Помоги мне влюбиться! - Нестерина Елена

Вот такие удивительные вещи. Магия же!

И наступила дача. Вернее, конечно же, лето наступило. А вместе с дачей и летом – свобода (от недостатка которой, надо сказать, внучка колдуньи и так не страдала).

Город, в котором жила Надюшка, был небольшой, дачи находились совсем рядом с окраинным районом, где дислоцировались основные действующие лица этой истории. Так что потихоньку все – и Надежда, и её бабушка, и Артём с родителями, и Марьяна со своей семьёй, любовью и планами на будущее переместились на огороды, в мансарды и к поливальным установкам.

– …Где??? На-ры-бал-ке?! А почему ты на рыбалке? Мы с тобой во сколько договорились встретиться? Что значит – «не помнишь»? Напоминалку себе поставь!.. А ты поставь такую, что можно издалека услышать…

Марьяна готова была заплакать. А плакала она очень обильно и капельно: кап-кап-кап! – стеклянными шариками выкатывались слёзы из её глаз и именно катились по гладким щекам вниз, оставляя круглые следы на одежде.

Этим вечером Марьяна Хвастович собиралась на свидание. А подлец Матвей… На рыбалке подлец Матвей! С удочкой. С пацанами. На вечернем клёве…

– Как какой-то дед… – наклонившись над тропинкой и яростно вытрясая свои шарики-слёзы из накрашенных глаз, проговорила Марьяна. – На вечернем клёве… Очень клёво… Надя, это нормально?

– А куда вы собирались идти? – Надя тут же попыталась примерить эту ситуацию на себя. На гипотетическую себя – на ту, у которой тоже есть отношения. Вот как бы она на такую ситуацию реагировала?

– До дискотеки. Со всеми нашими там повидаться… – как своему психоаналитику принялась объяснять Марьяна. – А потом меня провожать. А потом по ситуации. В смысле смотря как Светка там со своим Серёгой… Если они с дачи срулили, если бабка домой поехала, а она собиралась, то тогда…

– А если Матвей не на речке? – принялась аналитически рассуждать Надюшка.

– Ха! Конечно, не на речке! – хмыкнула Марьяна. – На Высоковском пруду!

– Не важно. Я имею в виду – если он не с ребятами рыбу ловит, а с кем-то встречается? А?

– Ты злая, Стоеросова.

– Ты недалёкая, Хвастович.

Марьяна полностью расхотела плакать. Теперь нос её азартно трепетал ноздрями, глаза горели (казалось, последние слёзы в них ещё шипели, торопливо испаряясь). Марьяна Хвастович готова была действовать.

– Пойдём посмотрим?

– Пойдём!

И прямо в босоножках на высокой «платформе», от которой ноги у неё то и дело подворачивались на неровной тропинке, Марьяна решительно зашагала вперёд.

Надежда, конечно, не имела ни малейшего понятия о том, где может быть этот самый Матвей, чем заниматься и в какой компании. Но слова «с пацанами» было достаточно для того, чтобы понадеяться, что среди этих самых пацанов может оказаться и Артём.

О чувствах к которому Марьяне она сообщать не торопилась. Потому что Хвастович тут же начнёт советовать, как его завоевать, станет интересоваться, что и как. Радоваться, если у Нади ничего не будет получаться. Да-да, радоваться. Не прямо вот злорадствовать, но радоваться, а не печалиться – точно. Надя это хорошо знала. Так что для её же собственного имиджа выгодно было держать подругу в уверенности, что ни она, Надя Стоеросова, ни её, Надю Стоеросову, никто не любит. Это, правда, давало возможность востребованной и реализовавшейся девушке Марьяне Хвастович посмеиваться над никому до сих пор не интересной подружайкой. Но Надя знала: подтрунивать на одну и ту же тему скучно, Марьянке надоест (и, кстати, почти уже надоело). Тогда как пытаться выяснить что-то из её личной жизни любопытной Хвастович не расхочется никогда.

Так что и ей, доброй девочке Наденьке, позлить подругу было даже приятно.

Ну вот так у них сложилось – девушки не церемонились и не щадили чувства друг друга, хотя знакомы были ещё с детского сада. Считались подружками. Нельзя сказать, что при этом одна другой делала гадости. Или, наоборот, были они друг за дружку горой. Но без подколок, выяснения отношений и безжалостных комментариев они и дня не проводили. Так и общались. Привыкли. Ходили друг за другом хвостом. Стоеросова и Хвастович потому что! Надя и Марьянка. Марьяна и Надюшка. Злющие, завистливые и ехидные. Но всегда вместе.

– …Так тебе важнее чего: сходить к дискотеке себя показать, – шагая вслед за длинноногой подругой, продолжала Надежда, – или с Матвеем побыть? Ну, вот честно – что важнее?

– Да мне и то важно, и другое! – не замедляя шага, с жаром объясняла Марьяна. – И это нормально! Мы красивая пара, мы должны гулять. Гулять надо обязательно…

– Да наловит он рыбы и придёт, никуда не денется, – пыталась успокоить Марьяну Надя.

– И на фиг он мне нужен с его рыбой? – Вот теперь Хвастович резко остановилась, Надежда налетела на неё и ткнулась своей блондинистой маковкой в её тщательно накрашенный рот. Помада хорошенько отпечаталась на гладких волосах, съехала немного Марьяне на щеку, но девушки даже не заметили этого.

– Не ну-у-у-у-жен?

– Ну а что это за хрень – рыбалка? Я кто ему?.. Вернулся дед с рыбалки ко своей ко старухе! – затрясла головой Марьяна, изображая деда. – Мы чего, супруги с сорокалетним стажем, чтобы мне сваво благовернаво с рыбалки ждать и быть этим довольной? Мы – молодая пара, наши отношения полны романтики! Надо гулять, надо встречаться, надо, надо…

Тут она замолчала – потому что, заметив пристальный взгляд Надюшки, устремлённый в пространство за своей спиной, резко оглянулась.

Так и есть – на берегу пруда, к которому они столь стремительно двигались, стояла группа молодых людей. Медленно-медленно темнело, июньские сумерки длятся долго, так что всех присутствующих было хорошо видно.

Марьяна снова двинулась вперёд – до пруда оставалось метров пятьсот, а то и больше. Надежда старалась успеть за ней – успеть и, главное, разглядеть: кто там, с кем сейчас придётся общаться? Если Артём – то как себя вести, какую линию поведения выстраивать? Под девизом: «А мы мимо шли!»? Или «Ищем-ищем, заскучали»?

Так и есть – Матвея не видно, а Артём есть! Вот он, с удочкой – поднялся снизу, от берега, постоял, сказал что-то пацанам. Разобрать, что именно сказал, издалека было тяжело. И снова спустился к воде. Далёкий противоположный берег пруда был более пологий, без деревьев, удобный такой фон для разворачивающейся картины семейной битвы…

– Ну, и где Матвейка-то? Эй, рыбачок! – думая о своём, писклявым голосом проскрипела Надя.

Марьяна шумно дышала и отвечать на эти слова не стала. Сморщив лоб, она тщательно вглядывалась в компанию этих самых рыбачков. Выискивала. Надеялась. Злилась, но надеялась. Что Матвей всё-таки рыбачок, а не предатель…

Надя посмотрела на подругу – и ей стало вдруг дико неудобно за то, что она заставила Хвастович так мучиться. Потому что было видно – Марьяна очень переживает. Очень. Её ведь кинул этот чёртов Матвейка – какой сценарий происходящего ни выбрать, каким боком ситуацию ни повернуть. Кинул. Пообещал и не выполнил обещанное. А Марьяна так или иначе в пролёте – потому что или ей предпочли рыбалку, или другую девушку (это в том, понятно, случае, если Матвея на пруду всё-таки нет). Выбирай не выбирай – неприятно…

Эти мысли отвлекли Надюшку от придумывания того, какую линию собственного поведения ей нужно будет избрать при встрече с Артёмом. Ведь в основном она, коварная интриганка, отправляла взбудораженную Хвастович на пруд разыскивать драгоценного Матвейчика именно для того, чтобы под эту лавочку увидеться с Артёмом.

Своим любимым молодым человеком, понятное дело.

Но и погрузиться в пучину стыда Надюшка не успела – во-первых, Артём собственной персоной пробежал по берегу, увидел девчонок, махнул рукой и, крикнув «Привет!», снова спустился к воде и скрылся из виду. А во-вторых, в эту же секунду один из парней крикнул: «Матвей!» – и, не очень разборчиво ещё что-то добавил. Кто-то, не видный из-за бугра (наверняка тот самый Матвей, Бормотов один на даче был Матвей), ответил ему.