Сдавайся! Это любовь - Белова Дарья

Последний раз мы стояли вот так близко очень давно, если не считать вчерашний вечер.

– Ты молчишь всю дорогу. Едешь по правилам и включаешь только ту радиостанцию, которую захочу я, – озвучиваю и обхожу машину.

Из двух зол я выбираю тепло подержанной «Тойоты».

Герман забирается следом, накрывая меня дымкой мужской туалетной воды.

– Значит, спортом занялась? – спрашивает, стоило нам выехать со двора.

По радио играет какой-то рэп. А ведь я просила!

Отворачиваюсь от назойливого взгляда бывшего друга. Сидеть с ним здесь вроде как и приятно, но я совсем не хочу испытывать то, что испытываю.

Раненое сердце, все дела.

– Похудела… Парнем обзавелась.

Молчу, как партизан. Похудела – да. Когда над тобой, как девушкой, посмеялся парень, в которого ты влюблена, начинаешь находить в себе сотню косяков.

Ну а парень… Так, пишет один с сайта знакомств. Анкету завела месяц назад, но никто об этом не знает, кроме сестры. И то эта пигалица узнала случайно, потому что вечно сует свой нос, куда не следует.

– Губы накачала…

Стреляет взглядом и возвращает его на дорогу.

– С губами я ничего не делала, – говорю твердым голосом.

Герман улыбается, вот-вот засмеется. Крепче прижимаю рюкзак к животу и думаю, что зря села в машину.

– Да ладно, Птичкина. Мне-то можешь сказать. Не было у тебя никогда таких… Неплохих губ.

– Откуда ты можешь знать, плохие они или нет?

По-любому в своей голове идет мыслительный процесс, где он сравнивает мои губы с чьими-то.

– Я знаю только то, что сейчас ты мне врешь. Своему другу!

Вспыхиваю, будто меня облили розжигом и подставили едва зажженную спичку.

– Ты мне не друг, ясно? И губы у меня свои такие. А то, что ты не замечал этого раньше, – твои проблемы.

Герман криво паркуется у института, и я быстро хватаю рюкзак и выхожу. Не готова снова разреветься на глазах у этого заносчивого идиота.

Губы накачала… Да я уколов боюсь, как огня! И как друг, пусть и бывший, он должен это знать!

– Птичкина, подожди!

Слышу позади, но очень-очень близко.

Оборачиваюсь и врезаюсь в твердую грудь, которая вкусно пахнет. Мгновенно оказываюсь в чьих-то лапах, а взгляд медленно тянется вверх.

Так близко с Германом я не стояла еще ни разу.

Глава 6. Олеся

– М-да… Твоя новая подружка, конечно, выдает с Градовым. Как бессмертная.

– Может, хоть кто-то поставит Матвея на место, – пока ищу ключ от домофона успела уронить все, что только можно.

Вечно таскающийся теперь за мной Герман подхватывает студенческий, блеск для губ, текстовыделители, тампон…

– Всегда было интересно, вы когда вставляете себе эту штуку, не больно?

Нашедшие ключи выпадают из рук. Я красная, как рак, и боюсь посмотреть Герману в глаза. Тампоны явно не та тема, которую девушка захочет обсуждать с парнем.

А данный парень вертит мой тампон между пальцев, словно сигарету.

– Спроси у Алисы! – шиплю гневно и выхватываю гигиеническое средств из его рук. Улики не оставляем.

– У какой Алисы?

Напряженно выдыхаю. Раньше Герман не был таким тугодумом. Наверное, глупость передается половым путем.

Решаю вообще не общаться с Германом. Вдруг этот неизученный вирус еще и распространяется воздушно-капельным?

С писком открываю подъездную дверь и взбегаю по лестнице.

Тень в виде Германа следует за мной.

Вставляю ключ в скважину и открываю дверь.

Вновь это чувство, что не хочу прощаться, и я злюсь на себя сильнее прежнего. Еще и Герман не спешит открывать свою дверь. Стоит, мнется.

Прожигают мою спину своим взглядом, который не несет ничего хорошего.

Губы, случайные обжимания на пороге института… Нельзя близко подпускать к себе его.

– Слушай, Лесь… У меня билеты есть. Две штуки.

– В контактный зоопарк? – оборачиваюсь.

– Я против мучения животных, – на полном серьезе говорит, – билеты на «стендап».

Из внутреннего кармана новой куртки – брендовой – достает два ярких билета с фотографией известного комика – Вальдемара Войцеховского.

Выкрикиваю на весь подъезд. Глаза вылетают из орбит, а ноги сами собой подпрыгивают, не чувствуя боли после часовой тренировки на икроножные мышцы.

– Я же его обожаю! Герман… – кидаюсь ему на шею и крепко-крепко обнимаю.

Поздно осознав, отталкиваю и стараюсь взять себя в руке. Быстро привожу себя в порядок и сметаю следы, что между нами были эти объятия. Корявые, неловкие, но довольно-таки неплохие.

– Знаю, – небрежно отвечает. Пронырливый взгляд ползет по моей груди.

– Эти билеты уже нигде не достать. Я мониторила их с первого дня продаж. И цены! Цены… – слов не нахожу, как дорого. Думала найти какую-то подработку, чтобы купить место на последний ряд.

Гера с самодовольством хмыкает.

Забираю два билета и любуюсь на парня, который смотрит на меня с картинки. Приглашу новенькую. Аню. Все без исключения девчонки любят этого комика.

– Спасибо, – говорю, продолжая смотреть на билеты.

Герман прочищает горло и демонстративно выдирает один билет из моих рук.

– Мне этот комик тоже нравится. Вместе пойдем.

– Об этом речи не было.

– Ну как это? Я купил билеты, я и решаю, с кем мне идти.

На кону моя гордость и поход на комика. По-хорошему, нужно смять второй билет и скрыться дома. Поплакать.

– Начало в девять.

Думай, Леся, решай.

– Но это же не свидание, так? – уточняю.

Сама пока не знаю, какой ответ меня устроит. Такая работа была проделана над собой, чтобы сдаться при первой обворожительной улыбке Германа?

– Разумеется, нет. Где я и где свидания? – ворчит, стоя ко мне спиной и возясь с замком на двери.

Свою я захлопываю громко и твердо решаю не идти. Ради приличия мог бы ответить, что это свидание!

Глава 7. Олеся

– Лучше это или то, первое? – спрашиваю Маришку.

Попросту говоря, перекладываю решение за выбор наряда на семилетнего ребенка. Здорово, Птичкина!

– Надень голубое, – кивает на шкаф, где и висит то несчастливое платье. Я его не выкинула, когда следовало, теперь жалею. Висит и то и дело напоминает, что во мне нет загадки.

Зыркаю на сестру и кидаю на кровать юбку с завышенной талией и укороченный блейзер ярко-малинового цвета.

Вопреки всем моим доводам против встречи с Германом, вспоминаю улыбающееся лицо Вальдемара Войцеховского.

Можно притвориться, что мы с Крыловым не знакомы. Да, самый лучший выход из сложившейся ситуации.

Ровно в восемь вечера выхожу из квартиры и встречаюсь нос к носу с бывшим другом. Драные джинсы, белая рубашка, черная косуха. Белые зубы блестят в полумраке лестничной клетки.

– Я иду только потому, что мне нравится Войцеховский, – говорю, вскинув голову, – давай сделаем вид, что я просто перекупила у тебя билет.

Герман фыркает.

– Ага, теми деньгами, что ты магическим образом достала оттуда, – кивает на грудь, – прошу, Птичкина, – пропускает вперед.

От раздражения, что он такой весь из себя крутой и классный, волоски на шее шевелятся.

Спускаюсь, стуча каблуками. Громко.

Внизу нас ждет такси, и я вопросительно уставилась на Крылова. Думала, придется ехать на его машине и была уже готова вдыхать пары его одеколона. Весь флакон на себя вылил?

– Парковка, Олеся.

– Нет денег ее оплатить?

Понимаю, поведение оставляет желать лучшего. Если Герман разозлится, то Войцеховского не увижу, как своих ушей.

Поэтому прикрываю рот на замок. Такси, так такси. Да и не свидание это, Леся, правда?

– Там рядом нет парковки, – легко и без обид отвечает, стоит нам сесть на заднее сиденье.

По радио у таксиста играет рэп. Если не ошибаюсь, тот же голос, что и у Германа в его «Тойоте».

Мы приезжаем за десять минут и сразу проходим в большой зал. Первый ряд, крайний столик. Волнуюсь и не знаю, отчего больше. Будто на концертах никогда не была или не сидела так рядом с Крыловым.