Можно ли купить счастье? - Челноков В. В.

Она приняла душ, оделась и расхаживала по спальне, пока Люк надевал джинсы и темную майку.

— Почему? — жизнерадостно спросил он.

Она могла бы заметить и раньше: у него совсем другое настроение. Он просто лучится счастьем.

— Почему? — переспросила она. — Каждый, кто на нас посмотрит, поймет, чем мы занимались.

— Жаль огорчать тебя, душечка, но для этого на нас не надо смотреть. Сейчас полдень, и они уже знают, чем мы занимались.

— О Господи! — Линдси закрыла глаза.

— Для них это не новость; они думают, что мы этим занимаемся с тех пор, как ты сюда приехала. Даже раньше, — весело продолжал Люк. Она подняла голову. Он кивнул. — Считается, что Элли — мой ребенок.

— Твоя мать знает, что это не так.

Он пожал плечами.

— Пошли. Я есть хочу. Возьмем что-нибудь поесть с собой на пляж.

— Но я должна покормить Элли, потом ей нужно спать, — пробовала протестовать Линдси.

— Поспит на пляже.

— Для ребенка важен режим. — Она хваталась за соломинку. — Пойдем в другой раз.

— Нам важно убраться отсюда до того, как приедет Джаннетт. Пошевеливайся, Линдси.

Они нашли Элли на кухне; Рэчел готовила салат для ланча и разговаривала с ребенком.

— Она, наверно, голодная, — Линдси кинулась к дочке. — Привет, моя крошка. — Уткнувшись носом в ее щечку, Линдси вдыхала чистый детский запах.

— С ней легко справляться, дали ей соку, и она опять заснула. Только сейчас расшумелась. — С соседнего стула поднялась Марабель. Рэчел отвернулась от плиты и, сияя, смотрела на малышку. — Она у нас как кукла. Дождалась мамочку? Ваши мать и дедушка кушают в комнате мистера Джонатана. Хотите к ним присоединиться? — спросила Марабель у Люка.

— Нет. Линдси покормит Элли, после этого мы поедим здесь и отправимся на пляж. — Люк придвинул стул к кухонному столу и сел.

Увидав, как переглянулись служанки, Линдси поняла, что это необычное явление. Она подхватила Элли и убежала, чтобы покормить ее в тишине.

Когда она вернулась, Люк сидел за столом, перед ним стояла тарелка. Соседнее место предназначалось ей. Линдси села, поставив переносную детскую сумку с Элли на стол.

Уткнувшись в тарелку, она молча принялась за салат. От смущения она не поднимала глаза, но постепенно расслабилась, слыша, как хлопочет Рэчел, а Марабель спокойно разговаривает с Люком, навалившись грудью на стойку: говорит, что пора поменять шторы в гостиной.

— Спросите Линдси, теперь она тут босс, — ответил Люк, намазывая маслом горячую булочку.

Линдси подняла на него глаза. Он знает, что она здесь временно, зачем же делает вид, что ее слово что-то значит?

— Мне нравятся те, что сейчас.

Он встретился с ней глазами.

— Мне тоже, но, если они выгорели, их нужно менять.

— Тогда замени на такие же.

Люк кивнул.

— Люк, это был спецзаказ, много лет назад, когда вы купили этот дом. Такой ткани больше нет, — сказала Марабель, переводя взгляд с одного на другого.

— Твоя очередь, — сказал вредный Люк. Он забавлялся, видя, что Линдси злится.

— Приму это на свое высочайшее рассмотрение, — сквозь зубы проговорила она. Зачем это? Шторы могут два месяца подождать. Если верить Люку, больше этого времени Джонатан Балком не протянет.

— Доедай поскорее, нас ждет пляж, — объявил Люк.

— Сегодня хороший денек, — сказала Рэчел, с улыбкой глядя на Элли; ей было очень приятно видеть ребенка у себя на кухне.

— Надеюсь, мы не будем брать лимузин, — сказала Линдси, отодвигая тарелку. Есть больше не хотелось.

— Нет, поедем в моей машине. Она больше подходит для семейной поездки, как ты считаешь?

— Для семейной поездки? — Тут же всплыли забытые было мечты. Раньше она думала, что ее семья — это она, Вил и их ребенок. Теперь Вила нет, а она замужем за человеком, который ее постоянно смущает. Сводит с ума. Наполняет чувствами, о которых она и не подозревала.

Итак, в разгар любовной связи они устраивают семейную поездку. Элли так мала, что умеет только есть и спать. Да еще улыбаться. Она требует много внимания и заботы. Вдруг это будет Люка раздражать?

— Готовь Элли, а я скажу Хедли, чтобы подал ко входу мою машину, — приказал Люк.

Линдси взяла Элли и пошла наверх. Она наденет на нее тонкие ползунки и возьмет простынку, чтобы защитить от солнца нежную детскую кожу.

Четыре часа спустя Линдси откинулась на переднее сиденье «БМВ» и закрыла глаза. Она была измотана. Солнце и свежий ветер утомят любого, но сюда еще добавилась бессонная ночь. Днем приходилось быть начеку: Люк все время ее дразнил и задирал. Разгоряченная, усталая, обветренная, несколько обгоревшая на солнце, никогда в жизни она еще не была так счастлива.

— Устала? — спросил Люк.

— А ты разве нет? — сказала она, не открывая глаз.

— Я думал, Элли отбила у тебя сон, — сказал он, выезжая со стоянки около пляжа и направляясь в Сидней.

— Ее нельзя винить, вокруг было столько нового, что она спала меньше, чем я рассчитывала.

— В следующий раз возьмем с собой няньку, — сказал он.

Она хотела открыть глаза, но не смогла. Сонно пробормотала:

— Если будет следующий раз.

— Будет, неприменно будет! Но в другой раз я хотел бы получить хоть немного внимания от своей жены.

Линдси открыла глаза.

— Ты считаешь, что я тобой пренебрегала?

— Нет. Но если бы я хотел плавать в одиночестве, я не стал бы брать тебя с собой.

— Нужно было смотреть за ребенком.

— Понимаю и не жалуюсь. Мне это внове, ты знаешь. Я не все продумал. Одному из нас все время приходилось оставаться с ней, и поплавать вместе не удалось.

— Один раз плавали, когда ты отнес ее в машину, — напомнила Линдси.

— Да. — Люк с улыбкой протянул руку, переплел их пальцы и положил сцепленные руки на руль. — Я сегодня наслаждался.

— Я тоже. — Ее захлестнуло теплое чувство. Как им было хорошо! В присутствии Элли было одно преимущество: когда он уходил плавать, Линдси открыто любовалась им, а он и не догадывался об этом. Ей вспомнилось то далекое лето, юный Люк, в которого она была без памяти влюблена. Она хвостом ходила за ним и его приятелями, флиртовала, дразнила. Уже тогда она считала его необыкновенным…

Да, в следующий раз надо взять с собой няньку.

Когда они подъехали к дому, Линдси спала. Люк разбудил ее и взял с заднего сиденья Элли, которая так и не проснулась.

— Я понесу ее, а ты — сумку, — сказал он, поджидая Линдси.

Она перекинула сумку через плечо, и они пошли. Волосы у нее были влажные, кожу пощипывало, утренний макияж был давно смыт. Хотелось скорее принять душ и переодеться.

Люк открыл дверь и отступил, пропуская ее вперед. Линдси вошла и остолбенела. Из гостиной выходили Кэтрин с Джаннетт, обе элегантные, причесанные. Линдси мгновенно почувствовала себя драной кошкой. Захотелось развернуться и убежать, но сзади стоял Люк, и на плече у него прикорнула Элли.

Кэтрин чуть заметно поморщилась. Возможно, Люк даже и не заметил этого.

— А вот и Люк! Джаннетт только что собралась уходить, и я рада, что ты сумеешь с ней повидаться.

— Привет. — Его голос был холоден.

— Ребенок? Это не вяжется с моим представлением о тебе, Люк, — в изумлении протянула та.

— Я унесу Элли. — Линдси бережно отобрала у Люка ребенка и без слов пошла к лестнице.

— Побудь еще, Джаннетт, — подстрекала Кэтрин. — Люк, почему бы нам не выпить всем вместе.

Линдси была уже наверху; она оглянулась и увидела, как Люк кивнул.

— Конечно, почему бы нет, — сказал он.

— Конечно, почему бы нет, — тихо передразнила она, направляясь в детскую, и продолжила, ведя воображаемую роль Люка: — Мне гораздо приятнее быть с тобой, такой роскошной и чистенькой, чем с этой обветренной, обгорелой официанткой, на которой я, увы, женат. — Линдси ворвалась в комнату, скрежеща зубами. Черт! Они провели вместе такой чудный день, почему Джаннетт не уехала раньше, до их возвращения?