В поисках сокровища - Лейтон Тина

— Если вы знаете, где немцы спрятали награбленные сокровища, почему вы с вашими друзьями до сих пор не присвоили их себе? — резко спросил Гленн, которого уже тошнило от разговоров об этих сокровищах. Наслушался за время плавания, ибо почти все разговоры его спутники сводили именно к этой теме.

Филиппа опустила ресницы, обдумывая слова Гленна. Вид у нее теперь был грустный и беззащитный.

— Дело в том, что отец не успел дописать письмо, — после паузы продолжила она. — Начался бой, в котором погиб он и трое его друзей. Точное место захоронения известно только Кейджу с Уилсоном. Наша слежка за Уилсоном, когда он приезжал сюда, ничего не дала, в горах легко скрыться, если хорошо знаком с ними.

Простодушие Филиппы очаровало Гленна.

— Я не знал, что ваш отец погиб, мне очень жаль, — забормотал он, пытаясь выразить соболезнование, тем более искреннее, что еще свежо было чувство собственной утраты.

— Не трудитесь, мистер Холландс. Я ведь совсем не помню своего отца, мне было тогда около двух лет. Но я хорошо помню послевоенную нищету, в которой оказались многие семьи бывших партизан. Им и сейчас трудно живется. Было бы справедливо отдать им часть сокровищ, награбленных немцами. Их дети смогли бы получить достойное образование.

Слова Филиппы нашли живой отклик в душе Гленна, хотя ему не пришлось испытать на себе ни ужасов войны, ни ее последствий. Поэтому теперь он смотрел на нее другими глазами, испытывая глубокое уважение к ее намерению помочь бедствующим семьям бывших партизан.

— К сожалению, мне тоже неизвестно, где немцы спрятали сокровища, — признался он. — Вам придется иметь дело с Уилсоном и Кейджем. Могу еще добавить, что заранее вам сочувствую. И, если вы не против, считайте меня своим союзником. Хотя афишировать наш союз перед моими спутниками лучше не стоит.

— Спасибо и на этом. — Филиппа наградила Гленна сдержанной улыбкой и снова приняла серьезный вид. — С этими трусами разговор у меня будет короткий, — заверила она его, и в ее голосе зазвенел металл. — Без нашей помощи вам не вывезти сокровища из Италии.

— Думаю, нам самое время отправиться на мою яхту, — сказал Гленн, подавив вздох сожаления, и поднялся.

В этот момент обнаружилось, что соседний столик опустел. Нехорошие мысли появились в голове Гленна, но Филиппа уже направилась к выходу, и ему ничего не оставалось, как пойти следом за ней. Смотреть на ее грациозную легкую походку было одно удовольствие. Теперь он понял, почему не услышал, как она подходила к его столику, — Филиппа двигалась абсолютно бесшумно. Несмотря на плохое освещение портовой набережной — чем дальше от главных причалов, тем реже стояли на ней фонари, — Филиппа уверенно шла впереди Гленна к самому дальнему причалу, где стояла «Утренняя звезда». Не дойдя нескольких метров, она остановилась, и из темноты вышли те два итальянца, которые привлекли внимание Гленна в кабачке.

— Знакомьтесь, мистер Холландс, мои друзья Вито и Лука, — представила их Филиппа и добавила по-итальянски, обращаясь уже к своим друзьям: — Он нам не опасен.

Хорошо, подумал Гленн, что за время плавания Магнус и Скотти обучили меня немного итальянскому языку…

— Вот при каких обстоятельствах состоялась наша первая встреча с Филиппой, — закончил свой рассказ Гленн, допивая коньяк из низкого фужера.

— Постой, ты никогда мне не рассказывал, что бывал в Италии! — воскликнул Серджио. — А что дальше? Вы нашли сокровища? — Глаза его горели любопытством.

Гленн усмехнулся.

— Вижу, ты сегодня спать совсем не собираешься. Посмотри на часы, уже без четверти двенадцать. Сандрелла будет на меня сердиться, что я тебя заговорил. — Он склонил голову набок, глядя на друга. — Хорошо, чтобы окончательно лишить тебя сна, я расскажу, что мы нашли в тоннеле…

Завал они прошли к трем часам утра, сменяясь по двое, остальные в это время оттаскивали в корзинах мелкий каменный мусор подальше и разбрасывали так, чтобы днем он не привлекал внимания. Проход внутрь сделали небольшим, как раз впору, чтобы пролез один человек. Уилсон раньше работал на рудниках в Южной Африке, ему и пришлось заняться крепежными работами, благо бревен вокруг рудника валялось в достаточном количестве. Когда все наконец пролезли внутрь, фонарики высветили в глубине тоннеля два грузовика с разными ящиками и… трупами. Наступило тяжелое молчание, никто не трогался с места, все осознали, что пещера сокровищ оказалась еще и склепом. Филиппа выключила свой фонарь и ухватилась за локоть Гленна. Он почувствовал, что она дрожит, и обнял ее за плечи. Она прижалась к нему, в темноте их никто не видел. Гленн готов был простоять так целую вечность, наслаждаясь ее близостью, от которой томительное волнение наполняло его тело.

Первым к грузовикам направился Уилсон. Он потянул на себя ящик, стоявший с краю, но едва сумел сдвинуть его с места.

— Кейдж, — позвал он срывающимся голосом, — иди помогать. — Чего вы там все застыли? Идите работать! Времени у нас в обрез.

Кейдж подбежал к Уилсону, и вдвоем они перенесли ящик к большой рудничной лампе. Крышку сорвали, и в свете лампы стоявшие вокруг ящика увидели тускло переливающиеся слитки желтого металла, не подверженного ни ржавчине, ни порче.

— Золото… — выдохнул Кейдж.

Каждому захотелось дотронуться до него. Гленн попытался взять слиток одной рукой, но у него ничего не вышло, пришлось ухватиться двумя руками.

— Тяжелый, — задумчиво произнес он, рассматривая слиток.

Как бы эти нетленные сокровища не привели нас в ад, подумал он, даже не заметив, что рядом с ним никого не осталось, — все бросились сгружать ящики с машин. Вид золота избавил их от страха перед мертвецами. В двух ящиках со второго грузовика оказались всевозможные золотые изделия. Когда же открыли третий, то Филиппа не сдержала восторженного возгласа. В лицо ей брызнул свет переливающихся бриллиантов, ярко-зеленых изумрудов, темно-красных рубинов, таинственно мерцавших синих сапфиров… Она протянула руку и, достав первое, что попалось — ожерелье из бриллиантов и крупного жемчуга, — пропустила его сквозь пальцы.

— Нравится? — спросил Гленн.

— Красивое, — застенчиво ответила Филиппа, любовно поглаживая ожерелье.

Гленн взял у нее из рук ожерелье.

— Повернись.

Он застегнул ожерелье на худенькой шее Филиппы, словно нечаянно касаясь пальцами нежной бархатистой кожи. Потом посмотрел на нее и едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Ожерелье из трех ниток красиво лежало поверх ворота тонкого черного свитера, но в сочетании с перепачканным черной пылью лицом девушки производило нелепое впечатление.

— Лучше спрятать его под свитер, там оно будет сохранней, — посоветовал он.

Филиппа послушалась его совета, и Гленн позавидовал драгоценному украшению, которое теперь покоилось в ложбинке между двух упругих холмов ее груди. От этих приятных мыслей его оторвал Уилсон.

— Придется нам здесь остаться на день, чтобы подготовить груз и перенести его ближе к выходу. Это сэкономит нам время при погрузке. Со мной останутся Магнус, Лука и Вито, а вы с Филиппой прикроете лаз снаружи, так, чтобы его с дороги не заметили. Вдруг кого-нибудь нелегкая сюда занесет.

Гленн охотно согласился с такой расстановкой сил.

— Перед тем как заснуть, не забудь расширить лаз, иначе ящики не пройдут, — напомнил он Уилсону, едва скрывая радость от предвкушения возможности провести целый день наедине с Филиппой.

Когда они вдвоем вышли из тоннеля, то не могли надышаться свежим горным воздухом…

— Можно сказать, что все у нас шло слишком хорошо, чтобы так продолжалось и дальше, — сказал Гленн. — На следующую ночь, когда мы успели погрузить в трейлер и грузовик отдельно драгоценности с золотыми изделиями и часть ящиков с золотом, кровля тоннеля рухнула. Видимо, в ней образовались трещины в результате взрыва, который устроили немцы, а наше вмешательство только ускорило обвал. Теперь оставшиеся ящики с золотыми слитками были основательно похоронены, и, полагаю, навсегда. Последними оттуда выходили Уилсон и Кейдж. Обоих сбили с ног покатившиеся сверху камни, а Кейджу еще и ноги придавило. Пришлось его долго и осторожно откапывать. К счастью, кости у него остались целы, но ходить без посторонней помощи он еще сутки не мог.