Василиса для горца - Седая Лия

– Замолчи! – зашипела я через силу, прикрывая ладонями Тимке уши.

– Сахарок, не нервничай.

На плечо легла тяжелая ладонь.

Погладила неуловимо, а потом сжала. Отодвинула меня в сторону, освобождая проход.

Я непроизвольно съежилась.

Отвернулась к стене, чтобы вообще перекрыть обзор сыну.

– А чо такое?

Это были последние слова бывшего. Потом я услышала только задушенный хрип. Ой, мамочка…

Он же его убьет…

– Сладкая моя, иди в квартиру. Собирайте вещи, – по-прежнему мягко, даже слишком мягко, приказал мне Арслан.

Я обернулась.

Голова бывшего была выше Арслана сантиметров на десять. А ноги…

Вдох почему-то застрял в горле.

Грязные кеды болтались в воздухе. Суетливо, дергано. Пытаясь нащупать ступеньки, которые были далеко внизу.

– Сахар мой, иди, – во взгляде Арса была настойчивость.

Уже бегу!

Я схватила Тима в охапку и бросилась к двери.

Страшно! Я всегда боялась мужских разборок и драк. Всегда избегала мест, где такое может произойти. А сейчас будет даже не драка. Если Арс с такой легкостью схватил бывшего за глотку и просто поднял над полом, тут будет избиение. Вряд ли пьющий задохлик сможет дать отпор здоровенному кавказцу. Его на пыль просто перетрут.

Я втолкнула в распахнувшуюся дверь сына.

– Мама, а папа…

– Молчи, Тим!

Какая хорошая у меня дверь!

Отличная! Ничего не слышно! Не зря двадцать тысяч отдала, когда завод нам эту квартиру дал.

– Раздевайся, сыночек, – я сняла с него бейсболку.

– Мама, а дядя Арслан будет папу бить? – такие же голубые глаза, как у меня, смотрели внимательно. Ждали ответа.

– С чего ты взял? – я присела перед ним. Помогла стянуть сандалии и взяла в руки теплые детские ладошки.

– Дядя Арслан нас любит. А папа на тебя ругался. И тогда ночью, и сейчас.

– С чего ты взял, что дядя Арслан нас любит? – оторопела я.

О, Боже…

Неужели Тимка видел, как он меня тут зажимал?

– Ты же сама говорила, что когда любят, то заботятся.

– И что? – я слушала сына с открытым ртом.

– Мы когда играли утром, он сказал, что пришел позаботиться о нас. Ты же женщина. А я деть.

– Ты ребенок, – поправила я на автомате. – Надо говорить – я ребенок.

Тимка кивнул, а меня словно плитой бетонной придавило.

Позаботиться он пришел? Обо мне никто никогда не заботился. Как умерли родители, только я обо всех заботилась. Вначале о сестре, потом о сыне. Даже в браке я никакой заботы особо и не видела.

А тут…

С какой радости мне такое счастье волосато-бородатое привалило? И где гарантия, что это все правда?

– Котик, ты иди пока, ручки помой, ладно? – я погладила Тимофея по голове.

Он умчался, а я прямо в прихожей и села на пол.

Привалилась к стене спиной. Обхватила горящий от мыслей лоб. Я не знаю, что делать.

Бросить все? Поверить ему бездумно? Согласиться на все и уехать? Страшно. Я боюсь. Он вон какой. И нерусский к тому же. Укусит меня, а я платочком обрасту потом случайно.

Такого точно не будет.

Я не готова. Не по мне.

А не уеду – сгорю со стыда. Сплетни уже поползли. Мужу первому доложили, видимо. Не удивлюсь, если соседка к его мамаше сбегала. Тут все всех знают. Ладно, я. А Тимофей?

Если его начнут дразнить? Травить?

Мне потом что, переезжать?

Я застонала от бессилия. Уткнулась лбом в скрещенные на коленях руки. И тут же ее подняла на звук открываемой двери.

Арслан вошел, словно ни в чем не бывало.

И нахмурился сразу же:

– Сахар, почему ты сидишь на полу?

Я смотрела на него и молчала.

Что я ему скажу? Что я в полном раздрае? А смысл?

– Дядя, а папа ушел? – Тимка выскочил из ванной, потряхивая мокрыми пальчиками. Вода слетала с них каплями на линолеум.

– Ушел, джигит. И больше не придет, – Арс улыбнулся ему. – А чего у нас тут мама сидит, а?

– Устала? – сын озадаченно посмотрел на меня. – Мам?

– Устала, сын, – слабо улыбнулась я.

– Ну, ничего. Мама в отпуске, повезем ее отдыхать.

Арслан скинул кроссовки и подошел. Опустился передо мной на корточки, силой оторвал мои руки от колен и сжал в своих огромных ладонях.

В черные глаза я смотреть не могла.

Уставилась на рубашку. И тут же отвела взгляд. На черном шелке темнели несколько пятен. Небольших, но отчетливых. И понять, что это, кровь или что-то другое – было невозможно.

– Сахарок мой…

– Ой, дядь Ар-рслан, – Тимка старательно выговаривал сложный для себя звук. – У тебя тут ранка!

На кулаке Арса, на самой выступающей костяшке среднего пальца алела царапина.

– Это ерунда, Тим. Заживет.

– Тебе больно? Надо подуть! – Тим стоял сбоку от нас, искренне переживая.

– Надо поцеловать, – мне подарили ехидный взгляд, не удержавшись.

– Ну да. Мама меня всегда целует, если я ранюсь.

– Я тоже хочу, – в темном взгляде сверкали откровенные смешинки.

Я фыркнула.

Как он так умудряется делать. Я минуту назад не знала, как жить дальше, а сейчас мне смешно от его аккуратных намеков.

– В подъезде надо убраться? – при ребенке спрашивать в лоб было нельзя.

– Нет. Там все само… убралось. Вставай, – Арс поднялся сам и потянул меня за руки.

Обхватил ладонями талию. Поставил ровно перед собой.

– Испугалась?

– Немного.

– Тебе нечего бояться рядом со мной, сладкая.

Я едва заметно покачала головой.

– А что, если я боюсь тебя самого, Арслан?

Глава 7

– Скромность явно не твой конек, – я скривила губы.

– А что это?

Вот-вот.

О чем и речь.

«Султанат».

Буквы ярко горели, привлекая внимание.

Надо же…

Мне стало еще неуютнее. Название такое… Пафосное слишком. Хотя, глупо было думать, что мой бородатый занимается починкой старых телевизоров или утюгов под лестницей торгового центра.

Арс остановил машину перед шлагбаумом большого комплекса. Из затонированной стеклянной будки выскочил охранник.

– Арслан Адамович? – он подошел ближе. Убедился, что за рулем действительно Арс и нажал кнопку на пульте.

Шлагбаум стал подниматься.

– Мама, мы теперь тут будем жить?

– Да, Тим, – Арс ответил вперед меня. Сразу же. Даже не дал мне сообразить, как вывернуться из ситуации. – В отдельном доме позади вот этого всего. С видом на реку.

– На что ты рассчитываешь? – я зло прищурилась на него.

– Ни на что, – он легко пожал широкими плечами.

Не смотрел даже на меня. Выруливал по парковке, лавировал между блестящих в вечерней иллюминации ресторана машинах.

К нему сюда явно не бедняки приезжают, н-дэ…

– Мне нет нужды рассчитывать, сладкая. Я просто знаю, что через месяц ты не захочешь уезжать.

Я фыркнула.

Какая самонадеянность, чудовище ты волосатое. Ты просто еще не связывался с настоящими русскими женщинами, похоже.

Или связывался не теми местами.

– Все, приехали, – машина ткнулась колесами в бордюр перед отдельным домом в самом конце территории огромного комплекса. – Выходим. Тимофею уже спать пора, наверное?

Да, уж.

Время почти десять часов вечера. Пора. Только как он уснет после всего, что сегодня случилось. Не пришлось бы долго-долго с ним лежать.

Я вышла из машины.

Не успела достать сына, Арслан сделал это первым. Отстегнул ремни на новом кресле, поставил Тимку на ножки. Мне стало горько. С сыном даже его родной отец так умело не обращался.

А уж неожиданная покупка дорогой вещи, типа автокресла, всегда вызывала у него стоны о моей расточительности. А Арсу вообще плевать, похоже на такие проблемы.

Потянув дверцу багажника, я взяла сумку.

Ух, тяжелая…

– Ты что делаешь, женщина? – зарычали над ухом.

– Что? – я даже замерла на секунду. А что не так-то?

– Я тебе что про тяжести говорил?

– Ой, отстань!

Асфальт резко исчез из-под ног.

– Ааа! – я нелепо взмахнула ими.