Отпуск с бывшим - Белова Дарья

– Ровно в ту минуту, как и ты, – бросаю в лицо обвинения.

Жаром затягивает всю грудную клетку. Окошко бы приоткрыть, но Краевский стоит у него. Не попросить, не подойти.

Даня закатывает глаза и поднимает глаза к потолку. Мышцы шеи в этот момент выделяются.

– Тебе стоит уйти, – говорит в приказном тоне, моргнув и посмотрев на меня.

Этот человек не может быть таким симпатичным и вызывать во мне настолько много раздражения.

– Почему я, а не ты?

Добрую минуту Краевский думает. Я вижу его мысли по взгляду, по склоненной голове.

Каюта напичкана массами заряженного воздуха, любая искорка – и все здесь взлетит до Луны.

– Я выбрал этот круиз, и я оплатил.

От наглости весь кислород отторгается. Я закашливаюсь от сорванного выдоха.

– Это низко, Краевский. Особенно для тебя.

– Ну, знаешь ли, бесплатно катать на таком корабле чужую мне женщину не входило в мои планы. Я вообще несвободный человек, – играет бровями.

Опускаю намеки на его скорую свадьбу.

– Мое имя на билетах! Я прибыла сюда первой! Даже свою зубную щетку успела положить в стаканчик на раковине. А что сделал ты? А, точно! Подцепил в баре болонку, чтобы та замазала твой фингал дешевым консилером, несвободный человек? – стреляю обвинениями как из пулемета. Во рту пересохло от скорости моих слов-пуль.

– Ты следишь за мной? – вопреки моим ожиданиям, он улыбается. Хищно, сыто. Меня коробит от этого.

– Увидела случайно, – отворачиваюсь. Мои щеки пылают.

– Фингал, кстати, из-за тебя, – бурчит.

– Ага…

Даня цыкает, я гневно выдыхаю. Потираю ладони, они невозможно вспотели от волнения. Последний раз, когда мы были одни в закрытом пространстве, был наш последний день вместе. И тогда еще любили друг друга. Наверное. Я так точно, а вот Краевский сомневаюсь. Его уже ждала Эвелина.

– Надо решить, что делать, потому что это, – обводит нашу каюту. Левая рука в конце случайно указывает на плед, – ненормально.

Сажусь на кровать и взглядом обвожу номер еще раз.

Уютно, тихо, романтично. Я слышу легкие волны за окошком, а в мыслях простраиваю маршрут, о котором читала в буклете.

Отказаться?

Прищурившись, навожу прицел на Краевского. Он делает тоже самое. Я знаю его, как облупленного. Пять лет вместе! Слабые стороны, заскоки, загоны, капризы… И хитро улыбаюсь.

– Ты можешь сойти в ближайшем порту, – предлагает.

Он реально собрался так просто от меня избавиться?

– Или ты, – парирую, поднимаясь с кровати.

– Никогда.

– И я не спешу.

Даниил устало рычит. Меня почему-то это радует.

– Почему ты вообще решила поехать, черт? – срывается, раскидывает руки в сторону. Его волосы шевелятся, словно ветер разгулялся в темно-каштановых прядях.

Опустив взгляд на серый ковролин, веду одним плечом. Вспоминаю последние недели без него, слезы, которые все то время впитывала моя подушка, усталость, десятки интервью с новостями о его свадьбе…

– Хотелось ненадолго что-то изменить в своей жизни. Подумала, раз ты зарекся не ехать, я могу позволить себе отпуск. От всего. Кто знает, может, за эти дни я снова найду себя. Потому что потеряла знатно.

Возможно, моя откровенность выйдет мне боком.

– Твой вариант, что нам делать? – вполне спокойно спрашивает.

– Каждый живет своей жизнью. Единственное, нам придется решить, как делить каюту.

Даниил начинает измерять большую комнату шагами. Прикусывает уголок губ. На его лбу образуются складки.

– Все ровно пополам. Ты не лезешь ко мне. Я к тебе. Представим, что это такая вот коммунальная квартира.

– Ты хоть знаешь, что такое коммунальная?

– По-видимому, когда вынужден делиться тем, чем не хочешь, но другого выбора нет.

Я вновь хмыкаю.

– Мы в номере для новобрачных, – киваю на плед. – Будь я здесь одна, можно было бы свалить, что я рано овдовела. Примерно на несколько дней до отплытия. А теперь…

Скошенный взгляд Даня ползет от моих ступней к коленям и тянется как ниточка выше. Когда наши глаза встречаются, я высоко приподнимаю левую бровь. Краевский прочесывает верхний ряд зубов языком.

Мы затаившиеся враги?

– Мировое соглашение, – измученно опускается на кровать. Ткань его шорт теперь обтягивает мощные бедра.

– Коммунальная квартира звучит лучше.

– Мы просто мирно проведем этот отпуск, Василина. Каждый сам за себя, но и не против другого. Мы как две вселенные, которые случайно столкнулись в одной точке. Не более.

Даю себе на раздумье минуту.

Я бы, конечно, предпочла выдворить Даниила, но… Пока не поднимается рука. Он все-таки бывший, даже не сосед с дрелью.

– Надеюсь, зубная паста у тебя своя. Потому что мою трогать не смей, – выставив указательный палец перед его носом, говорю. – Я всегда первая иду в душ и… – быстро очерчиваю кровать по кругу, – ты спишь на полу. Сквозняка нет, а подушкой я поделюсь. Их все равно две.

– Сучка ты, Ольховская! – бросается в спину, но я успеваю закрыться в ванной комнате. – Я тогда забираю себе одеяло!

Глава 10. Даня

– С добрым ут… – осматриваюсь. Прислушиваюсь к ощущениям.

Мышцы спины закоченели, голова гудит, и я чувствую себя инопланетянином, у которого черепная коробка размером с арбуз.

И какое, к черту, доброе утро? Оно было бы добрым, если бы не она.

– Надеюсь, тебе хорошо спалось, – доносится едко сверху.

Вот ведь сучка. Как я мог ее любить?

Слышу, как она сладко потягивается и медово стонет, просыпаясь ото сна. Не представляю, как буду с ней жить рядом, когда по извилинам бродят одни нехорошие мысли.

Сажусь и устремляю свой взгляд на чемодан, который вчера так и не разобрал.

– Я в душ, – говорю быстро.

До желанной двери четыре шага, и я преодолеваю это расстояние в один прыжок. Щелчок, и я опираюсь основаниями ладоней на раковину в виде дурацкой ракушки.

– Эй! В душ должна идти первой я! – глухо доносится из-за закрытой двери.

Смотрю на свое отражение, улыбаюсь. Опустив взгляд, замечаю одну аккуратно поставленную зубную щетку и пасту. Куча розовых тюбиков расставлены на единственной полочке. Все подписано: шампунь, бальзам, гель для душа.

– Ты слышишь меня? Эй!

Ну, во-первых, не «эй», а Даниил. Это как минимум. Во-вторых, можно еще добавить отчество и волшебное слово. И это не «быстро», а «будь любезен».

Весь этот монолог проговариваю про себя под громкие, настырные удары в деревянную дверь. Стоимость наших путевок включает страховку за случайно причиненный вред имуществу компании «Dream house»? Хочется на это надеяться. Удар у Ольховской поставленный.

Снимаю боксеры, разминаю плечи. И слышу странное движение в замке, как металлический шепот.

– Ты что делаешь? Эй! – кричу. Не по себе от этого звука.

И дверь открывается. Я только успеваю прикрыть самое дорогое. Мы все же бывшие!

– В душ иду первой я! У нас уговор, Краевский!

Ее глаза кажутся огромными. Два больших голубых облака имеют несколько завораживающий эффект. Теряюсь на мгновение, а Ольховская уже переступила порог.

Понахваталась за прошедший месяц наглости.

А ведь была такой принципиальной, когда обещала, что ноги ее не будет на этом корабле. Поверил на свою беду.

– Вышла отсюда, – одной рукой прикрываю яйца, другой выталкиваю сучку из ванной комнаты.

– Ты что творишь?

– Ты вломилась ко мне в ванную и хочешь, чтобы я был вежливым?

Выражение лица Василины меняется с обиженной на разъяренную. Именно так выглядит самка обезумевшего лося, который бросается под колеса со всей своей дуростью.

Она наступает, я отхожу. Со стороны – настоящий цирк.

Ольховская в легкой пижамке: топик на тонких бретельках и коротенькие шортики. Не уверен, что под ними есть даже крохотные трусики.

Картинка встала перед глазами и не исчезает. Мизинцем на ноге я задеваю выступ на кровати, и к развратным картинкам присоединяются искры.