Джеральдина - Поллок Марта

Забавно, конечно, выступать в роли миссис Маккеллэни, но она не знала, чего ожидать от хозяина дома, и это не могло не тревожить.

У Джеральдины опять возникло искушение признаться, кто она, но, когда она увидела, как Александр возится с бутылками, передумала. Он явно хотел выпить еще. Наконец мужчина повернулся к ней и спросил:

– Ну, что будешь пить? Виски, джин, водку? Или твой любимый напиток? – Александр вдруг горько усмехнулся:

– Или у тебя переменился вкус?

Джеральдина засомневалась. Насколько она знала, любимый напиток подруги – это сок горького лимона, иногда с вермутом, если позволяли калории.

– Пожалуй, мой любимый напиток, – неуверенно ответила она и, когда он подал ей бокал, содержимое которого внешне напоминало кока-колу и сильно пахло ромом, судорожно сглотнула. Наверное, здесь еще и бакарди, подумала она и, когда попробовала, поняла, что права.

– Да, красавица, вот я тебя и увидел. – Александр плеснул в свой стакан виски. – Сколько зим, сколько лет! Нравится тебе здесь?

Джеральдина кивнула, вспомнила, как давно Каролина не посещала этот дом, и тихо сказала:

– Да…

– Знаешь, ты не такая агрессивная, как я думал, – продолжал Александр удивленным тоном, опершись локтем руки, в которой держал стакан, на край стола. – Я знал, что ты приедешь, но не думал, что так сразу… Пей, пей!

Джеральдина отпила еще глоток, чтобы придать себе храбрости. Итак, она права: Александр просил Каролину приехать. Но зачем?

Сообщил ли он ей об этом?

– Ну, как тебе тут теперь, тепло? – спросил он, и, поскольку это была менее опасная тема, Джеральдина нашлась, что ответить.

– Здесь сыро, – сказала она робко. – Наверное, потому, что дом так долго стоял пустой.

– Долго, – согласился он и сделал большой глоток. – Слишком долго! А как ты думаешь, Каролина, в пустом доме заводятся призраки? Или от сырости может завестись только плесень?

Джеральдина не поняла, чего он хотел ей этим сказать. Она сжала губы и пристально вгляделась в его спрятанные за темными стеклами глаза. О чем он думает? Неужели так напился, что всерьез полагает, будто сумел уговорить приехать к себе жену, которая бросила его без малейших угрызений совести семь лет назад? А что, если он и раньше пил и именно поэтому Каролина поссорилась с ним и довела дело до развода?

А ее знакомство с Коллинзом просто предлог?

Если даже после того несчастного случая, когда хотел покончить с собой, он не смог пробудить жалость Каролины, как ему могло прийти в голову, что она вернется к нему сейчас?!

За окном прогремел гром. Джеральдину охватило беспокойство. Все еще больше осложнялось и запутывалось. И дело было не только в том, то она здесь под чужим именем. Даже если бы она действительно была Каролиной, то наверняка испытывала бы то же самое ощущение. Будто ее заманили в ловушку и заперли вместе с этим мужчиной в странном мире, в котором он живет вот уже семь лет…

– Может, налить еще? – предложил Александр, и Джеральдина, взглянув на свой почти полный бокал, отказалась. И вновь она была страшно смущена странным, незнакомым голосом.

– Я… Мне уже пора, – пробормотала она и скорее почувствовала, чем увидела, как мужчина напрягся. – Я не могу остаться.

– Почему? – резко спросил он. – Здесь масса комнат, и ты отлично это знаешь.

Джеральдина поставила бокал на пол у камина и протянула к огню холодные пальцы.

– Боюсь, что ты не понимаешь, Александр… – начала она, решив, что игра заходит слишком далеко.

Но он опять прервал ее, заявив ледяным тоном:

– Нет, это ты не понимаешь, Каролина!

Надеюсь, тебе ясно, что я пригласил тебя не для дружеской беседы. И я не намерен отпустить тебя, как только ты решишь, что я ничем не угрожаю той приятной жизни, которую ты себе устроила!

Он плеснул себе в стакан остаток виски из бутылки и повернулся к Джеральдине лицом.

Если бы она не знала, что Александр пьян, то могла бы поклясться, что он прекрасно видит, как она нервничает, сидя на краешке кресла.

– Ты приехала, потому что тебя испугала моя записка. Ты не поверила ей, но полной уверенности у тебя не было. Как только ты появилась здесь, сразу стала исподтишка следить за мной, пытаясь понять, действительно ли я способен на это. И если так, то что именно я сделаю.

Джеральдина вскочила.

– Вы не понимаете, мистер Маккеллэни! – воскликнула она, и голос ее задрожал от страха и присущей ей нервозности. – Я… я не ваша жена, я не Каролина! Меня зовут Джеральдина Корнфельд, и… и я не понимаю, о чем вы говорите. Да, ваша бывшая жена моя старая подруга, но что с того?

На несколько мгновений воцарилась тягостная тишина. В это время Александр осмысливал то, что она сказала, переваривал, анализировал, искал изъяны и, наконец, нашел.

Губы его дрогнули в горькой усмешке, и он зло рассмеялся.

– Браво, Каролина, браво! – саркастически похвалил он ее. – Ничего не скажешь: вот игра, достойная настоящей актрисы, коей ты, несомненно, являешься. Прикрыться чужим именем – как умно и как ловко! Разве простак муж может быть уверен, что ты – это ты, особенно если столько лет тебя не видел? Да за это время и голос, и фигура, и даже черты лица могут стать другими. И как узнать, проверить, так ли это…

– Это правда… Я не лгу… Я на самом деле Джеральдина Корнфельд, – задыхаясь произнесла она.

– А почему же ты сразу так не сказала? – Мужчина встал с кресла и пошатнулся.

– Почему? Я… потому что я…

– Потому что это не пришло тебе в голову!

– Нет!

– Ну, хватит!.. – Теперь Александр совсем не походил на сильно пьяного человека, способного вызвать жалость. Он возвышался над ней, закрывая собой дверь, такой большой, сильный, настоящий мужчина, совершенно лишенный чувства сострадания. – Я знаю тебя, Каролина. Я все о тебе знаю. Я наслушался до тошноты, какая ты обаятельная, какая ты красивая, что ты любишь, чего ты не любишь…

Как ты любишь себя, себя, себя!..

– Нет!

– Я видел, как у меня на глазах погибает человек, как он теряет уверенность в себе, чувство собственного достоинства, само желание жить, когда говорит о твоих потребностях, желаниях, успехе. О, будь оно проклято – твое себялюбие, твое разрушительное потакание своим бесконечным капризам, которые надо удовлетворять любой ценой!

Джеральдина решительно ничего не понимала.

– Вы… вы видели, как на ваших глазах погибает человек… – неуверенно прошептала она.

И тут мужчина с проклятием сорвал с себя очки, прятавшие его глаза, светло-карие, цвета янтаря глаза, горящие недобрым огнем.

– Да! – сказал он.

Джеральдина стояла, пристально глядя на него. И постепенно до нее доходило, что он вовсе не пьян в стельку, а просто страшно чем-то рассержен.

Впрочем, почему бы и нет? Ведь это вовсе не Александр Маккеллэни, поняла она наконец. Да, есть сходство, черты лица общие, и неудивительно, что в полутьме она приняла его за Александра. Но лицо этого мужчины было жестче, выразительнее и моложе. Наверное, какой-то родственник, но уж точно не бывший муж Каролины. с – Вы… вы не… – забормотала она запинаясь и удивилась, что не почувствовала никакого облегчения.

Мужчина кивнул.

– Да, я не Александр, – подтвердил он. – Я Бенджамен Маккеллэни. Александр был моим братом.

– У тебя пораженный вид, – заметил он через некоторое время, поскольку Джеральдина продолжала смотреть на него непонимающими глазами. – Разве ты не знала, что у Александра есть брат? Впрочем, наверное, не знала. Ничего удивительного. Маккеллэни предпочитали делать вид, что меня нет.

Джеральдина облизнула пересохшие губы.

– У Александра никогда не было никакого брата, – заявила она тихо, но твердо. – Я знаю…

Каролина мне говорила.

– Неужели? – Он явно не поверил последней части ее утверждения. – Ну что ж, мне жаль, что я расстроил тебя, но ничего не поделаешь. У Александра есть брат, во всяком случае единокровный. Его… наш отец не знал такого понятия, как «супружеская верность».