Медовые поцелуи - Монро Люси

– Она вышла замуж за другого мужчину, и я очень рад за нее. Ты элегантна, очень сексуальна, у тебя ноги модели, а тело заставляет мою кровь кипеть. – Уже подмеченное ею выражение голода снова возникло в его глазах. – Ты – воплощение всех моих желаний, котенок.

Если бы она его не знала, то подумала бы, что он пытается объясниться ей в любви.

– Ты действительно так считаешь? – прошептала она.

– Я никогда не лгал тебе, моя Грейс.

– Да, я знаю. Ты скрывал от меня лишь то, что хотел меня.

– Но ведь ты была так не похожа на других женщин. Ты никогда не смотрела на меня ниже пояса.

До нее не сразу дошел смысл его слов.

– Я умерла бы от стыда, если бы ты заметил, что я смотрю на твою нижнюю часть.

– Заметь, я буду рад, если ты посмотришь на нее сейчас.

И она посмотрела. О боже… Его возбуждение было очевидно. Неудивительно, что она почувствовала его сквозь несколько слоев одежды еще тогда, в «хаммере».

– Хочешь посмотреть? – спросил он. Она не собиралась дразнить его.

– Да.

– Тогда смотри.

Он скинул рубашку, а затем рывком избавился от белья, и перед Грейс предстало совершенное мужское тело.

– Тебе нравится? – с гордостью спросил он.

– Очень… – Ей пришлось прокашляться. – Очень нравится.

– А теперь мы разденем тебя до конца.

– Хорошо.

Он присел и, поставив ее ногу к себе на колено, снял с нее туфельку. Грейс пришлось держаться за его плечо, чтобы не упасть. Кожа его была горячей и гладкой.

Он потянулся вперед и поцеловал ее живот – чуть ниже пупка. Она издала звук, который ей самой показался незнакомым.

Амир взглянул на нее и усмехнулся.

– Все хорошо, мой котенок.

О боже. Ее шейх сведет ее с ума. Он мягко поглаживал ее ногу, и пальцы ее вцепились ему в плечо, когда одно ощущение сменялось другим. Он нежно поставил ее ногу на пол, затем снял туфельку с другой ноги.

Она превратилась в трепещущий комок нервов, когда он медленно снял с нее трусики. Когда он поцеловал курчавые шелковистые волосы, покрывавшие ее лобок, Грейс тихо вскрикнула.

Он нагнулся, и в самом ее интимном месте оказался его язык. Он проник между трепещущих лепестков и стал ласкать средоточие ее женственности. Грейс издавала мурлыкающие звуки, нежась в его объятиях.

Он крепко держал ее за бедра, не давая ей пошевелиться, а наслаждение между тем окутывало ее волнами, которые становились все больше и больше, и она почувствовала, что скоро произойдет взрыв.

Наверное, она сказала очень громко:

– Подожди, мой милый. Я готова принять тебя.

Ее тело содрогалось от такого сильного желания, что колени Грейс подкосились. Амир подхватил ее, готовую упасть, и понес в ванную.

Когда они опустились в пузырившуюся теплую воду, она поняла, что это минеральная вода. По ее поверхности плавали лепестки роз, и даже в своем сумасшедшем состоянии она поняла, что Амир сделал это… только для нее.

Такую ванну она раньше не принимала. Впервые кто-то ласково мыл ее тело, впервые она нежилась в ароматной воде с мужчиной.

В ванне, выложенной мозаикой, он снова возбудил ее и дал понять, что тоже возбужден.

– Я хочу назвать тебя своею женщиной.

Эти слова вошли глубоко в ее сердце.

– Да.

– Ты позволишь мне соединить наши тела?

– Да. – Это слово прозвучало словно вскрик.

Независимо от того, какие чувства он испытывал к ней, она готова была отдать ему не только свое тело. Она отдавала ему свое сердце, свою душу. Она бы отдала ему и свою жизнь, если бы он захотел взять ее.

Амир бережно уложил ее на диван. Он снова начал ласкать ее тело, и к тому времени, когда он прикоснулся к низу ее живота, между ног, она жаждала стать его женщиной. Но вместо того, чтобы войти в нее, он начал легонько поглаживать ее пальцем. Это было настолько интимно, но настолько хорошо, что она даже не покраснела.

– Почему? – все-таки спросила Грейс, не понимая цели его действий, но томясь от едва сдерживаемого желания.

– Я готовлю твою плоть принять мою. Я не маленький, а ты вся сжалась.

– Мне кажется, ты еще не занимался любовью с девственницами, – выдохнула она, в то время как его пальцы ласкали ее лоно, и от этого тело ее содрогалось от удовольствия.

– Нет.

– Тогда откуда ты знаешь, что нужно делать?

– Этому учили мужчин в моей семье.

– Благослови бог твоих предков, – сказала она, и через секунду почувствовала, как его напрягшаяся плоть коснулась входа в ее лоно.

Он был такой большой… Но Грейс совершенно не волновалась.

– Сделай это.

Амир целовал ее, ласкал, и когда она была готова взорваться и разлететься на мелкие кусочки, он ринулся вперед. Ей было больно, но это была радость. И невероятное наслаждение.

Их тела слились вместе со страстной силой, и его крик наслаждения последовал сразу же за ее криками. Тело Амира тяжело надавило на нее и укрыло, как тяжелое одеяло.

– Извини, – пробормотал он в ее шею.

– За что? – спросила она, не понимая ничего.

Ведь она испытала такой экстаз.

– Я не мог продержаться подольше.

– Ты думаешь, могло быть лучше? – искренне удивилась она.

– Гарантирую это.

– Тогда я точно не выживу.

Но она выжила. Это повторялось снова и снова в течение трех дней: они занимались любовью перед камином, в ванной, в кровати, а однажды прямо в пустыне, на куче шелковых простыней и подушек.

Они никогда не говорили о будущем, но, занимаясь любовью, болтали и смеялись…

И теперь, когда их трехдневная идиллия закончилась, и они возвращались на машине во дворец, он ничего не говорил о своих планах на будущее.

Грейс почувствовала, что в глубине души ее беспокоит эта проблема, в то время как он всю дорогу рассказывал об истории своей семьи. И, несмотря на свои опасения, она наслаждалась каждой минутой его рассказа.

Пока он не дошел до дней своей юности.

– Я познакомился с Жасмин, когда мы были маленькими детьми. Она была дочерью ближайшего друга и советника моего отца.

– И когда ты понял, что любишь ее?

– Я всегда это знал. И решил, что не смогу жениться на ком-либо, кроме Жасмин. Мы официально объявили о нашей помолвке, когда нам исполнилось восемнадцать лет. И никто из наших семей не удивился.

– А потом она умерла.

Лицо Амира исказила боль.

– Да. Потом она умерла.

– Извини. Ты бы был уже отцом, если бы она жила. Однажды ты станешь отцом, и очень хорошим.

– Я всегда верил в это.

Последние несколько минут они ехали в молчании, каждый был погружен в свои мысли.

– Мы завтра возвращаемся в Нью-Йорк, – сказал он, паркуя автомобиль возле того же здания, где они поменяли машину три дня назад.

– Тогда я не буду распаковывать сумку, когда мы вернемся во дворец.

– Ты, как всегда, рационально мыслишь, моя Грейс.

– Это составляющая моего шарма, – поддразнила его она.

– Без сомнения. Ты мое сокровище.

– Разве?

– Да.

Но что конкретно он имел в виду? Амир подъехал ко дворцу, вышел из машины и открыл для нее пассажирскую дверь.

Он взял ее за руку и помог выйти из машины.

– Нам надо еще обсудить список кандидаток в мои жены.

Ее пошатнуло от этого заявления, но в этот миг на улицу вышел сам король.

– Амир, зайди ко мне сейчас же.

– Через минуту, мне надо поговорить с Грейс.

– Это подождет.

– Нет…

– Я прошу тебя не только как отец, – произнес король тоном, не терпящим возражений.

Амир, казалось, готовился к отпору.

– Иди с ним, – сказала Грейс.

В последнюю очередь она хотела обсуждать дурацкий список. Как он мог предложить ей сделать это прямо сейчас, после трех дней, которые они провели вдвоем?

Амир взглянул на нее.

– Нам надо поговорить, моя Грейс.

– Позже. Иди к своему отцу.

Амир кивнул.

– Хорошо.

Распрямив плечи, он направился к отцу. Они исчезли во дворце, но Грейс не последовала за ними. Она была парализована тем, что произошло за последние тридцать секунд.