Заставь меня (СИ) - Бостон Виктория

— Ты права, это глупо, но подожди, пока мы ничего не выясним, я тоже видела те ужасные фотографии, но нам нужны нормальные ответы, а не предположения.

Пару минут мы молчим, лишь тихая музыка из радио перебивает тишину. Но вдруг меня осеняет.

— Эйприл, слушай, а что ты помнишь про лето прошлого года? Где я была? — кажется, что Эйприл была неким мостом к моим ответам, но я ошибалась.

— Слушай, Иззи, но судьба распорядилась так, что мы с моей семьей поехали к дедушке в Швецию на целое лето, а до отъезда мы с тобой поругались, помню, что опять из-за какой-то мелочи, поэтому мы даже не созванивались. Когда я приехала в конце августа, твоя мама сказала, что у тебя грипп, я навестила тебя пару раз и там мы разговорились. Будто никогда и не ругались.

— Стой, — перебила я, — Грипп? Я помню, что болела, помню, что ты приходила, но сейчас я вспоминаю, что у меня даже насморка то не было, а просто была слабость.

— Иззи, говорю же, доедем до больницы и найдем того врача, что наблюдал там за тобой. У нее точно есть ответы.

Остальное время я просто молчала, потому что прекрасно знала, что Эйприл полностью права, не стоит просто так сидеть и гадать, пока нет ответов.

Как только переступаем с Эйприл порог больницы меня пронзает холод, все тело покрывается мурашками.

— Буду говорить я, — сразу же сообщает мне Эйприл, и мы подходим к стойке информации. Через некоторое время Эйприл выясняет, что данный врач, который наблюдала за мной мисс Конде уволилась пару месяцев назад.

— Вы можете нам расшифровать одну болезнь, вы же медсестра, — не сдается Эйприл и достает свой телефон из заднего кармана джинсов, и читает слово «Ретроградная амнезия», медсестра пару секунд думает и почему-то смотрит на меня.

— Ретроградная амнезия — это потеря памяти на прошлые события. Могут забываться какие-то фрагменты из жизни, «стираться» из памяти иногда близлежащие события, иногда забывается все. Человек не может вспомнить даже как его зовут, не узнает своих родных и близких.

В официальной медицине это состояние очень трудно поддается лечению. Медикаментозное лечение при этом состоянии совершенно бесполезно и бессмысленно.

Как правило психика человека блокирует те события, которые являются мощными психотравмирующем фактором. Это защитная реакция человека потому, что если эти события не блокировать, то могут развиться выраженные депрессии с суицидальным мыслями. Чаще всего такое происходит после аварии, когда человек сильно ударяется головой, но вообще такое состояние редкость, — без колебаний говорит медсестра, словно ходячая википедия.

Я тем временем смотрю в коридор, туда в пустоту, здесь меня везли в операционную? Здесь ли я теряла сознание? Как вообще я могла попасть в аварию, я вожу отлично, даже пьяная. Я снова вспоминаю ту фотографию, где все лицо было в крови, это было мое лицо, те царапины, они тоже были мои. Это отстойно ничего не помнить, как будто ты сейчас живешь не в своей жизни, все что с тобой происходит это не по настоящему. Мне было больно? У меня ведь был болевой шок, а значит было много боли.

Как только мы выходим из больницы и садимся в машину, я решаюсь спросить:

— Зачем ты ее спросила, Эйприл?

— А ты не догадываешься, я бы могла это прочитать в википедии, это был лишь отвлекающий маневр.

— Для чего? — удивляюсь я.

— Для того, чтобы найти адрес этой самой мисс Конде, у этой медсестры как раз была открыта записная книжка, остается молится, чтобы это был ее адрес, и кстати, у тебя действительно ретроградная амнезия, — подмигивает Эйприл, а я тем временем ошарашенно смотрю на нее.

— Спасибо, Эйприл, ты умеешь успокоить.

Эйприл настраивает навигатор и трогается с места. Мимо меня проносятся одноэтажные домики, а справа бескрайний океан, почти весь пляж пуст, как будто людям совершенно нет дела до него. Если бы я была здесь, то я бы точно не забыла это красивое место, значит у меня точно ретроградная амнезия, другого объяснения нет.

Мы проезжаем красивые магазинчики на соседней улицы и подъезжаем через пару минут к тому самому дому, в котором должна была жить мой врач, но что если ее там нет? Тогда, где я найду ответы? Конечно, я должна была спросить у своих родителей, но как я вообще могу с ними говорить, когда они скрывали от меня такое, вы бы простили? Я теперь даже представить не могу как можно разговаривать с ними, с теми, кто предал меня и скрывал все это время мое прошлое.

— Ты готова? — спрашивает Эйприл, я отрицательно мотаю головой, — Тогда пошли.

Мы выходим из машины, и я вижу маленький домик с ухоженным садом, ну здесь хотя бы точно кто-то жил. Эйприл идет впереди меня, а я следую за ней, все происходит, как в замедленной съемке, я пытаюсь идти быстрее, но у меня не выходит. Наверное, это просто сон, сейчас я просто проснусь дома, до того момента, когда со мной это случилось. Наконец-то я догоняю Эйприл, а она тем временем три раза стучит в дверь кулаком, этот стук в дверь стучит вместе с ударами моего сердца. Сейчас на пороге появится человек, который знает ответы на мои вопросы, тот кто может сказать, что со мной произошло.

Еще пару мгновений и дверь наконец-то открывается.

Дневник Блэйка Росса

Помню тот день, когда встретил тебя, я готов помечать этот день красным в календаре.

Ты была в джинсовых шортах и белой майке, твои темно-русые волосы были распущены, ветер играл с ними. Ты сидела на песке прямо перед волнами, они слегка касались твоих голых лодыжек, ты смеялась, так громко, что я подумал, что ты не одна, но ты была одна. В руках у тебя была книга, я был уверен, что какого-то классика, потому что я тоже любил их и мог легко различать обложки. Подойдя ближе, я понял, что эта была книга Диккенса «Большие надежды».

— Смеешься над судьбой Пипа? — спрашиваю я, и тем самым пугаю девушку.

Тот день останется навсегда в памяти, потому что я всегда был совершенно другого мнения о богатых девушках, но она перевернула мой мир, заставила пересмотреть мои принципы. В течение недели я встречал ее на этом же самом месте, каждое утро я просыпался с мыслью, что обязательно найду ее там. Она будет сидеть на том же самом месте, читая очередную книгу и улыбаясь мне, как только я буду подходить к ней.

Я знал, что она догадывалась, что я живу бедно, езжу на старом нисане, ношу старые джинсы, но ее это не смущало.

Я работал по ночам в автосервисе, а днем проводил с ней, она так громко смеялась, ее зеленые глаза светились радостью, я знал, что в Лонг-Бич они только на каникулах и им придется уехать, но я не хотел отпускать ее.

Вечерами мы гуляли по пляжу, и она была такой открытой и естественной, что я просто н е мог поверить, что она богата и у его отца стоит два дорогих спорткара, мне казалось, что она точно не оттуда, она просто не могла жить в такой семье. Отец был грубым и жестким, а мать никогда не имела своего слова, только лишь мотала головой в знак согласия, я видел их пару раз и мне этого хватило, чтобы понять, что они за люди. Я прекрасно знал, что ей они тоже не нравились и мне хотелось, чтобы она осталась здесь со мной, но знал, что это безумие, потому что нам обоим нужно идти в сентябре в школу.

Все было хорошо, я пытался не думать, какое сегодня число и сколько осталось здесь ей, я думал лишь о наших поцелуях около дома. Ее зеленых глазах, ямочках на щеках. Это всегда было в моих мыслях, пока ее отец не нашел меня ночью в автомастерской. Он был в смокинге и на его лицо не было никаких эмоций, словно он был ненастоящий и не мог ничего чувствовать. Я знал, что он пришел не познакомиться, я ведь жил в Лонг-Бич и здесь было много богатых, поэтому я уже наперед знал их действия.

— Тебе лучше оставить мою дочь в покое, если ты не хочешь проблем.

Он произнес это с такой злостью, как будто я обокрал все его состояние, но я лишь промолчал и продолжал копаться в карбюраторе одной из старых машин в гараже, когда посмотрел туда, где стоял ее отец, увидел, что его нет.