Измена. Предатель, это (не)твои дети! - Раф Анна

– Не надо реветь. Собирайся! Закончим с этим недоразумением поскорее, – рявкает в мою сторону и выходит с кухни, оставив меня наедине со своими мыслями.

Слёзы градом начинают бить из моих глаз. По телу пробегает нервная дрожь. Меня бросает то в жар, то в холод.

– Аборт… – с ужасом произношу страшное, оставляющее на сердце глубокие рубцы, словно острый кинжал, слово.

«Я сплю с твоим мужчиной! У нас будет ребёнок! Он любит меня, а с тобой он из жалости!

Сегодня Виктор узнает, что ты скрываешь от него беременность. Не жди, что он будет рад такому сюрпризу. Он отправит тебя на аборт и бросит! Вот увидишь!» – записка всплывает перед глазами.

– Правда… Каждое слово проклятой записки оказалось правдой, – от боли хочется кричать во всё горло, но нет никаких сил…

– Я сплю с твоим мужчиной! У нас будет ребёнок! Он любит меня, а с тобой он из жалости… – произношу одними лишь губами так, словно выношу сама себе приговор.

Он мне изменял. Виктору не нужна ни я, ни мой ребёнок…

Без задней мысли он отправляет меня на аборт, а после вышвырнет на улицу, как какую-то надоевшую игрушку…

Немного позже

Частная клиника

– Что скажете? – взволнованным голосом спрашивает Виктор и буравит взглядом экран аппарата УЗИ.

– Ну что тут сказать. Всё довольно-таки очевидно. Мои поздравления, папаша, девушка беременна! – радостно произносит доктор.

Только вот Виктор не торопится радоваться. Выражение его лица, напротив, становится чернее тучи, а бровь лишь сильнее хмурятся.

Чувствую, как одинокая слеза, обжигая холодом, скатывается с моей щеки.

С силой прикусив язык, не позволяю себе издавать ни единого звука.

– Что-то не так? – доктор вытягивает бровь в вопросительном жесте и осуждающе качает головой из стороны в сторону.

– Не ваше дело, что так, а что нет! Я не за этим вам бешеные бабки плачу! Срок какой? – с нескрываемым раздражением в голосе произносит Виктор.

От такого напора доктор немного теряется. Видимо, первый раз наблюдает подобную реакцию новоиспеченного отца…

– Четыре, может быть, пять недель, – пожимает плечами доктор и смотрит на меня сочувствующим взглядом.

– С этим ещё можно что-то сделать? – сухо спрашивает Виктор, даже не взглянув в мою сторону.

– Что-то сделать с беременностью? – доктор смущается и грустными глазами смотрит на мой плоский живот.

– С тобой! Евгений Маркович, – читает имя доктора с бейджика, – ты начинаешь либо соображать, либо искать новую работу! Одного моего слова будет достаточно, чтобы ты вылетел со свистом! – побагровев, рычит мужчина.

Доктор, явно не ожидав такого напора, пасует и испуганно делает шаг назад.

– Само собой, на таком раннем сроке ещё не поздно прервать беременность, – страшные слова касаются моего слуха.

Прервать беременность…

Мечтала о большой семье. Представляла Виктора в роли отца. Неужели все мои мечты вмиг оборвутся? Неужели одна таблетка поставит крест на моей мечте, не дав ей осуществиться?

– Увы, такие решения вправе принимать только мать ребёнка. Мы с вами можем только молча принять или осудить её выбор! – набравшись мужества, возражает доктор.

– Понятно! Оставь нас! Немедленно! – басит Виктор, вложив в свой голос приказной тон.

– Как угодно, – неловко кивнув в мою сторону, доктор разворачивается и уходит, оставляя меня наедине с тираном.

С тираном, которого я любила до потери пульса.

С тираном, которого ещё сегодня утром считала самым лучшим мужчиной на свете…

Ошибалась. Виктор оказался изменщиком, предателем, мерзавцем и, самое ужасное, моральным уродом, отказавшимся от собственного ребёнка.

– Какого чёрта, Елизавета! – едва ли не переходя на крик, рявкает на меня мужчина. – Ты же понимаешь, что ребёнка я не приму и выход из ситуации только один?!

– Воспитывать в одиночку? – хлюпая носом, произношу в ответ.

Виктор смотрит на меня, как на сумасшедшую, и, многозначительно покачав головой из стороны в сторону, тихо, но по-обыкновению грозно, произносит:

– Аборт, дорогая моя, аборт! – поджав губы, смотрит на мой плоский живот и добавляет: – Хозяин клиники – мой давнишний товарищ. И мы сегодня же прервём твою беременность!

Глава 4

Слёзы градом льются из моих глаз.

Он настоящий монстр. Тиран…

Говорит о таких страшных вещах, а у самого ни единый мускул на лице не дёргается…

– Не нервничай, сегодня всё закончится, – ухмыляется и, не забыв громко хлопнуть дверью, покидает медицинский кабинет.

Руки начинают дрожать, а спина покрывается липким потом.

Неужели мне никак не спасти своего ребёнка? Неужели я не смогу найти выход?

Трясущимися руками хватаю сумочку. Роюсь по дну в поисках телефона, но не нахожу свой мобильник… Выворачиваю содержимое сумки на пол – пусто. Мобильник пропал. Виктор вытащил его, чтобы я никому не позвонила и не просила помощи…

От беспомощности хочется кричать во всё горло.

Я попала в настоящую клетку, из которой нет спасения…

Моего слуха касается скрип дверной петли.

Вздрогнув, резко оборачиваюсь в сторону источника звука.

От одной только мысли, что Виктор вернулся, становится страшно.

– Елизавета Павловна, не бойтесь, – произносит доктор и в примирительном жесте поднимает руки вверх. – Я к вам исключительно с благими намерениями.

Честно сказать, его благие намерения меня пугают. В этой частной поликлинике у меня нет никому доверия. Более чем уверена, что Виктор купил молчание каждого сотрудника.

– Не бойтесь, – всё ещё держа руки на весу, сближается со мной. – Я не обижу.

Сердце с болью ударившись об рёбра, уходит в пятки.

Что он хочет? Вколоть мне снотворное и насильно засунуть гормональный препарат в глотку?

– Елизавета Павловна, Виктор Всеволодович Попов покинул здание больницы. Медперсоналу приказано стеречь вас. На вечер назначена операция, – словно удары обухом по голове звучат слова доктора.

Я до последнего не верила. Думала, что спасусь. Кажется, выхода у меня нет.

Руки не перестают дрожать. Ещё немного и я упаду.

Слегка пошатнувшись, присаживаюсь на край кушетки.

– З-зачем вы пришли? – произношу дрожащим голосом.

– Я против аборта, тем более, насильственного. Подобные решения принимает только женщина и никто не имеет права принуждать её к чему-либо, – нервно ухмыляется и добавляет: – Только голос заведующего отделения против миллионов, которые заплатил Попов лично в карман главному врачу, ничего не значит.

– Мне не спасти ребёнка? – страшные слова срываются с моих губ.

– Выбросьте из головы дурные мысли, – отмахивается. – Мы сделаем медикаментозный аборт, но лишь формально. На бумаге.

– Что, что всё это значит? – произношу не своим от страха голосом.

– Я уже сказал и скажу ещё раз: исключительно женщина должна принимать подобные решения. Я же не слепой и вижу, что желание избавиться от плода исходит лишь от вашего молодого человека. На мой взгляд, это неправильно, – голос доктора звучит максимально мягко и понимающе.

На трясущихся ногах делаю шаг назад. Могу ли я доверять ему? А что, если и его слова насквозь пропитаны ложью?

Но если ли у меня другой выход, кроме как довериться незнакомому мне мужчине? Боюсь, что нет…

– Я вижу, что вы напуганы, – произносит доктор, считав с моего лица неоднозначные эмоции. – Я понимаю ваши чувства и ваши переживания. Больно осознавать, что мужчина, которого ты любишь, оказывается настоящим монстром, способным на подобные преступления, – безжалостно давит на рану так, что слёзы ручьём начинают бить из моих глаз.

– Я верила Виктору, любила его… А он, – ноги подкашиваются, и я спускаюсь по стеночке на пол, больно ударившись копчиком.

Но едва ли физическая боль может хотя бы на миг приблизиться к той боли, которую испытало моё любящее сердце.

– На моей практике подобный случай не первый. Раз в полгода точно находятся такие козлы, готовые пойти на любые преступления, лишь бы избавиться от нежеланного ребёнка. Поверьте на слово, мне не раз приходилось спасать матерей буквально из-под ножа, – уверенно произносит доктор.