теперь, если ты закончила давиться словами, которые хочешь мне сказать, одевайся и на выход.

Я замахнулась, но он перехватил мою руку и сильно сжал запястье. Его челюсти стиснулись с такой силой, что заходили желваки.

— Не смей. И буду надеяться, что наши пути никогда не пересекутся, — он резко отбросил мою руку. — Давай уже, вали к собирателю падали.

— Урод, — бросила я ему в спину.

Слезы обиды тут же хлынули из глаз. Сзади подошла Диана, обняла меня за плечи.

— Да, пошел он, козел, — тихо прошептала она мне на ухо.

Я бросилась в комнату и стала натягивать на себя вещи. Ни минуты не хотелось оставаться здесь. Диана, видя мои торопливые сборы, тоже ушла одеваться. О какой любви она говорила? Что вообще происходит? Зачем он так? Я ведь ему ничего не сделала! Я же сразу сказала, что у нас ничего не получится. И теперь вот так меня оскорблять. Кто ему вообще дал такое право? Натянув кофту, я выскочила из комнаты и уже надевала ботинки в коридоре, когда он молча подошел и кинул на столик зеленую купюру в сто баксов.

— Это на такси.

Тут я уже не сдержалась. Вцепилась в первый попавшийся под руку ботинок и запустила им в этого придурка. Он не успел среагировать, и кроссовок — как оказалось, это был он — попал ему прямо в спину. Я подхватила сумку и уже была около двери, когда он меня остановил за руку и с силой дернул на себя. Я впечаталась в его грудную клетку лицом.