Демоны и дамиана (ЛП) - Тейлор Вайолет

— Или это. — Я просовываю язык ей между ног, проводя им по напряженной коже там, где мой член широко раздвигает ее, прежде чем медленно провести им между ее ягодиц, теперь окрашенных в красный цвет отпечатками моих ладоней. Я позволяю кончику языка на мгновение задержаться на упругой плоти ее попки, пока моя слюна стекает вниз. Когда я полностью удовлетворен тем, что жидкость стекает по ее коже, я провожу языком до конца. Она извивается от этого прикосновения.

— И уж точно ей бы это не понравилось. — Я провожу костяшками пальцев по оставшейся на них влаге, а затем медленно прижимаю одну из них к ее ягодице. Она издает напряженный горловой звук, когда я медленно провожу короткой плоской косточкой внутрь и наружу. Никто никогда так к ней не прикасался. Это понятно.

— Ты все еще хорошая девочка?

Прю издает стон, прежде чем податься бедрами назад, еще сильнее насаживаясь на мой член и костяшки пальцев. Она мяукает, принимая меня глубже внутрь. Я смотрю вниз, наблюдая, как ее тело практически умоляет о том, чтобы его уничтожили. Это чертовски красиво. Я издал победоносный рык.

— Ну здравствуй, Темная.

Она снова прижимается ко мне, задыхаясь, когда ее тело вбирает меня еще глубже.

— Вот так, — мурлычу я и остаюсь неподвижным, заставляя ее работать над этим. Без помощи рук она вынуждена задействовать все свои мышцы, чтобы снова и снова поднимать бедра вверх и назад. Когда она работает, ее кожа царапается о пол, но, кажется, она не возражает. Ее тело содрогается подо мной, и я издаю одобрительный стон. — Распутная темноволосая малышка, я думаю, ты заслужила право кончить.

Я вхожу в нее с неукротимой яростью, упиваясь ее криками, когда она вбирает каждый дюйм. Ее тело так близко, что требуется всего несколько грубых толчков, прежде чем ее киска обхватывает меня, и она практически плачет от облегчения.

Интенсивность ощущений заставляет меня кончить, когда я следую за ней, изливаясь внутрь нее, наполняя ее годами неудовлетворенной потребности. Я не прикасался к женщине с тех пор, как стал демоном. У меня не было свободы воли делать что-либо с тех пор, как старые боги прокляли мой облик. Сколько сотен лет прошло с тех пор, как я был способен на большее, чем подняться и повиноваться? Я не знаю, как прошла эта ночь, и я не хочу думать о сладких мучениях, которые погубят меня, когда она закончится. А пока я буду наслаждаться каждым мгновением, проведенным с ней, моей темноволосой.

Прю.

Прю

Массивное тело Пожирателя Снов давит на меня, когда последние капли его спермы заполняют мой проход. Каждая клеточка моего тела болит и горит. Я вся в синяках, в крови и не уверена, можно ли считать нынешнее затруднительное положение раем или адом. Эйфория контрастирует с острой болью, доставляя мне и то, и другое одновременно. Член Пожирателя Снов дергается внутри меня, и я подпрыгиваю от этого ощущения. Я никогда не чувствовала себя такой сексуально удовлетворенной. От оргазмического блаженства, которое поглощает воздух из моих рациональных мыслей, у меня блестят глаза, и я физически истощена.

Я чувствую легкий рывок, прежде чем мои локти отпускают. У меня вырывается вздох облегчения, когда я напрягаю руки и переворачиваюсь на бок. Мой живот, грудь и щека все в ссадинах и укусах гравия, а в позвоночнике и между бедрами ощущается постоянная пульсация. Я сажусь, остро ощущая, как темная, липкая жидкость собирается на земле подо мной.

Эта ночь совершенно вышла из-под контроля. Я изо всех сил пытаюсь избавиться от наваждения дамианы и вспомнить, зачем я здесь. Есть причина, по которой я позвала Пожирателя Снов к себе. Мучительные крики Морги звучат у меня в голове, и от этого по моим закипающим венам пробегает ледяная волна ясности. Я вглядываюсь в его лицо, сглатывая желчь, подступающую к моему сухому и першащему горлу.

— Зачем ты забираешь детей?

Пожиратель Снов отдалился от меня, без сомнения, пытаясь объяснить этот необычный поворот событий.

— Не задавай вопросов, на которые ты не хочешь знать ответы. — Его ответ заставляет меня задуматься.

— Почему ты так говоришь? — я искренне недоумеваю.

Он склоняет голову набок. Костяная маска на данный момент напоминает череп оленя. Она скрывает все, кроме пепельных пустот его глаз.

— Есть ли ответ, который избавит тебя от чувства вины за то, что ты добровольно позволила мне завладеть твоим телом?

Меня пронзает волна стыда. Мои щеки горят, и не только от дамианы.

Я сглатываю комок, застрявший в горле, и он рассыпается, как неочищенный грецкий орех.

— Я сама виновата. — Эти слова отражают правду, с которой я еще не готова встретиться лицом к лицу. — Скажи мне, почему ты убиваешь детей.

— Я не убиваю детей, — его тон почти небрежный, когда он говорит.

— Мы знаем, что ты убиваешь детей. Ты их ешь. Были найдены кусочки…

— Я их не убиваю и не ем, ведьма. Вас неправильно информировали.

— Но жители деревни...

Он обрывает меня, его слова резкие и безжалостные.

— Страх быстро вращает колеса недоверия. — На мгновение он низко опускает голову.

— Перестань все отрицать. Ты забираешь детей.

Он колеблется, перемещая свой огромный вес назад и вперед между копытами.

— Да.

Конечно, я не чувствую смущения в его тоне. Или это сожаление?

— Почему? Зачем ты их похищаешь?

— Это мое проклятие. Так будет всегда.

Я разочарованно вздыхаю.

— Хватит загадок и загадочно-поэтических речей. Если ты их не убиваешь и не ешь, то куда они деваются?

Его когти скребут по костям, торчащим из бедер. Возможно, это нервная привычка.

— Они доставлены.

От этого слова у меня по спине пробегает холодок. Доставлены.

— Кому? — мне не нравится, к чему клонит этот разговор.

— Я не стану отягощать твою душу этой правдой.

То, что должно звучать как забота, только усиливает мой страх перед чудовищем, которое забирает детей. Но я не могу отрицать, что испытываю чувство облегчения оттого, что он не убийца и не пожиратель плоти, каким я его себе представляла. Это облегчение наполняет мое сердце смятением. Что это за чувства? Моя кровь снова закипает, и рука скользит к верхней части бедер, где снова зарождается покалывающее желание. Несомненно, действие зелья скоро закончится.

Я испуганно выдыхаю, когда замечаю Пожирателя Снов. Он бесшумно подошел и теперь стоит рядом, с любопытством изучая меня. По моей шее пробегает новый жар, когда я наблюдаю за ним. Покалывание между моих бедер усиливается.

Нет, только не это.

Мой гениальный план дать ему шестикратную дозу снотворного закончился тем, что мы оба получили одинаковое количество того, что, как я теперь понимаю, должно быть, является самым мощным возбуждающим эликсиром на континенте. Член Пожирателя Снов начинает напрягаться у меня на глазах, темные выпуклые вены оживают, пока зелье продолжает циркулировать по нашим телам.

Как долго это будет продолжаться?

— Темная.

Я отрываю взгляд от его растущей длины и вижу, что эти темные глаза под постоянно меняющимся черепом снова смотрят на меня.

— Зачем ты наложила это заклинание? Лишила меня самообладания?

— Это был несчастный случай.

Мой голос звучит хрипло, и я краснею при воспоминании о том, как мои крики эхом разносились по пещере, когда Пожиратель Снов исследовал мое тело. Румянец усиливается от осознания того, что мне это понравилось. Понравилось настолько, что я все еще хочу большего. Кое-что, в чем я не совсем готова признаться вслух. Пока что я возлагаю вину на дамиану, бурлящую в моих венах.

— Ты призвала меня случайно?

Я все еще не вижу его рта. Откуда исходят его слова? Есть ли у него вообще рот? На ум приходит этот длинный, изворотливый язык, и я вздрагиваю от ощущения, как он, влажный и теплый, скользил по запретным местам. Ладно, у него определенно есть что-то вроде рта. Мой взгляд опускается к рельефному прессу, который поднимается и опускается под узилищем ребер. — Сосредоточься, Темная, — в его голосе слышится веселье. Я снова перевожу взгляд на его лицо.