Едва удержалась на ногах.
Хотелось орать и топать ногами!
Всё во мне кипело от обиды, злости и бессилия. Но я молча развернулась и побрела в кухню.
Горький горячий чай обжигал. Прикрыв глаза, я осторожно глотала его, стараясь ни о чём не думать.
Но из комнаты сестры доносились голоса и музыка. Я никак не могла успокоиться, чувствуя себя маленькой обиженной девочкой, до которой никому нет дела.
Обида и горечь переполняли. Ведь я всегда раньше выслушивала и сочувствовала Светке, когда той было плохо. Почему же она сегодня так обошлась со мной?
Видела ведь, что я никакая. Что вернулась с вещами. Но вместо сочувствия добила своим: “Кто тебя вынесет, с твоим характером?”
Неужели и правда дело во мне? Может быть, я просто не способна оценить себя со стороны? Я что, сухарь и грымза?!
Слёзы сами собой катились из глаз.
В голове крутились обрывки воспоминаний детства. Я всегда вступалась за сестру, когда та ссорилась со сверстниками на улице. К её дню рождения опорожняла копилку и старалась порадовать её теми безделушками, про которые взрослые никогда не думали. И сладеньким баловала. И с собой таскала, когда могла просто с подругами погулять.
Почему же тогда она так?
Допив чай, вернулась в комнату и с отвращением собрала постельное бельё и мусор. Застелив чистое, тщательно вымыла руки и улеглась. Но сон не шёл. Глядя в темноте на плывущие по потолку отблески фар, я старалась переключить мысли с сегодняшних проблем и подумать о будущем. Но шум из комнаты сестры тянул внимание.
Судя по размеренным стукам чем-то об стенку, им было сейчас хорошо.
Зато мне, так хреново, как никогда.
Слёзы катились и катились по щекам, попадая в уши. Там противно хлюпало, когда я сглатывала, но мне лень было шевелиться, чтобы их вытереть.
Чтобы успокоиться, стала думать, что сказать завтра отчиму, чтобы он помог выселить Матвея. Ведь если тот закозлится, то мне само́й придётся искать квартиру. Жить с этой парочкой у меня вряд ли получилось бы.
Но если снимать жильё, то вся моя зарплата будет уходить. А я пока не теряла надежды накопить на учёбу. Мечта стать врачом и лечить детишек, как моя бабушка, – это единственное, что у меня теперь оставалось, и я держалась за неё, как за соломинку.
Уснула я только под утро. Измученная и разбитая с трудом разлепила глаза, когда прозвенел будильник. Надо было собираться на работу, а я чувствовала себя так, словно по мне проехал каток, а потом развернулся и замер в области грудины.
Глава 5. Клиника
Проснулась я с ощущением полной разбитости, но встала, как по тревоге, выполняя привычные действия. Лицо в зеркале не порадовало: красные, опухшие глаза, бледная кожа и растрёпанные рыжие волосы. Привела себя в порядок как могла, но вид оставался жалким. Сегодня предстоял полный рабочий день до восьми вечера, а я чувствовала себя выжатым лимоном.
Приехала на работу вовремя. Частная клиника, где я работала медсестрой, сияла чистотой и спокойствием, контрастируя с моим внутренним состоянием. Поздоровалась с Мариной Евгеньевной, старшей медсестрой, и проскользнула в ординаторскую.
– Ой, Верочка, что с тобой? – окликнула меня та, окинув оценивающим взглядом. – Не выспалась, что ли?
Я коротко кивнула, не желая вдаваться в подробности.
– Артур Гагикович уже на обходе, – продолжила Марина, кокетливо поправляя причёску. – Он спрашивал про тебя.
Я вздохнула. Артур – молодой терапевт, пользовался взаимной популярностью у женской половины коллектива. Ко мне он тоже проявлял интерес, но скорее из упрямства пробить мою крепость.
Зря. Пока у меня был Влад, другие мужчины априори не существовали. А теперь и подавно. Разбивать себе сердце я никому не позволю.
Взяв назначения, отправилась в палату для VIP-пациентов. Сегодня туда поступила новенькая. Мне необходимо было уточнить некоторые неточности, которые заметила в записях её карты.
Угу. Радмила Модестовна Аверина. Дама весьма преклонных лет.
В палату вошла лучезарно улыбаясь, с намерением приободрить старушку. Но всё пошло не так.
– Что это за помои? – увидев меня завопила весьма ухоженная пожилая женщина, размахивая руками. Я успела заметить, что эти руки в голубых венах, ухожены: на аккуратных ногтях – идеальный маникюр. И волосы уложены так, словно она только что вышла из салона парикмахерской. – Это вы называете кашей? Да я такое даже бродячей кошке не дам! – Она артистично приложила ладонь к груди.
– Радмила Модестовна, это диетическая каша, – попыталась я успокоить пациентку. – С вашим заболеванием назначено именно такое питание. Я вот, хотела уточнить, – открыла карту, но договорить не успела.
– Диетическая? – побагровела она, опасно сверкая глазами. – Да у неё вкус отвратный! Попробуйте сами, прежде чем приносить такое. Мой сын отвалил вам столько денег, чтобы вы меня этими помоями кормили?!
Прежде чем я успела ответить, Радмила Модестовна оттолкнула столик от себя. Он полетел в мою сторону. От удара о моё бедро чашка с какао опрокинулась и вылилась на мой новенький костюм!
– Ах! – вскрикнула я, отскакивая в сторону.
– Милочка, что вы стоите, как истукан? – продолжила возмущаться она. – Идите, позовите мне Льва Александровича. Немедленно!
Работая в частной клинике, я насмотрелась на разных пациентов. Но такую истеричку видела впервые.
Прикусив губу, чтобы не сказать ей что-то резкое, я подняла с пола треснутую чашку и поспешно покатила столик к двери. Кто знает, может, ей в голову взбредёт и кашу мне вылить на голову?
– Радмила Модестовна, я закажу вам другой завтрак, – обернулась, отойдя на безопасное расстояние. – Но пожалуйста, прежде, чем буянить, скажите о своих предпочтениях. У вас наверняка уточняли, что вы обычно едите у себя дома.
– Чёрта с два спрашивали! – казалось, мои слова разозлили её ещё больше. – Сынок, будь он неладен, специально меня сюда привёз. Хочет, чтобы отравилась тут, – вздёрнув острый нос, скрестила на груди руки. – Пусть заведующий зайдёт сейчас же. В противном случае я еду домой!
Прикрывая пятно на костюме, заглянула в кабинет Березина и сказала, что его срочно ждёт пациентка в VIP палате.
– Вера, что случилось? Ты сегодня сама не своя, – совсем не вовремя пристал Артур.
– Всё в порядке. Просто не выспалась, – отмахнулась я.
– Не похоже, – нахмурился он. – Что, Аверина настроение испортила?!
– Да, она в том числе, – вздохнула я.
– Не бери в голову, радость моя! Хочешь, помогу? Массаж сделаю – просить потом станешь.
– Иди ты! – огрызнулась я, ныряя за дверь ординаторской, чтобы оставить карту.
Там салфеткой попыталась протереть пятно, но получилось ещё хуже. Только размазала.
А сменный костюм я забрала домой, чтобы постирать, и благополучно вчера забыла о нём.
– Клепикова, вот ты где… Тебя Березин ищет, – заглянула в кабинет Марина Евгеньевна, дежурная медсестра из хирургического отделения.
