– Я думаю, вы понимаете, что там не стоит ничего трогать?
– В смысле? – аж замираю.
– В смысле личные бумаги хозяев, книги, предметы интерьера, – начинает перечислять горничная, глядя на меня слегка высокомерно.
– Мне хватит тех бумаг, что мне разрешено трогать, – качаю головой и демонстрирую стопку листов, испещренных пометками Алана.
Толстенькая дамочка обиженно хмыкает и открывает передо мной дверь роскошного кабинета!
А вот тут чувствуется Алан.
Совершенно точно.
Лишь переступив порог, я ощущаю его суть и его вкусы во всем.
Если честно, это настолько его место, что мне кажется, что я сейчас обернусь и увижу его за рабочим столом.
Мебель светлого дерева, синие обои и такая же обивка на креслах. Имитация камина. А нет. Стоп. Не имитация.
Место светлое и одновременно сдержанное. Почти без предметов роскоши, но в то же время наполненное интересными деталями…
Алан.
Здесь во всем Алан.
Чувствую необъяснимый для себя трепет, с легким волнением думаю, что сейчас сяду в его кресло…
– Прислуга ужинает после хозяев, – слышу за спиной скрипучий голос, возвращающий меня к реальности. – Мы вас позовем.
– Я не прислуга! – отвечаю, кажется, самой себе.
Но это уже не важно.
Я устраиваюсь за красивым и очень удобным столом своего начальника и открываю ноутбук.
Впереди у меня очень много работы.
И я в лепешку разобьюсь, но сделаю все идеально!
.
Алан
Большей тягомотины придумать сложно. Скучнее мне было только, пожалуй, на последнем приеме в мэрии. Это же издевательство над искусством! На кой черт Камиле потребовалось появляться именно здесь?
После представления она намерена задержаться в фойе театра, переброситься парой слов с кем-то, кому я еще не представлен, но у меня уже нет сил.
– Прошу нас простить, – стараюсь галантно откланяться. – Я только сегодня прилетел. Часовые пояса, знаете ли…
Неизвестный мне визави понимающе кивает, Кам снисходительно улыбается.
Вот зараза. Нет, надо все-таки тебя погонять в Москву. Чтобы жизнь медом не казалась.
– Алан, ты мог бы проявить хоть каплю уважения к моим друзьям, – начинает она зачем-то скандалить дома.
– Камила, ты забыла? Завтра у меня важный деловой завтрак! – кривлюсь. – Я хочу хотя бы попробовать выспаться, – берусь за ручку двери гостевой спальни…
– Куда ты? – вскрикивает она. – Решил пожелать спокойной ночи своей ассистентке?
– В смысле? – замираю, оборачиваюсь.
– Там постелили твоей Алесе, – Кам прямо выплевывает ее имя.
Но сейчас меня больше интересует другое.
– Подожди, а где тогда мои вещи?
– В нашей спальне! – отвечает она с вызовом.
– О! Кам, брось! Я не спал в твоей спальне лет десять и начинать не собираюсь!
– Алан! – шипит она. – Зачем ты кричишь?
– А что? – действительно повышаю голос. – В этом доме кто-то не знает, что мы не спим вместе? Кто?
– Твоя ассистентка, я надеюсь, – Камила аж позеленела от злости.
– О! Кам! Ну сколько можно? – качаю головой. – Как же надоело! – меня и правда все достало. – Я лягу в кабинете.
.
Алеся
Лежу на кровати, оцепенев от шока.
Он не спит с ней?
Даже в одной комнате не спит?
То есть…
Они не…
Лет десять?
О боже!
Стоп!
А зачем тебе это, Алеся?
Что ты собралась делать с этой информацией?
Даже если они живут порознь – они муж и жена.
Это их семья, и в их семье – их правила.
Вот только…
Поворачиваюсь набок…
Он всегда спит здесь.
Алан, когда приезжает в Лондон, спит на этой кровати…
Против своей воли провожу рукой по шелку наволочки, представляя себе шефа, раскинувшегося на этих простынях.
Нет, постельное, конечно, другое…
Но его лицо касалось этой подушки. Это одеяло укрывало его плечи и…
И на секунду мне становится очень легко представить, что тяжесть на моих плечах – это его руки…
Черт!
Нет!
Ни за что!
Никогда!
Вскакиваю с кровати.
Боже, что же делать?
Выйти из комнаты я не могу. Тогда и Камила, и Алан поймут, что я слышала их разговор.
Остается только…
Ложусь назад в постель и…
Укрываюсь одеялом, которым, наверное, еще две недели назад укрывался Алан.
Чувствую стыд, смешанный с возбуждением. Но ничего не могу с этим поделать. Все мои мысли сейчас только о нем. По телу разливается запретное тепло, я жмурюсь до боли, утыкаюсь носом в подушку, и мне кажется, что я чувствую его аромат…
Алан…
.
***
– Алеся… Ты спишь?
Глава 7
Алеся
– Ты что, еще спишь? – взволнованный мамин голос тревожно звучал в трубке.
– Мам, – тяну сонно, – тут же пять утра.
– Ох ты, господи, – спохватывается моя родительница. – Я и забыла…
Мама что-то воркует в трубку, то ли извиняется, то ли…
Если честно, я не понимаю… Я работала до часу. А Алан с Камилой вернулись и того позже…
Телефон медленно сползает на подушку, я, кажется, всего на мгновение закрываю глаза.
Ох черт! Семь двадцать!
Подскакиваю, пошатываясь, иду в ванную…
Эти странные английские краны. У них что, до сих пор не придумали смесители?
Или это опять традиции!
Замечаю, что уже почти выплевываю это слово, произнося его про себя, и мне становится страшно.
Я увлеклась.
Я слишком увлеклась своим начальником.
Умный, интересный, красивый…
Ох…
Черт! Немедленно перестать перечислять его положительные качества.
Умываюсь ледяной водой, чищу зубы горячей…
Влезаю в красивое, но строгое платье с жакетом и спускаюсь вниз.
Волосы в пучок, макияжа минимум, обувь на плоской подошве.
Я – ассистент. Я работаю.
Если я ничего не путаю, то гостя ждут к девяти.
До этого времени надо еще перепроверить документы, подтвердить у Алана все правки и позавтракать.
Пожалуй, начну с конца.
Чашечка кофе мне сейчас не помешает.
Сворачиваю к кухне, иду мимо столовой и…
– Ты сделала что?
Это возмущенный голос Алана.
Он не орет, но… Блин, лучше бы орал.
Я слышала эти интонации. Он однажды разговаривал так с начальником отдела контроля качества. Перед тем, как уволить его с волчьим билетом.
– Повтори еще раз? Что ты ему сказала?
Сейчас он обращается к своей жене…
.
Алан
Идиотка!
Самая настоящая идиотка!
За что всевышний решил меня покарать?!
– Я сказала, что ты плохо себя чувствуешь после бессонной ночи, – ее голос становится игривым.
Я понимаю, на что она намекала Маге-ваши.
Стерва такая!
– А разве это не так? – Камила хлопает глазками. – Ты же жаловался, что безумно устал, – в ее глазах вдруг сверкают искры, – что твоя ассистентка осталась без театра!
– Стоп, – стискиваю зубы и вдруг замечаю в дверях бледную Алесю.
– Какие будут указания? – еле слышно спрашивает она.
– Жди! – рявкаю, сам лезу за телефоном. – Утро, Мага-ваши, утро! Вашими молитвами! – старик посмеивается, спрашивая о моем самочувствии. – Да, да, любит она меня, – испепеляю взглядом Камилу. – Заботится… Мага, я тут подумал, – придаю голосу напускной легкости, – давно не брал я в руки клюшек! Конечно! Конечно! Да, дорогой! К десяти буду!
Отбрасываю трубку, замираю, глядя на Кам…
Это перешло все границы. И сейчас мне просто хочется ее в порошок стереть! Но это жена. И это женщина.
– С сегодняшнего дня, – начинаю тихо, – если ты без моего ведома звонишь хоть какой-то своей тетушке, сестре, бабушке… Я урезаю тебе содержание, – Кам открывает рот, но натыкается на мой взгляд и тут же снова захлопывает. – Если ты, – продолжаю, – пытаешься лезть в мои дела за моей спиной – я урезаю содержание! Если до меня дойдут слухи, что ты кому-то пожаловалась – поедешь в любимый горный аул без средств связи, – заканчиваю в гробовой тишине. – Поняла?!
