(не) Родная дочурка для мэра (СИ) - Лорен Лена

С первых минут знакомства с родителями Богдана, с этими замечательными людьми, я ощутила себя желанным гостем в их уютном доме. Своей без преувеличения. Нас с Катюшей окружили заботой и теплотой со всех сторон. Семейство Никольских хлопотали вокруг нас, обхаживали. Не давали даже из-за стола выйти, пока каждый из присутствующих не произнесет тост.

А когда тосты закончились, к нам за стол подоспел еще один гость.

Я тогда сдуру подумала, что у меня в глазах двоится. Грешила на настойку, которую осмелилась пригубить по наставлению Лариона Богдановича. Но, как оказалось, это был брат Богдана — Мирон.

Можно было сразу догадаться, что перед нами близнецы, ведь они невероятно похожи. Оба высокие, отлично сложенные и по-мужски красивые.

Но как бы там ни было, мое сердце отзывалось только на одного мужчину — на Богдана, на коленях которого практически весь вечер просидела моя Катюша.

Он особенный, что ли. В моих глазах так уж точно. А то, что у него есть ребенок, и то, как он отреагировал на данную новость, — так это делает его еще более привлекательным и желанным.

Глава 28

По прошествии времени, когда тосты прошлись по кругу на три раза, мне кое-как удалось выпросить, чтобы Марина Юрьевна разрешила мне помочь ей с горячим блюдом. На кухне мы с ней и разговорились.

— Ой, какая же у тебя Катюша лапочка… И такая смышленая для своих годков, — с улыбкой на устах произносит Марина Юрьевна, надевая прихватки и подходя к духовому шкафу. — Дай бог, чтобы у вас с Богданом всё сложилось. Мы с Ларионом моим всегда мечтали о такой славной внучке.

— Эм-м, очень приятно слышать это от вас, — сконфуженно отвечаю, не желая преждевременно расстраивать милую женщину.

Сейчас бы у меня язык не повернулся сказать, что наша история с Богданом уже завтра должна закончиться. По большей части по моей инициативе.

Дабы скрыть свои неприятные эмоции, так и отпечатывающиеся на моем лице, я разворачиваюсь и открываю духовку, откуда Марина Юрьевна достает божественно пахнущую утку, запеченную в винном соусе. Женщина кивает на большое блюдце, которое я сразу же подставляю под дичь.

— Батюшки! Так вы уже помолвлены? — поставив противень на стол, Марина Юрьевна хватает мою руку и принимается разглядывать кольцо на безымянном пальце.

Вот что я за человек? Ну разве можно было идти сюда с фальшивым помолвочным кольцом? Как мне теперь объясняться перед ней?

— Да нет, это совсем не то…

— То, всё то! Что я не вижу кольцо с гравировкой ваших инициалов: Наталья и Богдан! Батюшки, радость-то какая! Вы скоро поженитесь! — женщина ставит меня в еще более неловкое положение, обнимая меня, а я словно воды в рот набрала, нечего мне ей ответить. Ничего хорошего, потому я могу только опустить глаза в пол и скорбно вздохнуть.

— А я чёт не пойму, а кто это у нас тут женится? — раздается позади женский голос, знакомый уж больно, но этой женщины тут быть не должно.

— Как кто? Внучка твоя и мой старший сын! — объявляет Марина Юрьевна нежданной гостье, после чего я медленно поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с моей горячо любимой бабушкой.

— Бабуля? — взираю на нее изумленно, намертво врастая ногами в пол. Во дела! — А ты… ты здесь какими судьбами вообще?

— Так пригласили меня, Натуль! — с довольной физиономией указывает она своей клюкой в сторону гостиной, где сидят все мужчины и моя Катя. И ведь указывает в верном направлении, словно она здесь уже бывала раньше. — Валера по поручению сама знаешь кого за мной примчался в санаторий и говорит, мол, на праздник я приглашена. Так я манатки свои собрала, и мы погнали на всех парусах. Я только пару минут назад допетрила, что мы к Никольским едем. Чуть с дубу не рухнула, — прыскает она.

— Так тебя Богдан пригласил? — спрашиваю, не понимая, почему он мне сразу не сообщил.

Очевидно, хотел сделать сюрприз.

Что ж. Сюрприз удался. Я безумно рада видеть бабушку! Однако отойти от шока пока еще не в силах.

— Стало быть, Богдан. Мы как могли торопились, хотели нагрянуть к вам к сроку, но приехали, как смогли. Так что извиняйте за опоздание.

Марина Юрьевна стряхивает с рук прихватки и семенит к моей бабушке.

— Да брось извиняться, Глаш, тебе мы рады в любое время дня и ночи, — женщина заключает бабулю в объятия, после чего они чмокают друг друга в щеку, как давние приятельницы. — Главное, что ты здесь.

— А где мне еще быть, когда тут внучку мою замуж выдают, — зыркает бабушка на меня.

— Да никуда меня пока не выдают, — наконец выхожу из временного оцепенения, тряхнув головой, и перевожу взгляд с бабули на Марину Юрьевну. — А вы что же, тоже знакомы, получается?

— Знакомы, знакомы, — в один голос отвечают мне, переглядываясь друг с дружкой.

«А часом не были ли они в сговоре? Не занимались ли сводничеством? Просто мне до сих пор с трудом вериться, что наша встреча с Богданом чистой воды случайность» — мысленно выдвигаю я теорию.

— Но то, что ты внучка нашей дорогой Глафиры, мы с Ларионом догадались только за ужином, когда ты сказала нам свою девичью фамилию, — опровергает Марина Юрьевна мою теорию, будто прочитала мои мысли. — Тогда-то мы и поняли, кому обязаны за такую замечательную невестку. Правда, Богдан еще не в курсе всего. Так что это чистое совпадение, но такое удачное для нас всех, — признается Марина Юрьевна воодушевленно, прикоснувшись к моей напряженной руке.

— Агась, совпадение, не иначе, — кивает бабуля как-то чересчур активно, и при этом глаза у нее до того хитрые, отчего у меня снова возникают сомнения насчет стечения обстоятельств. — Тебя, Натуль, даже в планах еще не было, а мы с Ларионом Богдановичем уже были знакомы, — следом сообщает она. — Мы ж с ним на одном заводе трудились. Сорок с лишним лет тому назад он еще тем лоботрясом был, только заставь его соблюдать технику безопасности. Так вот однажды его чуть было в валы целиком не затянуло, так бы и перекрутило в фарш, — наговаривает жути, а Марина Юрьевна ей поддакивает, тихонько всхлипывая.

— Это факт. И если бы не Глафира, не было бы моего Лароина на белом свете, — пускает слезу родительница Богдана, опуская голову на бабушкино плечо. — Глаша спасла моего мужа в самый последний момент, она отключила установку и оттащила его, с тех пор мы и дружим.

— Опять вы за старое⁈ Уже небось все в округе знают, что я многим обязан Глафире, — произносит внезапно появившийся в кухне Ларион Богданович, а затем он грозит бабушке пальцем, на что та взирает на него с укором. — Да только эта упрямая женщина вечно артачится! Ничего от нас не принимает за мою спасенную шкуру! Ни рубля, ни подарков, ни земель. Хорошо хоть от путевки в санаторий не отказалась!

— Вот если б знала наперед, что это твоих рук дело, не поехала бы ни в какой санаторий! И потом, с недавних пор мы с тобой в расчете, — сердито причитает бабуля и своей клюкой стучит по полу для пущей убедительности.

— Интересно, почему я впервые слышу эту историю про чудесное спасение отца? И Глафиру Никитичну тоже впервые вижу… — спрашивает подоспевший к нам Богдан, который держит на руках Катеньку.

При виде них мое тело наполняется живительной энергией и сердце запускается с новой силой.

Старшее поколение одновременно оборачиваются на Богдана. Тот учтиво кивает моей бабушке, явно находясь в легком недоумении от дружбы его родителей с ней. Катя тем временем тоже машет прабабушке ручкой, но от Богдана не отлипает.

— Да это ж я просто не рассказывал про тот случай, но пальцы-то мне, по-твоему, как оттяпали? — Ларион Богданович демонстрирует своему сыну правую пятерню, на которой отсутствуют средний палец и фаланга безымянного.

Богдан округляет глаза в осознании. Я тоже не могу принять этот факт без эмоций, и шумно ахаю.

Так вот значит, каким образом он лишился пальцев…

Кошмар.

Но всё могло бы кончиться для отца Богдана куда плачевней, если бы не вмешалась моя бабушка… И Богдана тогда не было бы… Он бы попросту не родился, если бы не геройский поступок бабули…