- Начни с малого, - он сжал мою руку. - Возвращайся к работе, к своим рисункам. Встречайся с друзьями. Живи. Настоящей жизнью, без притворства. А остальное приложится.
Я кивнула. Он был прав. Нужно было научиться жить заново. Без Михаила, без его лжи, без необходимости носить маску счастливой жены.
Той ночью я достала альбом и начала рисовать. Лисёнок на странице больше не выглядел потерянным. Он стоял на холме, глядя на дорогу впереди. Дорогу домой он нашёл. Теперь выбирал, куда идти дальше.
Как и я.
ЭПИЛОГ.
Три месяца спустя.
Весеннее солнце заливало мою новую квартиру-студию тёплым золотистым светом. Я переехала сюда два месяца назад, после того как развод был окончательно оформлен. Небольшое пространство стало моим убежищем: светлые стены, огромные окна, мольберт у окна и полки, заставленные красками и альбомами. Здесь я дышала свободно, но в сердце всё ещё оставалась тень - Илья. Его образ, его голос, наши яркие, как вспышки, словесные дуэли не отпускали. Я скучала по нему, по той искре, что между нами вспыхивала. Но до конца простить его поступок всё ещё было выше моих сил.
Михаила приговорили к двенадцати годам в колонии строгого режима. На суде он разыгрывал раскаяние, но его слова звучали фальшиво, и судья остался непреклонен. Я была там, давала показания. Последний раз видела его - постаревшего, с потухшим взглядом. Он пытался поймать мой взгляд, но я смотрела сквозь него. Этот человек перестал для меня существовать.
- Марго, ты готова? - Ксения заглянула в студию, её голос был полон энергии. - Через час открытие!
Я отложила кисть, окинула взглядом законченную картину. Лисёнок, который когда-то потерялся в тёмном лесу, теперь уверенно вёл за собой других зверят, указывая путь. Моя первая персональная выставка в небольшой галерее называлась «Путь домой» - двадцать работ о поиске себя, о боли, преодолении и новых началах.
- Почти готова, - я сняла фартук, чувствуя лёгкое волнение. - Ксюш, спасибо, что помогла с организацией.
- Да брось! - она тепло обняла меня. - Ты это заслужила. После всего, что пережила.
Отец приехал первым, с огромным букетом ирисов - маминых любимых цветов. Его компания постепенно восстанавливалась после скандала, новый финансовый директор оказался надёжным. Мы с отцом стали ближе, чем были многие годы, и это грело душу.
Гости начали собираться. Коллеги из издательства, друзья, даже пара журналистов - история о художнице, разоблачившей мужа-мошенника, привлекла внимание. Я улыбалась, отвечала на вопросы, но мысли то и дело уносились к нему. К Илье.
Он появился, когда выставка была в самом разгаре. Высокий силуэт в дверях, тёмные волосы, чуть длиннее, чем я помнила. Я почувствовала, как сердце дрогнуло. Илья. За эти три месяца мы не виделись ни разу. Отец упоминал, что ему дали условный срок и огромный штраф, но он сумел сохранить часть бизнеса. Теперь его компания разрабатывала системы безопасности для финансового сектора - ироничный поворот судьбы.
Наши взгляды встретились через зал. Его глаза, всё ещё такие знакомые, задержались на мне чуть дольше, чем нужно. В них была смесь сожаления и чего-то тёплого, почти неуловимого. Я кивнула ему, он ответил тем же. Никаких драм, никаких пламенных жестов. Просто два человека, переживших бурю и изменившихся.
Он подошёл позже, когда толпа начала редеть, и остановился у картины с лисёнком.
- Впечатляющая выставка, Марго,- сказал он, внимательно разглядывая полотно. - Этот лисёнок... он нашёл дорогу.
- Нашёл, - тихо ответила я, чувствуя, как его голос будит во мне старые эмоции. - И решил, куда идти дальше.
Илья улыбнулся, но в его улыбке не было прежней дерзости - только мягкость и лёгкая грусть.
- Мудрый лисёнок, - он помолчал, глядя на картину, а потом повернулся ко мне. - Я рад, что ты нашла свой путь.
- Спасибо, - я встретила его взгляд, и на мгновение мне показалось, что время повернулось вспять. - А ты? Как дела?
- Работаю. Восстанавливаю то, что сам же разрушил, - он усмехнулся, но в его голосе чувствовалась искренность. - Лена вернулась, учится в университете. Встречается с хорошим парнем - не женатым, - добавил он с лёгкой иронией. - Кажется, мы оба многому научились.
- Это хорошо, - я кивнула, стараясь скрыть, как сильно его присутствие волнует меня.
Мы замолчали, стоя рядом, глядя на картины. Тишина была не неловкой, а какой-то тёплой, наполненной невысказанными словами. Я чувствовала, что он хочет сказать больше, но сдерживается, как и я.
- Маргарита... - начал он, и в его голосе послышалась нотка уязвимости. Он протянул руку, как будто начиная всё заново. - Меня зовут Илья. Будем знакомы. Мне очень нравятся ваши работы. Не хотите выпить кофе как-нибудь?
Я посмотрела на его руку, потом в его глаза. В них не было ни капли насмешки и лукавства - только теплота и искренность. Три месяца назад я бы оттолкнула его, не раздумывая. Но время смягчило боль, и я научилась отпускать - ради себя. И всё же он был мне не безразличен. Его присутствие, его слова, даже эта робкая попытка начать сначала - всё это отзывалось во мне эхом былых чувств.
- Возможно, - ответила я, позволяя лёгкой улыбке тронуть губы. - Позвони через пару недель.
Он кивнул, и в его взгляде мелькнула искренняя радость. Не обещание, не отказ - просто открытая дверь, за которой могло быть что-то новое.
Когда выставка закончилась, я осталась одна среди своих работ. Двадцать картин, каждая из которых рассказывала о падении, возрождении и надежде. Моя история. И, возможно, где-то в ней ещё найдётся место для новых глав.
КОНЕЦ.
